Автор: Раннее утро. В высоком небе над куполом Базилики Святого Петра тают звезды, голоса колоколов раздаются в гулком воздухе, возвещая великую радость: еще один день в вечном городе дал нам Господь, новые надежды и упования…
В то утро у меня порвались четки, я пыталась связать нить воедино, опираясь на каменный парапет набережной. Тибр нес свои свинцовые воды, а в них отражался замок Святого Ангела и звонницы церквей. Над моей головой шелестела золотая листва, ветер приносил запахи свежего хлеба. За рекой высился величественный купол Святого Петра. Глядя на него и на древний город, раскинувшийся по обе стороны реки, я чувствовала свою малость, незначительность. Голова кружилась, как будто бы я стояла на горной вершине, на невероятной высоте…
Внезапно рядом со мной раздался голос: «А ведь нам с вами в одну сторону!»
Я поворачиваюсь — передо мной худощавый мужчина средних лет, зябко кутающийся в пальто, но высокий воротник не может скрыть его улыбки.
Отвечаю недоверчиво: «Откуда вы знаете, куда я иду? Я ведь стою на месте».
Незнакомец улыбается еще шире и указывает пальцем в ясное, осеннее небо: «По-моему, нам обоим туда…»
«Он немного не в себе», — думаю, а вслух говорю: «Извините. Мне пора идти».
«Подождите», — говорит он. — «Не откажитесь помолиться вместе со мной за новый день. Поблагодарить Господа за это солнце, за эту реку, за этих прохожих, за эти колокола».
В такой просьбе не отказывают, и я остаюсь, все еще недоверчиво поглядывая на странного сеньора. Некоторое время мы молимся в молчании и наконец он прерывает его словами: «Как вы думаете, синьорина, почему мы с вами?»
Я спрашиваю в недоумении: «Что мы с вами?»
«Ну мы с вами стоим здесь, глядя на купол Святого Петра. В этом городе, где правили императоры, где апостолы и мученики положили свою жизнь за Христа. За что нам такая милость от Господа? Разве мы чем-то лучше других?» — этот человек начинал располагать к себе, и я ответила ему со всей откровенностью: «Уж я точно ничем не лучше других, поэтому часто задаю себе этот вопрос. Ну, почему я?»
— «Сколько вам лет?»
-«19».
— «А мне 42. И я тоже постоянно спрашиваю: Иисусе, почему я? А знаете, кто еще спрашивал? Иеремия. Он говорил: «я еще молод!»
— «Я тоже так говорила. И продолжаю говорить. Еще мне говорят: ты что, считаешь себя лучше других? Нет, не считаю! И все-таки, почему-то именно я стою здесь, на берегу Тибра…»
— «У Бога нет возраста. В устах младенцев и грудных детей Он воздвиг Себе хвалу. Он Дал потомство старикам. Помните как там дальше у пророка Иеремии? «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя…» Он выбрал нас еще до нашего рождения, Он Дал нам родиться именно в тех семьях, городах, странах, где наше предназначение проявило себя и стало развиваться», — он умолк и некоторое время смотрел на величественный купол, а потом спросил с улыбкой: — «Надеюсь, вы не думаете, что это только потому, что мы лучше кого-то?»
— «Нет, я так не думаю».
— «Вот и хорошо. Господь задумал нас еще в предвечности, поместил нас в определенное место и время, оберегал и оберегает в каждую секунду жизни. И все это не только ради нас самих. Это ради тех, с кем мы живем и тех, кто придет после нас. Пророки Израиля рождались, пророчествовали и умирали, чтобы однажды Иеремия тоже произнес своими устами Слово Господа. А он сделал это, чтобы рожденные после него тоже несли это Слово. Каждый из нас рождается, живет и умирает не просто так, а чтобы Господь через нас не переставал обращаться к Своим детям. Вот вы мне улыбаетесь, и мне через вас улыбается сам Господь. Сейчас я пойду на работу и там буду говорить каждому из коллег «доброе утро», а через меня Господь будет говорит им «Радуйся, Я Дал тебе еще один день»… мы здесь не потому что Бог любит нас сильнее чем других. Мы здесь, чтобы любить. Чтобы нести Его любовь там, где мы есть».
Я смотрела на воду и мне показалось, что неказистый и мутный Тибр засиял мне алмазными искрами, колокола зазвенели сильнее и все краски сделались ярче. Я повернулась к незнакомцу, чтобы поблагодарить за эти слова. Он же смотрел на рваную нить четок в моей руке, а потом внезапно вынул из кармана свои четки, дал их мне и, махнув рукой на прощание, быстро зашагал прочь. Я едва успела крикнуть «спасибо», до того как он сел в темный автомобиль, стоявший у тротуара.
Кем был этот странный человек? Я не знала, да мне и неважно было это знать. Я медленно побрела к Ватикану. Нет, я здесь, шагаю по этим плитам, дышу этим воздухом, слышу эти колокола, не потому, что я лучше кого-то. Я лишь маленький карандашик в руках Господа, который рисует то, что хочет великий Художник… кто-то посмотрит на меня и скажет: «она сумасшедшая», другой: «она возгордилась и много о себе думает», третий: «все это бессмысленно», но лишь Тот, Кто смотрит сверху на странные зигзаги моей судьбы, знает, что это не просто бессмысленные, бесформенные линии, а задуманный Им заранее рисунок.
На площади у базилики меня ждали однокурсники. Я только собиралась рассказать им об удивительной встрече, как слова застыли на губах: через площадь шел тот самый незнакомец. Он сопровождал пожилого кардинала. Его черное пальто было распахнуто и я увидела белый воротничок, в руках он нес кипу бумаг, при этом улыбался радостно и старенький кардинал улыбался в ответ на его слова. «Кто это?»- только и могла спросить я у своего друга, работавшего переводчиком при Синоде. «Это монсеньор N. Человек большого сердца».
Воистину все мы, монсеньоры и студенты, священники и отцы семейств, молодые девушки и мудрые матери, прожившие долгую жизнь старцы и дети, только открывающие для себя этот мир, всего лишь маленькие карандашики в руках Господа. И все, что требуется от нас, это быть послушными Мастеру.
Текст и фото: Анастасия Подлиняева