Автор: Отец Ибрагим Альсабах, настоятель общины латинского обряда в Алеппо (Сирия) выступил на «Митинге за дружбу народов» в Римини в августе этого года с удивительным свидетельством о том, как жить со Христом в нескольких десятках метров от позиций боевиков ИГИЛ. Сокращенную версию его выступления приводит сайт ru.clonline.org.
Я бы описал положение христиан, а точнее всего сирийского народа, в двух словах: хаос и полный беспорядок. Алеппо разделен на десятки частей, многие из которых захвачены различными группами джихадистов. Мы живем в зоне, подконтрольной правительству. Нам всего не хватает: прежде всего безопасности, потому что боевики постоянно нас обстреливают, не щадя ни домов, ни мечетей, ни церквей, ни детей, ни пожилых людей. Некоторые районы города были полностью уничтожены, как, например, древний христианский квартал рядом с нами, в настоящее время лежащий в руинах. Бомбардировки вплотную приближаются к нашему монастырю, к нашей прекрасной церкви Святого Франциска. Мы находимся прямо на линии огня, под прицелом, и не знаем, когда по нам ударят. Кровотечение продолжается и сеет смерть. Растет число изувеченных, беженцев, повсюду царит страх, сердце наполнено горечью.
Цены на продовольствие взлетели до небес, а найти продукты трудно. Самые богатые, если они еще не убежали, превратились в бедняков, как мы. Недостает лекарств и медицинских услуг, потому что многие врачи уехали из страны. Отсутствие воды губительно, и ситуация только ухудшается. Группы джихадистов захватили насосы и качают воду в реку, чтобы не дать людям пить. В домах нет ни воды, ни электричества.
Как убедить людей остаться? И почему они должны оставаться? Лучше убежать. Мы удивились, обнаружив, что многие из христиан, молодых и образованных, решили броситься в море, чтобы добраться до какой-нибудь безопасной страны. Все время увеличивается число тех, кто покидает или собирается покинуть Сирию. Мы, христиане на Ближнем Востоке и в частности в Алеппо, словно очутились посреди событий, описанных в книге Апокалипсиса, над которой я размышляю почти каждый день: всадники смерти, жажды, болезней появляются непредсказуемо, внезапно. Нет больше ничего хоть сколько-нибудь устойчивого.
Что же делать нам, монахам, живущим всего в пятидесяти-шестидесяти метрах от позиций боевиков?
Бедные люди смотрят на нас с надеждой, они многого от нас ожидают. Можно отвечать “пассивно” (в положительном смысле): для этого требуется проявлять терпение и нести крест каждый божий день. Но нужны и непосредственные ответы. Наш ответ – ответ веры, Воскресения, а значит, необходимо всегда быть внимательными к Духу, который веет, к потребностям людей – христиан и мусульман. Когда женщина стучит в твою дверь и просит воды, неважно, в хиджабе она или нет, важно, что она хочет пить. То же самое касается и голодающих детей, и тех, кто спасается от бомб и ищет безопасности.
Я и мои собратья очень страдаем, и это не только наши личные страдания, хотя и они, конечно, ценны. Мы видим, как человека лишают его достоинства: так страдает Сам Иисус, распинаемый сегодня в человечестве, в христианах и в мусульманах. Вслушиваясь в глас Господа и в крик невинных людей, мы понимаем, как отвечать. В моменты великих испытаний необходимо учиться у Иисуса, Который во время трехчасового распятия на кресте сумел подумать о других, о будущем Марии и Иоанна, о спасении людей, бывших там, о благоразумном разбойнике. Несмотря на страдания, Он заботился не только о том, как спасти весь мир актом искупления, но и о человеке, претерпевавшем муку вместе с Ним; Его мысли наполняло нечто прекрасное – прощение. Он прощал. Прощал Своих палачей, хотя те и не просили о прощении.
Мы отвечаем творчески, опираясь на веру и подражая Иисусу. Так, например, мы наняли водителей и небольшие грузовики с цистернами и насосами, чтобы доставлять воду в жилые дома. В последний раз в списке значилось пятьсот семей, а нам удавалось напоить не более тридцати или сорока в день. Мы открыли колодец монастыря и вместе с добровольцами ежедневно с утра до вечера раздаем большое количество воды. За ней приходят даже издалека. Многие пожилые люди не в состоянии самостоятельно донести ведра до дома, и поэтому группа добровольцев в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет доставляет их – по крайней мере, каждые два дня.
Мы изменились. Иногда посмотришь на себя и рассмеешься: я, любитель учености и богословских дискуссий, работаю пожарным, медсестрой, няней и уж потом – священником. Но это замечательно, таким и должен быть настоящий опыт как посвященных людей, так и мирян, ощущающих в себе призвание служить Церкви и созидать ее.
Во многих сердцах сейчас господствует страх, бесконечно страдают не только христиане, но и мусульмане, которые стыдятся происходящего. Мы, как во времена первых гонений, не знаем, когда это закончится. Да и неважно, когда и как, главное – свидетельство об Иисусе Христе. Безусловно, необходимо думать и о политических решениях, необходимо действовать, но наша первая задача – свидетельствовать о христианской жизни, нести свой крест в любви, прощении, в мыслях о спасении других.
Наш монастырь расположен всего в нескольких десятках метров от террористов, которые сеют смерть и ужас в сердцах. Каждый день в нашей общине мы жертвуем наши страдания ради их спасения, молимся за них, прощаем их. Одна женщина, живущая неподалеку от нас, в районе, где до войны большинство семей были христианскими, жаловалась, что теперь туда приехало множество мусульман. Они арендуют или покупают дома, принадлежавшие некогда христианам.
Эта женщина чувствовала, что происходят серьезные изменения – в атмосфере на улицах, во взглядах, и ей было не по себе. Я сказал: «Разве не Сам Господь меняет окружающих нас людей, чтобы благоухание Христа достигло и их? Возможно, воскресший Господь призывает нас сейчас именно к такой прекрасной миссии? Когда так рассуждаешь, перестаешь ощущать себя не в своей тарелке, и остаются лишь мысли о том, чего просит у нас воскресший Учитель и как мы можем свидетельствовать о вере новым людям вокруг нас».
Мы можем многое передать другим. История Церкви учит нас, что христианин ничего не боится: ни встреч, ни отличий, ни открытия границ. Ему не страшно жить рядом с кем бы то ни было. В сердце христианина сокрыто великое сокровище, и потому он может свободно общаться со всеми, не утрачивая при этом свою природу. Собственно, его природа и есть диалог. Именно к этому мы, христиане, живущие в полуразрушенном Алеппо, стремимся в отношениях со всеми, и иногда нам удается даже обойтись без слов. Несколько дней назад ко мне пришел мусульманин, который всегда работал с нами: «Отец, я смотрю, как люди приходят за водой и удивляюсь. Они улыбаются и хранят мир в сердце, не ссорятся и не повышают голос. Я объездил весь Алеппо и знаю, что происходит: люди убивают друг друга, лишь бы приблизиться к колодцу. Вы же, напротив, полны покоя и радости. И вы делитесь ими с другими, даже с мусульманами. Отец, вы отличаетесь от всех остальных».
Многие мечтают уехать, и это нормально. Трудно представить себе, с каким злом им пришлось столкнуться. Но мы убеждены: если Господь однажды, в самом начале истории Церкви, посадил древо христианства в культуре Сирии, на Ближнем Востоке, у нас, нынешних христиан, нет права выкорчевать эту оливу и перенести ее на новое место, потому что Господь желает, чтобы мы плодоносили именно тут. Тут корни нашей веры, на земле, по которой ступал святой Павел, на земле наших мучеников, и многие семьи верят, что, оставаясь, участвуют в великой миссии. Представьте себе, сколько времени потребуется Господу и Его мистическому Телу, Церкви, чтобы снова посеять семена веры на Ближнем Востоке, если все христиане переселятся в Европу. Наше присутствие – миссия, и мы остаемся. Мы не сдаемся: мы больше любим, больше прощаем и больше свидетельствуем. В вере, надежде и любви мы продолжаем наш путь – Крестный путь.
Нам известно, что христианская жизнь не прогулка – даже для вас здесь, для детей, которые хотят всерьез следовать за Господом, для тех, кто живет в Италии, в Германии, в Америке… И идти приходится узкими дорогами: на них много трудностей, но и много побед. Мы начинаем со страдания, переживаем все, плоть до смерти, но не боимся, ведь в нас есть сила Воскресения. Не это ли первая христианская тайна? Благодаря вере мы знаем, что наши страдания имеют большое значение: искупительное значение для нас, для тех, кто нас убивает, и для всего мира. Есть причина, чтобы жить и чтобы умирать.
В Алеппо я замечаю немало знаков Воскресения. Например, возможность ежедневно служить мессу с самого начала кризиса для меня – уже чудо. Мы до сих пор живы – и это еще одно великое чудо. Мы теперь больше ценим дар жизни и нас все больше наполняет благодарность Богу, дающему нам так много.
Наконец, вернемся к нехватке, о которой говорится в теме Митинга. Проявляющееся в мирянах, в священниках, в епископах желание искать Бога, возникающая в них жажда общения с Ним – тоже в моих глазах знак Воскресения. И в наших братьях, исповедующих другие религии, я вижу потребность в поиске, ощущение нехватки. Перед лицом фундаментализма задаешься сущностным вопросом: истинен ли путь, по которому мы шли? Как много людей, в том числе и среди наших братьев-мусульман, ищут Бога, стучатся в наши двери, спрашивают об Иисусе Христе, приходят в церковь, чтобы услышать Слово! Пробуждается действительно великая жажда! В гонениях, в страданиях, выпавших на нашу долю, мы уверены, что и это большой знак присутствия воскресшего Христа здесь, в Алеппо.
Источник: ru.clonline.org
Фото: www.acistampa.com