Автор: 1 февраля на сайте Конференции католических епископов России опубликован официальный документ под названием «Принципы работы и правила поведения с несовершеннолетними».
Данный документ направлен на защиту несовершеннолетних, обеспечение прозрачных отношений с ними всех взрослых, вовлеченных в пастырскую работу, а также — на защиту доброго имени взрослых и избежание подозрений в неподобающем поведении. Изложенные принципы призваны «помочь обеспечить безопасную для несовершеннолетних среду в пастырской работе, а также правильное использование уместных форм физических проявлений чувств, без которых невозможны полноценные межличностные отношения», говорится в документе.
Лучше осмыслить актуальность документа и важность предложенных в нём принципов нам поможет статья о. Штефана Липке, SJ.
Дети и подростки – сексуальное насилие – нарушители
В 2002 г. я был рукоположен во священники и почти первым же делом поехал с группой из Германии на всемирную встречу католической молодежи в Канаду. Исповеди многих молодых католиков из США были для меня чрезвычайно важным и духовно радостным опытом. Но поразили меня их переживания по поводу сексуального насилия против несовершеннолетних со стороны священников. Об этом я тогда еще мало знал. Однако до меня дошло: в числе тех, кто пользуется своей властью над мальчиками или девочками, их доверием и доверием их родителей, кто добивается своего сексуального удовольствия и удовольствия показывать свою власть через унижение уязвимых, есть, очевидно, и священники. Более того, если тренер, учитель, отчим или дядя это делает, то он это делает с помощью человеческого доверия, власти в рамках человеческих учреждений, и это ужасно; но мы все знаем, что людям и их организациям можно доверять всегда только частично. Поэтому бесконечно хуже, если такие поступки совершает священник, ссылаясь на Бога, на власть, данную ему Всемогущим, на бесконечное доверие Ему.
Сексуальное насилие со стороны духовенства волнует многих. Естественно, что на этот счет возникают споры между католиками, иногда даже весьма острые и полемичные. Это даже хорошо, ведь это показывает, что многим католикам в России важно искать надежный путь для защиты детей, как своих, так и чужих.
Но рассмотрим сначала положение. Например, в шести епархиях американского штата Пенсильвания, ситуацию в которых тщательно изучила прокуратура, после 1945 г. служило около 4000 священников. В случае 301 из них (т.е. почти 8%) нашлись документы, согласно которым они нарушили сексуальную целостность несовершеннолетних. Большинство случаев приходится на 1960-1970-е годы, два случая зафиксированы после 2008 г., но о них прокуратура уже знала. С одной стороны, не все эти случаи доказаны, часть более ранних нельзя проверить до конца. Тем не менее, статистика говорит, что примерно 2% всех обвинений оказываются фальшивыми, а значит, 98% – подлинными. С другой стороны, и нарушителей, и жертв, о которых мы пока не знаем или никогда не узнаем, могло быть намного больше. При изучении ситуации в епархиях Германии ученые выяснили, что 1670 клириков (4,4% всех служивших там после 1945 г.), по конкретным указаниям, являются нарушителями; они нарушили право 3677 несовершеннолетних на сексуальную целостность. По некоторым данным ученые приходят к выводу, что еще столько же нарушителей и их жертв не обнаружено. Можно предполагать, что масштабы преступлений повсеместно похожие. Заметим, что и нарушителей среди католического духовенства, и их жертв примерно столько же (говоря в процентах), сколько и в общем населении. Но бросается в глаза, что вне Церкви жертвами являются в основном девочки, а внутри Церкви – мальчики.
Из этого уже видно, что сексуальное насилие против несовершеннолетних бывает разного рода. Хотя обычно мы говорим, что эти преступники — «педофилы», это далеко не всегда так. Строго говоря, педофилия – это не действие, а сексуальное влечение к детям. То же самое можно сказать об эфебофилии, т. е. влечении к подросткам. С одной стороны, не все, кто чувствует такое влечение, совершают преступления. Слава Богу, есть те, которые применяют большие усилия, чтобы не делать ничего плохого, и справляются. Например, в самой большой больнице Берлина, в Charité, на базе психиатрического отделения действует программа под названием «Не стать нарушителем», куда могут обращаться те люди, которые чувствуют опасность стать нарушителями сексуальной целостности несовершеннолетних. С другой стороны, есть люди, которые желают сексуальных отношений со взрослыми, но невозможность достичь этой цели (например, из-за незрелости, застенчивости…) компенсируют отношениями с детьми или подростками. Чаще всего, эмоциональное состояние нарушителей сложно. Многие из них когда-то сами были жертвами. Часто сексуальным насилием они компенсируют фрустрацию, одиночество, ощущение беспомощности. Нередко замешан алкоголь: кто-то совершает преступления, когда пьет, кто-то пьет, потому что ему стыдно за преступления, у кого-то это порочный круг.
Жертвами же часто становятся несовершеннолетние в особенной, сложной ситуации: дети в приютах и интернатах, у которых никого нет и которые чувствуют зависимость от руководства (в т.ч. дети-инвалиды); подростки в интернатах; в США, в Канаде и в Австралии пострадали дети-аборигены, т.е. представители презренного меньшинства, которых забирали из семей для «перевоспитания», чтобы сделать их «цивилизованными». Но и дети из совершенно «благополучных» семей часто становятся жертвами, например, в рамках самой семьи, спортивной секции, а также Церкви.
Поведение церковного руководства
Церковь упрекают не только в том, что эти преступления происходили и происходят в ее лоне, но еще больше в том, что епископы, провинциалы орденов и Ватикан много раз реагировали на это неадекватно. Следует иметь в виду, что публично обвиняли Церковь давно. Например, это делали во время культуркампфа, т.е. борьбы Бисмарка против влияния католичества в Германии в 1870-е годы. То же самое делал Геббельс в рамках антицерковной пропаганды нацистов в 1930-е годы. Похожая ситуация была в тех странах, где доминировали протестанты или антиклерикалы. Поэтому епископы часто считали, что обвинения против духовенства являются вовсе клеветой, или, если даже в каком-то случае они оправданы, то не стоит говорить об этом публично, чтобы обвинение против одного священника или монаха не служило поводом для клеветы на всех. Поэтому епископы и священники часто не слушали жертв таких преступлений, считая их слова чистой выдумкой, чем еще дополнительно ранили жертв. А если и слушали, и даже принимали всерьез, то часто старались потихоньку изгладить ситуацию: переводили священника в другое место, никого не предупреждая о риске, что он может причинить зло детям и на новом месте служения; заставляли его пройти терапию и думали, что после терапии уже всё будет хорошо; даже имели свою пенитенциарную систему; но в любом случае заботились о том, чтобы общественность и правоохранительные органы ничего не узнали.
Что мы чувствуем, когда слышим о таких фактах? Может быть, негодование? Боль? Стыд? Страх? Может быть, многим из католиков это напоминает их личные раны, т.к. и они стали жертвами (в Церкви или в любом ином контексте). А другие переживают, потому что и они когда-то отнеслись несерьезно к тому, что им рассказал ребенок. В любом случае важно осознать и принять все эти чувства. Молчания и подавления было предостаточно. Пора, чтобы всё вышло.
В то же время важно не остановиться на эмоциях. Чтобы исправить ситуацию, следует изучить ее причины.
“Консерваторы” уверяют, что одной из причин является нравственный либерализм и вседозволенность наших времен, в частности, излишняя толерантность к гомосексуальным отношениям. На самом деле, с 1960 по 1985 гг. некоторые священники (хотя и в меньшей степени, чем, например, представители светских прогрессистских кругов) оправдывали свои преступления перед собой и перед своими жертвами тем, что должны учить подростков открытости и преодолению нравственного ригоризма. Более того, как уже было сказано, в католичестве намного чаще, чем в иных конфессиях или в светских контекстах, встречаются преступления мужчин против мальчиков.
Отсюда вытекают требования: настаивать на традиционной сексуальной этике; защищать детей от ранней сексуализации; усилить власть Папы Римского и строго контролировать действия епископов; но особенно: выгнать всех гомосексуалов из духовенства или хотя бы из семинарий.
Здесь, однако, начинаются возражения «либералов». Они подчеркивают, что норма, запрещающая гомосексуалам быть (или стать) священниками, не приведет к тому, чтобы в духовенстве гомосексуалов не было, а скорее к тому, что они будут скрывать свою сексуальную ориентацию; таким образом, они будут справляться с ней еще меньше, и преступлений станет даже больше. В этом есть доля правды; ведь сексуальное насилие против детей, в т.ч. против мальчиков, со стороны духовенства, встречалось не только после 1960 г., но и до того, в те времена, когда везде относились к гомосексуальным отношениям резко негативно. Далеко не все гомосексуалы решаются на сексуальные отношения с несовершеннолетними (тем более, что есть священники, которые чувствуют сексуальную привязанность к мужчинам, но живут целомудренно).
Более того, существует не только сексуальное насилие под видом «прогрессивной» сексуальной этики, но и под предлогом “консервативных” позиций, когда священники угрожают адом и таким образом заставляют детей быть послушными. Также очевидно, что такие проявления авторитаризма, как телесное наказание, иногда перерастают в сексуальное насилие, например, когда удары по телу школьника и его унижение доставляют учителю удовольствие. Помимо того, часто дети и подростки не говорили о своем опыте как жертвы насилия, т.к. всё сексуальное считалось «постыдным». Стоит иметь в виду, что еще в 1980-е годы многие дети до 15-и лет даже не знали правильных названий половых органов.
Отсюда вытекают требования «либеральных» богословов и церковных деятелей освободить сексуальность от табу; отменить целибат и допустить женщин к священству, чтобы преодолеть атмосферу мужского «междусобойчика» в Церкви. А на неадекватные реакции епископов, получивших сведения о том, что священники совершили преступления, эта фракция отвечает требованием усилить контроль над епископами не «сверху», из Рима, а скорее «снизу», через демократизацию Церкви и разделение власти.
Однако и здесь возникают сомнения. Ведь во многих протестантских церквах всё это есть, но далеко не факт, что ситуация там лучше.
Как действовать?
Что же тогда делать? «Консерваторы» скажут, что ситуацию нельзя исправить, пока «либералы» мешают осуществить программу по ожесточению норм. А «либералы» скажут: ничего не меняется, пока «консерваторы» мешают реформировать Церковь. Таким образом, мы зашли в тупик – по крайней мере, если речь идет о том, что нужно сейчас же найти окончательные решения. Тем не менее, хочется, чтобы дискуссия продолжилась и помогла найти правильный подход, как к прошлому, так и к будущему.
Но нужно и добиться тех улучшений, с которыми многие согласны. Ведь есть такие шаги, которые бесспорно помогут.
Во-первых, необходимо рассмотреть всерьез каждое заявление о том, что священник или другой сотрудник Церкви совершил преступление против несовершеннолетнего, и переправлять его в полицию, если оно обосновано.
Во-вторых, нужна профилактика. Стоит говорить с детьми о том, что они имеют право на телесную и душевную целостность. Хорошо, если они могут честно разговаривать с родителями о том, что их беспокоит. Например, если им не стыдно, и они могут спокойно рассказать о том, что учитель, дядя… трогал их неподобающим образом, тогда дело может скоро закончиться. А если они будут бояться рассказывать об этом, тогда дело может продолжиться и становиться хуже.
Профилактика с семинаристами и священниками ведется давно, слава Богу! Целью их формации является зрелый человек, который справляется со своими эмоциями, у которого есть продуктивный подход к фрустрации, умение творчески и интересно проводить время в уединении, который относится положительно к собственному телу и уважает тело и личность другого человека.
Еще стоит иметь в виду, что раньше в Церкви действовали ясные правила поведения. Духовные беседы велись в доступном месте, например, в кабинете за стеклянной дверью; священники не могли брать на себя функции родителей (например, им было запрещено становиться крестными, т.к. крестный заменял родителей в случае их смерти). Много еще было других правил. В чем-то они уже не совсем актуальны, т.к. наша ситуация не та, в которой жили наши предки в XVII в. Но принцип ясных, прозрачных и честных отношений, в которых священник близок духовно, но не делает человека зависимым от себя, весьма уместный и в наше время.
Поэтому конференция католических епископов России одобрила правила поведения и постановила подробно поговорить с духовенством о них. Эти правила будут доступны и родителям. Они будут действовать, разумеется, также для мирян в Церкви. Эти правила во многом благоразумны и ясны. В чем-то они нуждаются и в дальнейшей обработке, но стоило принять их уже сейчас. Тем более, что в этом году в разных местах проведутся семинары по профилактике сексуального насилия и поддержке несовершеннолетних для духовенства; на них, безусловно, возникнут идеи, как улучшить данные правила.
Нельзя решить все вопросы раз и навсегда, тем более, что полного согласия о том, в чем заключается окончательное решение проблем, среди католиков нет. Но можно указать на некоторые факторы, которые помогут жертвам преодолеть свою беду, а всем нам – избежать будущих страданий детей и подростков: готовность слушать (предполагаемых) жертв; стремление узнать правду о произошедшем (в отдельном случае и в общем); сильные и смелые дети; общение в Церкви на равных, в т.ч. между родителями и духовенством; ясные правила взаимных отношений. Это могут быть хотя бы шаги к выздоровлению тела Церкви.
Закончить хочу небольшим духовным размышлением. Осенью 2018 г., в самое тяжкое время настоящего кризиса, Папа Франциск призвал католиков к посту. Мы часто покрываем то, что происходит в глубине души, чем-то земным: объеданием, чрезмерным употреблением алкоголя, преувеличенным шоппингом или времяпровождением в интернете. Через пост же “всплывает” то, что в глубине души. Благодаря посту Иисуса в пустыне стали очевидными козни дьявольские, а также спасительная сила слова Божьего. Именно в ней мы нуждаемся и сейчас.
Папа призвал также обращаться в молитве к Богородице. Мария – это Дева, живущая не для собственных желаний, а для Бога. Мы также призваны не быть эгоистами, а по-настоящему любящими людьми. Она – Женщина, Которая видит в Своей женственности прекрасный дар, благословенный Богом через ангельское приветствие. С Ее помощью каждый из нас может научиться ценить тот дар, что является мужчиной или женщиной. Наконец, Мария – Мать, заботящаяся о Своих детях. Она прославляет Бога, Который возносит смиренных, униженных, а низвергает сильных, Который заботится особым образом о тех, кто и в наше время страдает из-за насилия.
Наконец, Папа Франциск призывает нас обращаться в молитве к св. Архангелу Михаилу. “Михаил” переводится: “кто как Бог?” Если мы признаем, что никто из нас не как Бог, что мы все слабые люди, что нам нечем гордиться, что священники ограничены, как и все, что у нас всех нет окончательных ответов на ситуацию в Церкви – может быть, тогда наша слабость станет нашей силой.
о. Штефан Липке, SJ
Фото: www.ipernity.com