Автор: Конечно, трудно судить о ситуации, располагая только сообщениями газет и сайтов, тем более, когда речь идёт о спецслужбах – ведь в их практике не редкость и двойная, и тройная игра. При этом сама коллизия нам знакома и по реальной жизни, и по литературе. Вспоминается герой солженицынского «В круге первом» Иннокентий Володин, убедившийся в жестокости и агрессивности сталинского режима и сообщающий в американское посольство: «На днях советский агент Георгий Коваль получит важные технологические детали производства атомной бомбы» (по невероятному совпадению, реального агента НКВД, работавшего в Ливерморской лаборатории в 1943-48 гг. и передававшего технические секреты американской атомной бомбы, звали Жорж Абрамович Коваль). Вспоминается реальный Андрей Сахаров, прошедший путь от обласканного властью создателя атомного оружия (трижды Герой Соц. Труда, Сталинская и Ленинская премии, в 32 года – академик!) до сосланного и лишённого званий диссидента – правозащитника и борца за мир. Вспоминается и загадочная история расстрелянного за измену Родине полковника ГРУ Олега Пеньковского, которому в течение почти года под наблюдением позволяли передавать США реальную стратегическую информацию. Так что верить ли Сноудену – вопрос неочевидный. И в то же время… элементарная честность требует с доверием относиться к словам человека, пока не доказано обратное. Об этом говорит и Катехизис Католической Церкви:
«Люди не могли бы жить вместе, если бы они не испытывали доверия друг к другу, то есть, если бы они не сообщали друг другу правду» («Сумма теология» св. Фомы Аквинского). Чтобы избегать необоснованного суждения, каждый должен стараться толковать как можно более доброжелательным образом мысли, слова и поступки ближнего: «Всякий добрый христианин должен скорее поддерживать высказывания ближнего, нежели осуждать их: а если поддержать невозможно, пусть постарается узнать, какое значение тот придает своим словам, и если его понимание неправильно, надо с любовью исправить его; а если этого недостаточно, то надо искать все возможные средства, чтобы ближний понял и, поняв правильно, спасся» (Св. Игнатий Лойола).
Итак, выслушаем Сноудена: «Я буду удовлетворён, если секретные законы, неравная безнаказанность и непреодолимая исполнительная власть, правящая тем миром, который я люблю, будут раскрыты хотя бы на мгновение. Я действительно хочу, чтобы в центре внимания оказались эти документы, и надеюсь, что это вызовет обсуждение среди граждан всего мира о том, в каком мире мы хотим жить. Я готов пожертвовать всем этим [зарплатой около 200 тыс. долл. в год и домом на Гавайях], потому что не могу со спокойной совестью позволить правительству США нарушать приватность, свободу Интернета и основные свободы людей во всём мире с помощью этой громадной системы слежки, которую они втайне разрабатывают».
Но американские власти оправдывают создание Министерства внутренней безопасности с 225 тыс. сотрудников и годовым бюджетом 52 млрд долл. и «Патриотический акт», расширивший возможности правительства по подслушиванию и электронной слежке, необходимостью бороться с терроризмом после 11 сентября. Снова читаем катехизис – про власть:
«Режимы, противоречащие по своей природе естественному закону, общественному порядку и фундаментальным правам личности, не в состоянии осуществлять общее благо для тех наций, которым они себя навязали. Власть не извлекает моральную легитимность из себя самой. Она не должна вести себя деспотически, но должна действовать ради общего блага как «нравственная сила, опирающаяся на свободу и сознание принятых обязанностей и тягот» (Gaudium et spes – «Радость и надежда», конституция 2 Ватиканского собора). «Человеческое законодательство приобретает характер закона только в той мере, в какой оно согласуется с праведным благоразумием, из чего следует, что оно черпает свою силу в Вечном Законе. В той мере, в какой оно отклоняется от благоразумия, следует объявить его несправедливым, ибо оно уже не отражает понятия закона, но становится скорее формой насилия» («Сумма теологии»). Пользование властью законно только в том случае, если оно направлено на достижение общего блага данной группы людей и если для этого применяются нравственно приемлемые средства. Если правители издают несправедливые законы или принимают меры, противоречащие моральному порядку, такие наставления не связывают совесть людей. «В подобном случае власть перестает быть таковой и вырождается в угнетение» (Расеm in terris – «Мир на земле», энциклика бл. Иоанна XXIII).»
Сноуден объяснил свой поступок принципом, провозглашенным Нюрнбергским трибуналом: «Каждый человек имеет обязательства перед международным сообществом, которые выше обязанности подчиняться местным законам. Следовательно, граждане должны нарушать внутренние законы страны для того, чтобы предотвратить преступления против мира и человечности». Эта аргументация неудачна: Нюрнбергские принципы касаются только преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности, к которым не относятся тотальная слежка и вмешательство в частную жизнь граждан. Правильнее было бы обратиться к тому же католическому катехизису, где далее говорится про общее благо, которым как раз и оправдывает свои действия Эдвард Сноуден:
«Общее благо предполагает, прежде всего, уважение к личности как таковой. Во имя общего блага власти обязаны уважать неотъемлемые и фундаментальные права человеческой личности. Ими являются: право действовать согласно правильной норме собственной совести, охраны частной жизни и справедливой свободы, включая и религиозную» (Gaudium et spes). Общее благо всегда направлено на развитие личности: «Порядок вещей должен быть подчинен порядку личности, а не наоборот» (там же).
Итак, Сноуден сформулировал для себя выбор: молчание и соблюдение секретности согласно закону либо следование голосу совести ради общего блага. Наш катехизис безусловно требует поступать по совести: «Человек, во всем, что он говорит и делает, должен верно следовать тому, о чем он знает, что это хорошо и справедливо. Достоинство человеческой личности требует честной совести. Совесть включает в себя восприятие нравственных принципов (синдересис), их приложение в данных обстоятельствах посредством практического распознания причин и блага, и, в конечном итоге, суждения о конкретных действиях, которые надлежит совершить или которые уже совершены. Человек должен всегда подчиняться уверенному суждению своей совести». И вот выбор Эдварда: «Вы не можете ждать, пока кто-то ещё начнёт действовать. Я искал лидеров, но я понял, что лидерство в том, чтобы действовать первым». «Я не считаю себя героем, потому что я действую в собственных интересах: я не хочу жить в мире, где нет тайны частной жизни, и поэтому нет места для интеллектуальных исследований и творчества».
Но правильное решение не всегда очевидно, и одно из правил, соблюдения которых требует катехизис: «Никогда не дозволено делать зло, с тем, чтобы из него произошло добро». Этот вопрос Сноуден тоже для себя формулировал – следующим образом: «Я тщательно изучил каждый документ, чтобы убедиться, что его разглашение послужит законным интересам общества… Есть документы всех типов, разглашение которых имело бы большие последствия, но я не передаю их, поскольку моя цель — открытость, а не причинение вреда людям».
Что ж, прав ли Эдвард Сноуден – каждый может решить для себя сам, вооружившись доступным объёмом сведений, совестью… и катехизисом. А он сам, если, опять же, верить официальным сообщениям, вот уже месяц находится, как герой фильма Стивена Спилберга «Терминал» в исполнении Тома Хэнкса, в транзитной зоне аэропорта, вне территории какой-либо из стран. Чем-то его сегодняшнее положение напоминает то, как описывал жизнь христиан Иустин Мученик в Послании к Диогнету: «Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество — чужая страна». Остаётся пожелать ему судьбы лучшей, чем у иранского прототипа героя Хэнкса – тот прожил в парижском аэропорту после кражи документов… 18 лет – и задуматься над собственным выбором.