Автор: Шестая публикация из авторского цикла Игоря Лужецкого «История школы»
Продолжая разговор о педагогике эпохи Реформации, невозможно обойти вниманием одного из ее авторов, а именно, доктора Мартина. Я буду вынужден подробно остановиться на четырех именах: святом Игнатии Лойоле, докторе Мартине Лютере, святом Иосифе Каласансе и Яне Коменском. Я убежден в том, что, упуская любое из них, мы обрекаем себя на неполное знание об образовательной ситуации той эпохи.
Итак, сегодня мы будем говорить о докторе Мартине Лютере. Мы остановимся на двух его текстах: «К советникам всех городов о том, что им надлежит учреждать и поддерживать христианские школы» 1524 года и «Проповедь о том, что нужно посылать детей в школу» 1530 года. Также стоит заметить, что эти тексты лучше и полнее раскрывают свой смысл, если они предварены сочинениями «О свободе христианина» и «К христианскому дворянству немецкой нации».
Что можно сказать об этих текстах, до того, как в них вчитаться? Первое: их два. То есть, одного слова Лютеру для достижения поставленной цели было недостаточно, значит, вероятно, имело место сопротивление слушающего это слово. Второе: удивляют названия этих работ. Казалось бы, в Европе шестнадцатого века говорить о пользе школ и образования — примерно то самое, что в Европе двадцать первого века говорить о пользе чистки зубов. Но Лютер говорит, значит, была причина. Третье: второй текст, написанный в тридцатом году, после перевода Библии, после крестьянской войны, написанный Лютером уже как признанным метром, снабжен двумя предисловиями. К Лазарю Шпенглеру, нюрнбергскому чиновнику и нюрнбергским же проповедникам. В первом он просит довести текст до проповедников и почтенных бюргеров, а во втором — уделить в проповеди особое внимание проблеме образования. То есть, доктор Мартин опасался быть не услышанным, раз он дважды предваряет текст просьбой быть к этому тексту предельно внимательными. И это было для меня поводом немалого удивления и интереса: о чем таком может писать Лютер немцам, принявшим Протестантскую Реформу, что он боится быть не услышанным?
А теперь предлагаю вчитываться в оба сразу. Придерживаясь следующей логики: в чем автор видит проблему, какие аргументы он предлагает аудитории и, самое главное, какая школа для него представляется наилучшей.
Первая проблема заключается не столько в том, что нет школ, сколько в том, что никто не хочет отдавать туда детей. Во-первых, реформа нанесла сильный удар по первому сословию, и карьера священника — более не карьера. Церковные налоги и подати не платятся, монастыри разграблены, земли секуляризированы, оставшимся священникам откровенно негде приклонить главу. И бюргеры не спешат отдавать своих сыновей в школу, которая готовит их к такому вот неоднозначному и крайне ненадежному жизненному пути. Но и не только по этому почтенные отцы семейств медлят. Дело, как ни странно, в том, что Библия на немецкий переведена, значит, ее можно изучать дома, безо всякой школы.
Второй проблемой, по мысли Лютера является то, что без священников, учителей и проповедников (очень важно, что он употребляет эти слова через запятую, как явления одного ряда), как и без писцов, профессоров и юристов, город и империя придут в упадок. Никто не поддержит корону императора, его скипетр и его меч.
Третьей проблемой является то, что существовавшая ранее школа воспитывала, по словам Лютера, лишь ослов и тратила на это массу времени (в паре мест он пишет про двадцать лет, что я нахожу риторическим преувеличением), обучая лишь порокам и не научая ни латыни, ни чему-либо достойному.
Четвертая проблема – частные учителя. По слову Лютера – глупцы, способные лишь совращать жен, дочерей и служанок честного бюргера, не научая его сыновей ничему толковому.
Пятая проблема – молодежь, оставшаяся без призрения, рискует стать «татарами или дикими зверями». Итак, именно с этими проблемами должна бороться новая христианская школа.
Чего же хочет доктор Мартин? А вот тут необходимо не торопиться с ответом. Дело в том, что Лютер пишет не только и не столько о том, какой должна быть школа, сколько о том, какой должен быть ее выпускник. И что он должен делать в городском социуме.
И тут для меня начинается самое интересное. Особенность этих текстов в том, что Лютер делает акцент именно на том, насколько получивший образование человек полезен для общества. То есть, он говорит не о пользе образования для самого человека, не о его развитии и спасении его души, но о том, как он будет служить городу и империи. И как же он будет служить? Управляя. При этом, управляя с двух сторон: светской и духовной. Начнем со второй. К ней доктор Мартин относит священников, проповедников, школьных учителей. Их задача состоит в «объявлении» (слово Лютера) Священного Писания, в прекращении «злых» (слово Лютера) ссор, в воспитании юношества, прекращении сомнений и укреплении слабых. Резюмировать это можно словами самого Лютера: «Праведный священник служит людям для тела и души – имущества и чести». При этом, это можно отнести и к проповедникам и к школьным учителям, так как в предложенных текстах эти слова весьма часто перечисляются как явления одного порядка.
Но не все так просто, то есть, Лютер не сводит роль священника, проповедника и учителя только к некоей, как бы мы сейчас сказали, социальной работе. У него есть пара восхитительных оборотов, раскрывающая, как мне кажется, суть его отношения к этому типу управления. Первое — увещевая отдавать детей в школу, он говорит: «Если отдашь, то и твой сын будет, проповедуя и уча, делать слепых зрячими, хромых — ходящими, а глухих — слышащими». Второе: «и если люди будут звать его лгуном, еретиком, соблазнителем, мятежником, знай, что это есть хороший признак того, что он порядочный человек и подобен своему Господу Христу». И это мне кажется крайне важным. То есть он, по сути, предполагает за учителем позицию паррессиаста, человека, говорящего истину даже тогда, когда это опасно для него самого. Также можно предположить, что доктор Мартин полагал, что эти люди смогут разворошить болото купцов и бюргеров, которые «мастера только в том, чтобы набить себе брюхо, идолопоклонников, которым безразлично, пожинает ли досточтимый город Нюрнберг почет или позор, пока они имеют свою прибыль».
При этом стоит иметь в виду условия написания текста. Это не дневник, в котором он пишет все, что думает на самом деле. Это послания, проповеди. При этом, проповеди всей Германии. И если первая так и озаглавлена, то пусть вторая не вводит нас в заблуждение. Там сказано (в первом предисловии), что он не зря обращается к совету Нюрнберга, так как это сильнейший город в Германии. И если дело пойдет там, то все остальные города возьмут его за пример. Так вот, он обращается к тем самым бюргерам, сытое и сонное болото которых он хочет потревожить. И по этой причине, я полагаю, он не говорит всего, что он на самом деле думает. И эта пара оборотов, возможно, и не должна была быть написана, но попала в текст в полемическом запале, Лютер ведь безумно страстен в своей проповеди.
Теперь пара слов о втором типе управления. Здесь гораздо проще. Это управление юриста, адвоката, писца, которых вполне можно назвать чиновниками, а не профессионалами, имеющими свободную практику. Почему я так решил? Потому, что в тексте очень много отсылок к тому, как такой человек полезен для императора и государства: «как в Христовом Царстве теолог и проповедник – ангелы, так и в светском –толковый юрист». И вот еще: «правительство должно руководствоваться римским имперским правом, которое охраняется людьми и книгами». То есть, юристы и ученые, получив образование, охраняют римское право и, следовательно, охраняют государство».
Но оба этих типа управления имеют одну цель: «из диких зверей сделать людей и предохранить их от дикости». И оба этих типа управленца должна создать новая христианская школа. Но перед тем, как я перейду к разговору о ней, хочу сделать акцент на том, что и священники, учителя и проповедники, с одной стороны, и юристы с писцами — с другой, по мысли Лютера находятся на государственном (муниципальном) жаловании. То есть, можно сказать, что школа доктора Мартина готовит чиновников. Или нельзя? Но об этом в следующий раз.
Завершаю этот текст с понимаем причины, по которой Лютер боялся быть не услышанным. Он просил бюргеров отдавать способных детей из семейного дела для того, чтобы они были слугами всех: учителями, проповедниками, законниками. И не только детей. Он просил денег, денег для учреждения школ и твердый оклад учителям. Мало какому городскому совету могли понравиться такие слова.
Игорь Лужецкий
Блог автора: Специально огороженный