Автор: Удивительное дело, но пчела в Библии упоминается не более пяти раз. А ведь Земля Обетованная – это то самое место, где течет молоко и мед. Слово «мед» встречается более сорока раз. Кто же производит этот сладкий и полезный продукт? Почему о маленьких труженицах пишется так мало?
Дело в том, что с точки зрения Ветхого Завета пчела – существо не кошерное, т.е. нечистое, непригодное для употребления в пищу. Ее относят к разряду «шерец». Это слово правильнее всего перевести на русский язык как «нечисть». Речь идет о пресмыкающихся и насекомых, кроме четырех видов пустынной саранчи. В книге Левит читаем: «всех других насекомых, которые с крыльями и с четырьмя ногами, Господь запрещает есть» (Лев 11,23). Здесь употреблено выражение шерец га-оф (שרץ העוף), крылатый шерец, т.е. летающие виды насекомых, живущих коллективами. И в первую очередь это – пчелы.
Тут, конечно же, у читателя может возникнуть вопрос: разве у пчелы всего четыре ножки? Из курса школьной биологии мы знаем, что все виды пчел имеют по три пары ножек (передние, средние и задние). Ножки нужны этим насекомым не только для опоры и передвижения, но для сбора и переноса пыльцы. Так что под описание библейского писателя подходит разве что персонаж популярного детского мультфильма – пчелка Майя.
Стоит отметить, что вопрос о количестве ножек у пчелы заинтересовал уже средневековых иудейских исследователей Библии. Они нашли своеобразное решение «загадке» книги Левит. Дело в том, что в иврите есть не только единственное и множественное число, но еще и двойственная форма. Слово «ноги» (רגלם) может быть прочитано как регалим, т.е. две ноги, так и как реглаим, т.е. пара ног. Тогда получается, что речь идет о четырех парах ног. Средневековые толкователи предположили, что книга Левит считает не только ножки пчелы, но и усики. Тогда, вроде бы, все сходится.
Есть и еще один вариант толкования запрета книги Левит. Он напоминает нам об истории потопа. В Синодальном переводе книги Бытия читаем: «И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле» (Быт 6,12). Речь идет о том, что произошло смешение видов. Бог изначально создал плавающий шерец, т.е. некоторые виды рыб, которые потом будут названы не кошерными, и ползающий шерец, т.е. гадов или пресмыкающихся. Летающий шерец, т.е. насекомые, изначально не был предусмотрен. Иудейские толкователи предполагают, что комары, пчелы, саранча и т.п., появились в результате греховного поведения всех населяющих землю в допотопный период. Произошло смешение видов. Конечно, основная вина лежит на человеке. Если мы обратимся к современному переводу упомянутого отрывка из книги Бытия, то прочитаем: «Бог посмотрел на землю и увидел, что люди погубили её: повсюду было насилие, жизнь людей на земле была загублена» (Быт 6,12). Впрочем, это уже другая история…
Без сомнения, для еврейских хозяек, путешествующих по пустыне, появление кашрута добавило головной боли. Мало того, что пришлось отказаться от традиционной свиной отбивной к субботнему столу. Так еще и стало необходимо просеивать муку, чтобы в ней случайно не оказался какой-то жучок-паучок, существо нечистое и непригодное в пищу. Если же настроиться на более серьезный лад, то легко можно заметить, что кашрут для народа, кочующего по пустыне, а затем осевшего в местах с очень жарким климатом, стал настоящим спасением от эпидемий. И просеивание муки перед употреблением ее в готовку сыграло тут не последнюю роль.
Законы кашрута предполагают, что все, исходящее от нечистых животных, также нечисто. Почему же пчелиный мед не был запрещен к потреблению? Мало того, он стал излюбленным лакомством, поддерживающим в пиру веселье, а в битве – силы усталого война. Ответ на этот вопрос довольно прост. По мнению еврейских мудрецов мед не является «продуктом производства» пчелиного организма. Он не вырабатывается какими-то железами в теле пчелы, но это лишь цветочный сок, прошедший через особые трубки в теле пчелы и сгущенный ее ферментами. Здесь современный читатель мог бы возразить, что все-таки ферменты пчелы присутствуют, поэтому они могут придать меду эту самую некошерность. Но вот что интересно, оказывается, что у пчелы два желудка. Один для пищеварения, а другой для меда. И в желудке для меда нет пищеварительных соков. Он вырабатывает энзим (белок, который играет роль катализатора в биохимических реакциях), который расщепляя сахара нектара, полностью распадается сам. Так что пчела выделяет чистый нектар без всяких примесей в восковую ячейку.
В то же время мед считался недостаточно чистым продуктом, чтобы быть принесенным в жертву Господу. В книге Левит читаем: «Не приноси Господу хлебного приношения, в котором есть закваска, и не сжигай закваску или мёд в приношение Господу огнём» (Лев 2,11). Оказывается, что когда Библия говорит о меде, речь идет не только о пчелином меде, но и о финиковом меде, именуемом силан (ןאליס). Силан – это финиковый сироп, подучаемый путем прессования и последующего уваривания отжатого сока. Получается продукт и внешне, и на вкус напоминающий пчелиный мед. Некоторые еврейские мудрецы считали, что, когда Землю Обетованную называют местом, где течет молоко и мед, речь идет именно о силане. Это связано с тем, что силан евреи умели делать с древнейших времен. Хотя рецепт современного силана восходит всего лишь к дням Вавилонского пленения, мудрецы говорят о том, что густой финиковый сироп пробовал даже сам Авраам. Что же касается пчелиного меда, то евреи познакомились с ним в Египте. Египтяне были первыми, кто стал делать пасеки и пытаться одомашнить диких пчел. Израильтяне же предпочитали мед диких пчел. Именно его они приносят в дар Иосифу, помощнику фараона, когда приходят в Египет просить хлеба (Быт 47,11). О меде диких пчел повествует и рассказ о Ионафане, сыне Саула и друге Давида. 14 глава 1 книги Царств говорит о призыве Саула к войску соблюдать пост до победы над филистимлянами. «Ионафан же не знал об этой клятве. Он не слышал, когда отец его заставил народ дать эту клятву. Ионафан протянул конец палки, которая была у него в руке, обмакнул в медовые соты и достал немного мёда. Он съел этот мёд и почувствовал себя намного лучше» (1 Цар 14, 27). Как утверждает Синодальный перевод, «глаза его заблестели». По этому «блеску в глазах» и узнал Саул, что его сын нарушил пост. От смерти юношу спасло только заступничество воинов.
Возвращаясь к финиковому меду, силану, стоит отметить, что запрет использовать его для жертвоприношения исходил из того, что в сиропе могло возникнуть брожение, а именно эта химическая реакция и делает продукт нечистым. Исходя из сходства силана и пчелиного меда, именуемого библейским писателем деваш (שבד), по мнению иудейских мудрецов, мед в принципе был признан нежелательным для жертвоприношений. Важным аспектом здесь было и то, что соседние языческие народы нередко приносили мед и медовые лепешки в жертву своим богам, в том числе и вместе с человеческими жертвоприношениями.
Завершая тему меда, стоит обратить внимание еще на один аспект еврейского понимания Земли Израиля, как земли, где течет молоко и мед. Молоко, на иврите халав, имеет числовое значение 40. Именно столько дней находился Моисей на горе Синай. Числовое значение слова «деваш», мед, 306. 306+40=346. 3+4+6=13 За этим числом скрывается два слова: эхад (один) и ахавА (любовь). Таким образом, получается, что Земля, где течет молоко и мед, это Земля Единого Бога, Земля Любви.
Итак, пчела – животное, вернее, насекомое нечистое. Тем не менее, именно так зовут одну из великих женщин Израиля. Имя Девора (דְּבוֹרָה) переводится именно как пчела. Говоря об этой пророчице и четвертом судье Израиля, еврейские мудрецы всегда напоминают о том, что пчела дает мед и жалит. Поэтому Девора приятно и сладко объединяет народ, но в то же время жестко укоряет его в случае отступления от Божиих повелений. Она же ревностно защищает своей улей, призывая народ выступить против ханаанейского царя Явина.
В заключение стоит вспомнить слова царя Соломона о пчеле. В Синодальном переводе читаем: «Пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит; ее труды употребляют во здравие и цари и простолюдины; любима же она всеми и славна; хотя силою она слаба, но мудростью почтена» (Прит 6,8).
Святой Афанасий Великий, толкуя псалмы, писал: «Церковь есть пчела, делатель меда – она же, предпочитающая всему божественную мудрость. Ее труды употребляют во здравие цари и частные люди, хотя она и несильна, но по сказанному: не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы (1Кор 2,4). Однако, имея слово веры, она имеет жало в явлении Духа и силы Божией, так что уничтожает ереси, как бы трутней, рассекая их показанием истины».
Анна Гольдина
Изображение: Pinterest