Автор: Этот цикл представляет собой переписку двух людей. Александр находился в духовном поиске. Он заметил исключительность христианской вести, но ему нужно время, чтобы принять её как истину, чтобы она по-настоящему стала основой его жизни. Николай Павлович практикующий католик, пришедший из православной традиции, с глубоким чувством христианского единства. С высоты прожитых лет и опыта в Церкви он отвечает на вопросы Александра о Христе, вере и Церкви.
1 октября 2009 года
Главное в вере — это любовь
Николай Павлович, здравствуйте!
Пока осмысляю ваше письмо. Возникли некоторые «программные сбои» только по одному моменту: с одной стороны, Иисус сказал Габриеле Босси, что не нужно таких трудов, пусть молитва течет как семейная беседа. И тут же рядом: «Святой Дух дается тому, кто прилагает усилие».
До вашего письма читал Феофана Затворника. Ваше письмо мне понравилось больше. Процитирую Феофана: «На молитвенном правиле приутруждать себя надо. В монастыре святаго Саввы на каждую молитву Иисусову кладут поясной поклон, а после каждаго десятка земной. Так и вам можно. Положить, — известное число молитв говорить стоя, без поклонов. Это есть в правиле отца Серафима. Как впрочем применитесь. Только утруждать себя надо, хоть в меру. А то льгота малая поведет к большой, и все можно разорить. Когда станете на правило, а голова разсеянничает, так что с нею не управишься, понудить ея надо к порядку, сначала какими-либо мыслями остепеняющими: ибо это значит, что страх отошел и душа стала неукротимою. Если это не поможет, возьмитесь читать какия-либо молитвы, и читайте со вниманием, пока соберется в себя ум. Когда станет он в строй, тогда начинайте поклоны. Кладущий поклоны с разсеянною головою есть трость, ветром колеблемая. Впрочем, этот блаженный труд сам научит вас, как в каком случае действовать». И еще: «Что касается до правила, то относительно сего этак думаю: какое ни избери кто себе правило, всякое хорошо, — коль скоро держит душу в благоговеинстве пред Богом. Еще: читать молитвы и псалмы до разшевеления души, а там самому молиться, излагая свои нужды, или без всего. «Боже милостив буди…» Еще: иногда все время, назначенное для правила, можно провесть в читании однаго псалма на память, составляя из всякаго стиха свою молитву. Еще — иногда можно все правило провесть в молитве Иисусовой с поклонами… А то из таго, другаго и третьяго понемногу взять. Богу сердце нужно (Притч. 23,26), и коль скоро оно благоговейно пред Ним стоит, то и довольно. Непрестанная молитва в сем и состоит, чтобы всегда благоговейно стоять пред Богом. А при этом правило есть только подтопка, или подкинутие дров в печь.
Все сие пишу вам по-книжному. У вас сколько опытов! Из них выбирайте, что найдете пригожим.
(Письмо к отцу Архимандриту Задонскаго Святаго Тихона Монастыря Димитрию. 21 февраля 1881 г.)
(n 815. письмо 2. вып. 1. стр. 126.)
«Что делать, когда молитва нейдет на ум? Если это домашняя молитва, то можно немножко — на несколько минут отложить ея… Если и после нейдет… нудьте себя исполнить молитвенное правило насильственно, напрягаясь и понимать глаголимое и чувствовать… похоже на то, как, когда дитя не хочет поклониться, его берут за чуб и нагинают».
Так все-таки стандартные формы молитв иногда можно использовать для молитвы? Мне лично ближе беседа с Богом, как с близким другом. Но Феофан советует «не стать с Богом запанибрата». Боюсь, может быть, я уже «запанибрата»? Да нет, вроде фривольностей не допускаю, все сердце свое открываю. Особенно вчера, после вашего письма, впервые признался Богу в том, что я младенец в душе, жаждущий только любви, не желающий ни за что отвечать и ни о чем и ни о ком заботиться, а желающий только сидеть у Бога на коленях и сладко фантазировать.
Молитвы из молитвослова решил использовать, когда совсем худо или на ум нейдет Богово.
Вот еще наткнулся на Феофаново, что смутило:
«Католический взгляд на молитву умную… взялся переводить нечто… Дошло до статей о молитве… Темная какая-то путаница! И остановился… Латиняне умную молитву не по-нашему понимают. Она у них богомыслие, заключаемое молитвою… А это хотя очень плодотворное упражнение, но не есть молитва… Молитва — особое упражнение от богомыслия».
Зная вашу любовь к Церкви Христовой, независимо от того, католическая она или нет, напрягся. Кстати, обнаружил, что в католичестве есть то, чего нет в православии — «Святое Сердце Христа». Можете пояснить, почему этого понятия нет в православии и чем оно там заменено?
Но честно говоря, наболевший вопрос у меня такой: ходить или нет в храм и если да, то какой в этом смысл?
Если честно, то я многого не понимаю в нашей православной Церкви. А если совсем честно, то многого не принимаю.
Зачем эти молитвы на старославянском языке, который лично мне (да, думаю, и многим) непонятен? Зачем все эти малопонятные обряды? У нас хороший храм, «центровой», пение на высоте, батюшки подтянутые, не пьяные, глаза у многих светлые. Но иногда вижу, что семинаристы между пениями болтают между собой в хоре, пересмеиваются тихо. Немного это меня возмущает. Но их понять можно: мальчишки еще. Женщины, как вы и говорили, относятся к этому серьезней: когда хор женский, они все подтянутые, глаза возвышенные, серьезные.
Да и вообще, в храме я испытываю только изредка вспышки восторга. Стоять же там мне скучно, потому что непонятно. Да и стоять я не люблю — для меня это тяжкий труд. Люблю либо сидеть, либо ходить. Мне лучше молиться дома, особенно когда все уснут. Я стесняюсь своих чувств, скрываю их от других. Даже нет, не скрываю… Они сами вырываются наружу, когда я надолго остаюсь один или знаю, что меня уже никто сегодня не потревожит. Для меня, когда мне плохо, если честно, эффективней прийти домой, запереться в туалете и помолиться на коленях, понять свои грехи и покаяться. В церкви, при народе, так не получается — сосредоточения нет.
Стоит ли мне ходить в храм? И если да, то как научиться понимать ход службы, как научиться относиться к нему трепетно? Как научиться сосредотачиваться? И какой в этом походе в храм смысл, если в дома я испытываю порой больший восторг и больше каюсь? Или мне лучше какой-нибудь другой храм? Боюсь, если честно, мертвой схоластики, какой, увы, заражено во многом православие. Но попробуй сверни эту глыбу — она же неповоротная! Даже на современный русский не хотят перейти. А в католическом храме мне даже больше понравилось — там на русском служат, читают Библию, объясняют отрезки некоторые параллельные (из Евангелия прочитали при мне и из Исайи, потом объединили смыслы). Правда, как-то там слишком тихо, неторжественно, священник какой-то полусонный. Хотелось, если честно, чтобы глаза горели светом, чтобы страсть Христова в речах была.
В общем, вопросы такие. Не могу понять, зачем куча народу, когда искренне можно помолиться только наедине? В церкви мысли всякие лезут в голову дурацкие (от скуки и от внутреннего протеста перед бессмыслицей стояния и выслушивания непонятного?) молюсь не как все, потому что не понимаю, а по-своему, прошу Господа простить меня и спасти.
Такие вот сомнения у меня.
С признательностью и любовью,
Саша
* * *
1 октября 2009 года
О каком усилии идет речь в слове Божьем
Дорогой Саша, здравствуй!
О каком «усилии» идет речь здесь: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11,12)? Ведь известно, что «делами мы Царства Небесного достигнуть не можем», но лишь благодатью Господа нашего Иисуса Христа, «чтоб никто не превозносился».
Так о каком тогда усилии идет речь? Об усилии, какое делает над собой человек, отвергая свою волю ради исполнения воли Божьей (усилие это тебе уже знакомо по тому выбору, который ты недавно сделал относительно своей поездки, услышав предложение от жены). Это во-первых. Во-вторых, когда нам приходится терпеть скорби за те добрые дела, которые мы творим в мире, исполняя заповеди Спасителя, ибо «мир, который лежит во зле» иначе и не может реагировать на добро. Господь ведь так и сказал: «В мире скорбны будете. (Но) Дерзайте, Я победил мир». И еще: «Терпением спасайте души ваши». Терпение же исходит только от Бога, это и есть видимый дар невидимой Божественной благодати. Поэтому «усилие» это есть следование за благодатью Божьей, часто выраженной в терпении, сопряженном с исполнением воли Божьей. В этом и заключается «узость» спасительного пути. Однако терпение это всегда в Духе Святом, а значит, всегда идет бок о бок с миром и радостью духа, от которого и душа заражается тем же и тело «улыбкой цветет».
О молитве
Святой Дух есть Самое Любовь, потому самый простой и быстрый способ установить с Ним контакт – это творить дела любви, что и есть настоящая молитва, ибо молитва, как действие в духе, не может быть не опосредствована делом, т.к. дело является следствием того, чем живет дух. Без любви все пусто и не имеет смысла, как и выражает то ап. Павел в (1Кор 13).
Я очень ценю и люблю молитву к Святому Духу: «Царю Небесный, Утешителю» и часто с любовью и благодарностью обращаюсь к Нему с ее помощью.
Вот и Феофан Затворник после многих советов пишет, чтобы из множества их выбрать то, к чему сердце благоволит, ибо для Бога сердце важнее всего.
Каждый человек имеет свои особенности темперамента, характера, менталитета, привычек, привязанностей и т.д. и т.п., поэтому каждый из множества способов молитвы может выбрать для себя наилучший. Кроме того, не надо забывать, что цитируешь ты письмо монаха к монаху. Что же касается человека, живущего в миру, то ему следовать монашеским правилам бывает не только не полезно, но даже и вредно, а это, кстати, самая распространенная ошибка современных мирян в Русской Православной Церкви, через которую прошел и я.
Что касается молитвы принудительной, то когда привыкаешь к тому, что Господь всегда рядом и видит тебя насквозь и с упреждением, когда привыкаешь к постоянному общению с Ним, то принудительной молитвы уже не будет: можно, правда, и помолчать, прижавшись головой к плечу всегдашнего Попутчика, ведь Он и молчание прекрасно понимает, читая чувства нашего сердца, а это тоже молитва.
В католичестве более свободный взгляд на молитву: под молитвой мыслится всякий душевный труд, ради Господа совершаемый, будь то чтение молитвослова, чтение Евангелия, размышление об Иисусе Христе или Деве Марии, иными словами, когда ум занят памятью об Иисусе Христе и всем, что с Ним связано. А точно такое же определение молитвы можно найти и у святых отцов Восточной Церкви. Значит и в православной Церкви – то же, что и не удивительно, т.к. истинная Церковь одна.
Умная же молитва или молитва сердцем, как называет ее Пресвятая Дева в Своих явлениях в Меджугорье, как называли ее и св. отцы древней Церкви, это и есть постоянная память о всегдашнем присутствии Господа Иисуса Христа в твоем сердце, где можно общаться с Ним и без слов. По-разному приходили к ней разные святые: некоторые – бесчисленными поклонами, другие — через Иисусову молитву, иные — через Святой Розарий (Богородичное правило, как называл его св. Серафим Саровский), некоторые же – через служение в любви убогим людям, иные же — постоянной беседой с Иисусом Христом в своем сердце. Пресвятая Богородица больше всего и чаще всего просит нас в Своих явлениях в Меджугорье именно о молитве сердцем.
Открытое нарицательное поклонение Святейшему Сердцу Иисуса Христа и Пренепорочному Сердцу Девы Марии есть действительно видимый дар благодати Иисуса Христа католической Церкви. В православной Церкви это тоже есть, только не нарицательно, более индивидуально.
Человек, любящий Иисуса Христа, не может не почитать Его Святейшего Сердца и Пренепорочного Сердца Святейшей Его Матери, Пресвятой Богородицы. Это делает его сердце, даже если он сам не отдает себе в этом отчета. Истинно так. Пережил это на собственном опыте.
Высылаю тебе пример из своей жизни.
Принять знаки Божьей милости человеку мешает он сам. Выбор вероисповедания. Мария Марьяновна Коблас
Возвращаюсь опять к воспоминаниям. В 1979 году, когда я, находясь в Ленинграде, уверовал во Христа как Господа и Бога нашего и моего со слов православного священника Бориса (Безменова), мне был подан знак. При встрече со своими давними друзьями по университету один из них, услышав, что я уверовал в Бога и достал Библию, спросил, к какому вероисповеданию я отношу себя. Я ответил, что к православному. Тогда он мне сказал об одном нашем сокурснике, что он тоже глубоко уверовал в Бога, но он более склоняется к католицизму. Это чётко врезалось в мою память. Жаль только, что я отнёсся к этому невнимательно, и, сказав что-то, перевёл тему разговора.
Следующий раз мне был дан знак через обстоятельства. Мой маленький сын С. не переносил садикового ухода и из 90 дней посещения садика 70 из них болел. Мы вынуждены были искать нянечку для него. После долгих поисков К., наконец, нашла хорошую нянечку, хотя и жила она далековато. Звали её Марией Марьяновной Коблас. Она была католичка, полька. Человек сильной веры.
Мы быстро с ней сошлись и подружились. Я всегда радовался, общаясь с нею. Мы подолгу с ней беседовали о вере. Но к тому времени, я уже начитался православной литературы об истинности позиций православия и никак не поддавался тому, чтобы попытаться услышать то, о чём хочет сказать мне этот человек Божий. Её доводы я парировал цитатами из Святого Писания и, кроме того, в спорах я был уже опытен (внешне, конечно).
Много ценного она сообщила мне о вере. Именно от неё я услышал, что Богу более мила наша собственная молитва, пусть даже, если она будет детским лепетом. Христу нравится, когда мы с Ним просто беседуем, как с близким человеком, как с мамой, например, просто и искренне. И многое ещё очень существенное в вере я узнал от неё. Правда, вера истинная есть дар Святого Духа, живущего в сердце человека, и Он Сам нас учит и ведёт так, как Он считает лучшим, но иногда Бог хочет сообщить нам что-то через человека, которого обстоятельствами посылает к нам. Ему угодно общение Своих святых.
В то время (1980 год) и К. стала ходить в костёл. Службы тогда велись в часовенке кладбища по ул. Азовской. Она помогала в ремонте костёла. Рассказывала мне, как священник в халате наравне с другими работает, как маляр. Да, Господи, Ты мне пытался помочь в выборе вероисповедания. Теперь-то я понимаю, каких испытаний бы я избежал, будь я разумнее. Ведь мы бы вместе с К. ходили бы в костёл. Дети бы росли в верующей семье. С. мог бы с детства быть министрантом, а затем мог бы пойти по духовной линии. Дочь И. также с детства бы росла в верующей среде. Кстати, Мария Марьяновна и этот довод мне приводила, говоря, что ради того, чтобы веровать вместе с женой, можно поступиться и с православным вероисповеданием; а уж если так это необходимо, то в душе оставаться православным, мы ведь едины в вере. И даже приводила конкретный пример одной верующей семьи, где муж был из православных, но ради духовного единства в семье, был членом католического прихода). Но я был упрям. Я был за то, чтобы жена, если она так хочет, была католичкой, а я православным.
Прийти к Богу — значит решиться на живое общение с Ним, подобно общению с живым человеком.
Сейчас бы я сказал себе так: «Слушай, главное в вере — это любовь и истинное её выражение в своих поступках и поведении, искреннем и непосредственном. Зайди в католическую общину и посмотри. А потом, решай, где тебе находиться».
Теперь я каюсь, т.к. сам виноват в судьбе, постигшей мою семью.
Последний раз я видел Марию Марьяновну в больнице после инфаркта. Было это в день Святой Троицы в 1995 году. Каково было моё удивление, когда при входе в больницу я увидел, что она называется в честь Святой Троицы. Первое своё Причастие в Католической Церкви я принял через несколько дней на похоронах этой святой женщины; думаю, что по святым её молитвам.
С любовью, НПК
Фото: www.thoughtco.com