Автор: Теолог-иезуит Вальтер Бургард однажды определил созерцание как «долгий, любящий взгляд на реальность». Как дивно звучит! Но что это значит для вас и для меня — для того, кто не проповедник, не иезуит и не философ? Попробуем рассмотреть по отдельности три составляющие этого определения: долгий, любящий и взгляд на реальность.
Долгий. Это взгляд не мимолетный, а пристальный. Он требует времени и сосредоточенного внимания. Неважно, размышляю ли я над отрывком из Библии или вспоминаю ли утренний разговор, мне нужно побыть в покое. Я делаю несколько глубоких вдохов и устраиваюсь поудобнее. Я никуда не спешу: я даю себе созерцать, позволяю себе отвлечься, чтобы затем вновь вернуться к созерцанию.
Любящий. С этим качеством все не так просто. Особенно, если я созерцаю то, что касается моей жизни. В этом случае я чаще осуждаю, чем проявляю любовь. Что же такое созерцание в любви?
• Я смотрю, не осуждая и не оценивая. Моя задача — погрузиться в то, что я созерцаю. Я отдаюсь этому процессу, сознавая потребность просто быть открытым и ничего не «предпринимать».
• Я смотрю с надеждой на хороший исход. Неважно, что я созерцаю: недавний разговор или трудности, стоящие передо мной, свою мечту или задачу, которую пытаюсь осмыслить, — я ожидаю, что Дух Святой пребывает во всем, что меня волнует. Он покажет то, что мне нужно увидеть, Он даст все необходимое, чтобы принять наилучшее решение.
• Я смотрю, принимая тот факт, что мир поврежден грехом. Я осознаю, что если я хочу двигаться вперед и духовно расти, мне каждый день нужно прощение. Сегодня мне нужно простить себя самого или кого-то другого. Я начинаю свое созерцание, ожидая, что встречусь в нем с тем, что взывает к милосердию и благодати.
Взгляд на реальность. Думаю, что эта часть даже труднее, чем проявление любви, поскольку мы все привыкли умело обманывать себя. Я так хорошо защищаю себя от правды, что иногда созерцание или молитва становится, в первую очередь, упражнением в снятии защит. Я избегаю «реальности» потому что:
• Я боюсь, что нынешняя ситуация непоправима.
• Я боюсь, что где-то поступил неправильно, и не хочу испытывать вину или стыд.
• Я боюсь, что если я увижу реальное положение дел, мне придется что-то менять или браться за что-то по-настоящему трудное.
Все эти три возможности вполне вероятны. Однако есть Реальность, превосходящая любую из них и все их сразу – это вечная и безграничная любовь Бога. Можно представить такую картину: я единственный садовник в огромном поместье. Сегодня я пропалываю сорняки, подрезаю кусты и пересаживаю растения. Работа тяжелая и грязная, и пока она не завершена, мой участок выглядит как поле битвы: повсюду разбросаны садовые инструменты, навалены кучи сорняков и веток, лежит снятый дерн. Это моя «реальность». Но в середине работы я поднимаю голову и оглядываюсь вокруг. Повсюду, насколько хватает глаз, благоухающие сады, поля, леса, пруды и ручьи являют панораму Божьей славы и Его творчества. Вот это «Реальность». На фоне этого великолепия моя делянка выглядит неряшливым пятном, а сам я кряхчу и сетую. Однако моя реальность теряется в большей Реальности.
Когда мы долго и с любовью смотрим на свою действительность, мы открываем для себя пространство божественного милосердия, благодати и богатства, в котором укоренена жизнь каждого из нас. Когда мы созерцаем собственный опыт, наш взгляд растворяется во всеобъемлющем взгляде Бога, который освещает каждый миг нашего дня. Под покровом этого любящего взгляда – а Бог смотрит на каждого из нас долго и с любовью – мы обретаем достаточно мужества и надежды, чтобы честно посмотреть на настоящее: на свою проблему, на обиду, на мечту. Бог созерцает нас, и мы можем созерцать самих себя, сознавая, что и сейчас мы прекрасные и возлюбленные дети Божьи.
Винита Хэмптон Райт
Источник (англ.): Ignatian Spirituality
Перевод: Анна Меннер
Фото: The Imagine Project