Автор: Выступление на Днях Иоанна Павла II в Москве в 2007 году
Я посещал Италию около десяти раз благодаря долголетней дружбе с сыном великого поэта-символиста Вячеслава Иванова. Выдающийся католический журналист и публицист Дмитрий Вячеславович Иванов, известный под псевдонимом Jean Neuvecelle, вот уже четыре года покоится в Риме, рядом с отцом, на кладбище Тестаччо.
Бывая в Вечном Городе как паломник, а не турист, я всякий раз, естественно, старался попасть на общую аудиенцию к Святому Отцу, и мне это неоднократно удавалось. Но лишь дважды довелось мне присутствовать на аудиенциях особых, с личным оттенком, на которых я имел честь не только видеть, но и говорить с преемником апостола Петра. Этой высокой чести я, конечно, сподобился не из-за каких-то «заслуг», в чем отдавал и отдаю себе ясный отчет, а лишь в силу благоприятного стечения обстоятельств и снисходительности Папы; иными словами – по Промыслу Божию, так хотелось бы сказать, если бы это не казалось чересчур дерзновенно.
Полагаю, что многие, кому посчастливилось видеть Папу так близко, согласятся со мной: в каждой аудиенции Его Святейшества был заключен элемент снисхождения и снисходительности, хотя она не ощущалась в силу его мудрой простоты, глубокой искренности и сердечности.
Итак, о первой моей встрече и кратком разговоре с Великим Понтификом в мае 1989 года. Тогда я, будучи членом редколлегии журнала «Символ», издаваемого в Париже Обществом Иисуса, то есть Орденом иезуитов, приехал в Рим из Парижа по протекции и рекомендации этого журнала. Добрым словом хотел бы в этой связи помянуть ответственного издателя «Символа» священника Рене Маришаля и бывшего главного редактора журнала Александра Мосина.
В Риме я жил в Руссикуме, откуда и попал на аудиенцию к Папе Иоанну Павлу II. Аудиенция была предваряема осмотром садов Ватикана и экскурсией в Ватиканскую библиотеку в сопровождении тогдашнего вице-ректора Руссикума иеромонаха Людвига Пихлера, удивительно доброго и отзывчивого человека, настоящего подвижника. К Папе меня подвел и представил директор русской службы Радио Ватикана протоиерей Лаврентий Доминик. Оба они, благодарение Богу, живы-здоровы, о. Людвиг по-прежнему является регентом греко-католической церкви при Руссикуме, а о. Лаврентий и поныне возглавляет русскую редакцию Радио Ватикана (данные 2007 года, когда звучал этот доклад – прим. ред.).
Накануне аудиенции я побывал в секретариате Папы, где у меня спросили, каким из европейских языков я владею? Узнав, что немецким, было условлено: разговор со Святым Отцом будет идти на немецком, которым Папа владеет свободно.
Итак, меня представил Папе о. Лаврентий Доминик – как православного христианина, ревнителя экуменического единства, редактора «Журнала Московской Патриархии» и члена редколлегии журнала «Символ». Получая апостольское благословение, я, как и положено, поцеловал папский перстень. Так мне советовал накануне Дмитрий Вячеславович Иванов, давая своего рода инструкцию. Папа же вдруг неожиданно сказал, что будет говорить со мной по-русски. Я едва не растерялся, так как, готовясь к этой встрече, заготовил заранее несколько фраз именно на немецком языке.
С видимым волнением я сказал Папе, что прошу принять в подарок антологию современной русской духовной поэзии, изданную в Москве к 1000-летию Крещения Руси. Я слышал о его поэтическом творчестве, о том, что Папа – поэт, так как за 2 года до того в Кракове на польском языке вышел сборник его стихов и пьес.
Итак, я преподнес Папе свежеотпечатанный сборник «Воскрешение», редактором-составителем которого был; сборник являлся совместным изданием объединения «Ноосфера» и Издательского Отдела Московского Патриархии. Папа взял книгу и слегка её полистал, с каким-то особенно вдумчивым, характерным для него, выражением лица. В сборнике было 12 разделов, обозначенных названиями двунадесятых праздников, с соответствующим иконографическим оформлением. Я сказал, что книга является знаком христианского возрождения России – первой ласточкой «духовной весны», обнадеживающим симптомом нового ренессанса в сфере религиозной поэзии, которая у нас никогда не иссякала, хотя и была под спудом. Сказал, что в сборнике – стихи современных авторов, представителей творческой интеллигенции новой России. Некоторых из них, людей глубоко религиозных, настоящих христиан, я лично знаю и могу засвидетельствовать об их стремлении к единству со Святым Престолом, об их преклонении перед Предстоятелем Католической Церкви.
Я старался не обнаруживать своего волнения и пафоса, но всё это было трудно скрыть от проницательного взгляда Иоанна Павла Единственного, как я его мысленно называл. В его взгляде я уловил одобрение и даже поощрение. Он немногословно, но ясно произнес по-русски, что знает о духовном возрождении России и внимательно за этим наблюдает.
Тогда я с воодушевлением сказал, как было бы замечательно, если бы Папа побывал в Киеве и Вильно, Петербурге и Москве. Я намеренно говорил так – не Вильнюс, а Вильно, ведь этот город с XVII века долгое время имел польский период истории (я был там на могиле гетмана Пилсудского); не Ленинград, как тогда еще назывался город на Неве, а Петербург. Папа всё это очень чутко воспринял, понял и улыбнулся. Он прямо и просто, как бы обезоруживая своим согласием, сказал, что очень хочет побывать в России, что это его заветное желание и стремление. И еще несколько слов о своем давнем интересе к русской культуре. И о том, что он знает о наших трудностях и проблемах. Затем выражение его лица изменилось, стало сосредоточенно-тихим. Папа сказал, что каждое утро начинает с молитвы о России. Это было сказано так значительно, что моя душа замерла от волнения.
В завершение короткого разговора Святой Отец ещё раз преподал мне своё благословение и сказал несколько добрых напутственных слов. На следующий день я получил пачку фотографий, запечатлевших все моменты этой аудиенции. Одна из фотографий была опубликована в еженедельнике «За рубежом».
Через два года, в октябре 1991 года, мне вновь посчастливилось не только видеть, но и слышать Папу. Тогда я был в Риме с визой Ватикана в качестве участника международного предсинодального симпозиума «Христианство и культура в Европе». Жил в гостинице «Микеланджело», недалеко от собора Святого Петра, откуда пешком ходил на территорию Ватикана, имея специальный пропуск. Работа симпозиума проходила в зале для заседаний Синода Католической Церкви, на одной из сессий присутствовал Великий Понтифик. Я выступил на симпозиуме с докладом «Христианские братства и духовное возрождение России», который вскоре увидел свет в журнале «Логос», издававшемся в Брюсселе. Редакционное предисловие написала Ирина Михайловна Поснова, главный редактор «Логоса» и издательства «Жизнь с Богом», участвовавшая в том симпозиуме. Я же в своем докладе подчеркивал: «Для России насущной проблемой остается проблема преодоления утопического сознания, рецидивов марксистской идеологии и материализма. В этой связи особое значение имеет перспектива православно-католического диалога с атеизмом. Только общими усилиями, создав единый фронт всех христиан, включая протестантов, можно преодолеть трудности и решить проблемы современной духовной культуры… Эту миссию христиане призваны осуществлять по всему лону Земли, ибо вся наша планета является «канонической территорией», открытой для проповеди Благой Вести. Не подобает христианам уподобляться политикам и разделять богодарованное поприще, где «жатвы много, а делателей мало» (Мф 9, 37) какими-то демаркационными линиями! Сегодня, когда именно Россия особенно страждет от духовного голода и жажды слышания слов Божиих, русским православным христианам следует твердо помнить: в «Символе веры» мы исповедуем веру во Единую, Святую Соборную и Апостольскую Церковь», не называя ее ни Римской, ни Русской, ни Украинской и никакой другой» («Логос», № 47, 1992, с. 6).
После окончания симпозиума Святой Отец благословил небольшую группу участников из России, в составе которой был ваш покорный слуга. Мы подходили к Папе по очереди. Был там и Игорь Виноградов, главный редактор журнала «Континент», и Ирина Иловайская-Альберти, главный редактор газеты «Русская мысль», личный друг Папы. Я успел сказать Папе несколько слов. И получил в подарок из его рук чётки с распятием; а от его помощников – огромный альбом с превосходными репродукциями росписей Сикстинской капеллы. Эти подарки, особенно чётки, я бережно храню (огромный альбом размером с чемодан я тогда оставил в Риме и привез в Москву лишь спустя много лет).
Впоследствии я с изумлением заметил, что конфигурация распятия, при получении которого я поцеловал руку Папы, воспроизводит крест из виноградной лозы – символ грузинского христианства. Это стало как бы предзнаменованием следующей встречи со Святым Отцом, состоявшейся в 1999 году на моей родине, в Тбилиси.
В восьмилетнем промежутке между этими событиями я много раз имел счастье видеть Папу в Риме издалека, когда он выходил на свой балкон читать полуденный «Angelus», или на общей аудиенции в специальном зале, или на Мессе в соборе Святого Петра.
Итак, в ноябре 1999 года Папа, возвращаясь из апостольской поездки в Индию, посетил землю древней Иверии. Огромное множество людей из разных городов СНГ пытались тогда взять билеты на авиарейсы из Москвы в Тбилиси, чтобы увидеть там Главу Католической Церкви. Но билетов, увы, не было. Мне же каким-то чудом достался единственный билет из резерва забронированных, потому что я первым в аэропорту занял очередь в кассу задолго до её открытия, еще ночью.
В том году 8 и 9 ноября я несколько раз видел и слышал Папу вблизи. Во-первых, в тбилисском аэропорту во время его торжественной встречи, когда Иоанн Павел II закончил свою речь по-грузински: «Благослови Бог грузинскую землю, даруй ей согласие, мир и благополучие, достойных сыновей и дочерей!». Потом – на официальном приеме у Католикоса-Патриарха Илии II, куда я попал как личный друг Предстоятеля Грузинской Православной Церкви. В приёме участвовали служители обеих Церквей и представители широкой общественности. Папу встретили древнегрузинским церковным песнопением «Шер хар венахи» («Ты еси лоза»). На следующий день, 9 ноября, я был в патриаршем соборе Светицховели в древней столице Грузии Мцхета. Папа приехал туда, превозмогая болезнь, шел с трудом (его поддерживали Патриарх Илия и епископ Станислав Дзивиш), но вдохновенно молился… Присутствовавшие обратили внимание на то, с каким бережным участием и ласковой заботливостью Глава Грузинской Православной Церкви помогал своему больному собрату. Несмотря на болезнь Святой Отец совершил на следующий день Мессу в тбилисском Дворце спорта, на которой присутствовало более десяти тысяч человек, включая меня. Моя статья (в соавторстве с Мариной Риччи) о пребывании Папы в Грузии с подробным описанием визита и слов Папы, сказанных тогда, была опубликована в газете «Русская мысль» (11 ноября 1999 г.), а затем – в журнале «Наука и религия» (2000, № 1).
И наконец, последняя встреча со Святым Отцом – в ночь на 25 декабря юбилейного 2000 года, когда мне посчастливилось попасть на юбилейную Мессу, совершенную Иоанном Павлом Единственным под открытым небом перед собором Святого Петра. У меня был пропуск, который любезно предоставил мне мой друг дон Серджио Мерканцин, директор Русского Экуменического центра в Риме; благодаря этому я молился во время Мессы довольно близко от Великого Понтифика и сослужащих ему иерархов. Когда хлынул дождь, я поддерживал молитвенник, а надо мной держали зонт, это была солидарная взаимопомощь, всецело в духе польской «Солидарности»; и дух Папы незримо осенял тысячи молящихся христиан, среди которых было немало православных. Тогда я вновь ощутил, что сила Божия в немощи совершается, ибо Папа, физически немощный, был поистине велик своим духом.
В заключение позвольте привести стихотворение памяти Святейшего Отца, которое у меня возникло спонтанно, на одном дыхании, но вместе с тем было выстрадано несколькими напряженными бессонными часами. Тогда, в ночь на 3 апреля 2005 года, я с душевным сокрушением узнавал по радио о предсмертных минутах Великого Понтифика на одре его последней болезни и горько оплакивал его смерть.
Памяти Иоанна Павла Второго
в урочный час он о Голгофе думал,
молитву на исход души творя,
чтобы луны мерцающий карбункул
погас легко над куполом Петра…
хоругви скорби наклонились долу,
взметнули свечи к небу пламена —
всю ночь о нем к Господнему Престолу
молились Церкви, страны, племена…
крещеные по милости Господней,
одна семья, мы – братья во Христе!
и с нами вместе люди доброй воли,
все те, кто уповает о Кресте.
в урочный час он о Голгофе думал,
молитву на исход души творя…
свершилось! пламенеющий карбункул
погас в окне преемника Петра.
с печальною улыбкой страстотерпца
он в даль ступил от Бронзовых ворот,
где свет его пылающего сердца
иной осиявает горизонт…
евреи, христиане, мусульмане
на том Синае Богу предстоят
и молятся едиными устами:
«Господь един, воистину, и Свят!»
… молитва та изгладила морщины, –
следы от слёз, скрижалей вещий сон…
он в рай вошел, на дивные куртины,
листвою златовидной осенён.
… тот навсегда Понтификом пребудет,
кто воздвигал незримые мосты
от Рима – к миру, и от Церкви – к людям,
благословляющие, как персты…
смерть праведника Господу угодна;
последний, нас «удерживавший», – взят!..
плачь, Польша, плачь! – как у Креста Мадонна;
но не скорби! – твой сын великий свят!
свет смерти его праведной отныне
мрак нашей жизни будет освещать,
как жизнь его светила нам доныне,
приумножая Божью благодать.
Валентин Арсентьевич Никитин (1947-2017), поэт и публицист, доктор философии
Текст выступления предоставлен Игорем Барановым
На фото: Встреча Валентина Никитина и Папы Иоанна Павла II. Источник: 45ll.net