Автор: Сказка рекомендована для детей 6-10 лет. Время чтения вслух: 20-25 минут.
Представляем новый формат на нашем сайте – католические сказки для детей, которые помогут взрослым не просто провести за чтением время с ребёнком, но и инициировать с детьми разговор о прочитанном: поговорить о добре и зле, о призвании, о месте Церкви в нашей жизни и не только. Весь Великий пост мы будем публиковать замечательные сказки Габриеллы Кабьер, которые увлекут взрослых и детей в мир приключений, чудес и сердец, преображенных любовью.
В одном городе на берегу Балтийского моря жил мальчик по имени Ганс. Он и его старенькая бабушка ютились в тесной каморке над лавочкой, торговавшей веревками, гвоздями, замками и другим скобяным товаром.
Ганс рос худеньким, шустрым и добрым мальчиком, очень любил сам посмеяться и других насмешить, и даже бедность, в которой они жили с бабушкой, не могла испортить его веселого нрава. Каждое утро он поднимался на самые высокие крыши города, пролезал по самым узким и грязным трубам и старательно очищал самые закопченные дымоходы тяжелой железной щеткой. Как вы уже догадались, мой читатель, Ганс был трубочистом.
В те далекие времена, о которых я рассказываю, дома горожан отапливались дровами. Дрова клали в камины или печки, они горели, согревая своим теплом людей, а дым по дымоходам и печным трубам уходил в небо. Со временем трубы и дымоходы покрывались толстым слоем копоти, и, время от времени, их надо было чистить. Тогда горожане звали на помощь трубочистов, которые, пролезая в узкие дымоходы, очищали их от копоти и сажи, и в этом деле Ганс считался одним из лучших во всем городе.
Однажды теплым майским вечером Ганс закончил работу и поднялся на высокую крышу городской ратуши. С нее он мог видеть весь город как на ладони. Солнце уже село за горизонт, и ему на смену появился бледный тонкий месяц с острыми концами. Он был так близко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.
— Вот бы на него залезть, — мечтательно подумалось маленькому трубочисту, — ухватиться рукой за острый край лунного рожка и взобраться. Наверное, с него можно увидеть не только наш город, но и всю землю!
Предаваясь таким мыслям, Ганс заметил в сумерках пушистого черного кота, который уютно устроившись на карнизе крыши, тоже мечтательно смотрел на лунный месяц.
Это позабавило трубочиста и он решил познакомиться с котом:
— Приятель, как тебя зовут?
— Оливер, — с достоинством ответил кот, сверкнув своими большими желтыми глазами: — А тебя зовут Ганс – трубочист. Я хорошо тебя знаю, каждый день вижу, как ты лазаешь по городским крышам. Луиза говорит, что ты самый отважный мальчик в нашем городе.
От похвалы Ганс смутился и слегка покраснел, потом оправился и с интересом спросил:
— Ты сказал Луиза? Кто это?
— Моя маленькая хозяйка. Мы живем с ней совсем недалеко от ратуши, в доме за углом. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?
От новых знакомств Ганс никогда не отказывался и вскоре они уже весело прыгали с крыши на крышу, направляясь к старенькому, покосившемуся на один бок, двухэтажному домику. Еще издали мальчик заметил под самой его крышей круглое, тускло освещенное окошко с кустом красной розы в глиняном горшке.
Заглянув в окошко, Ганс увидел небольшую опрятную комнату с выбеленными стенами и низким потолком. У дальней стены стояла маленькая деревянная кровать. На ней лежала девочка с большими голубыми глазами и бледным осунувшимся лицом. Она была славная, только очень-очень грустная. Мальчик заметил, что даже белая атласная ленточка в локонах ее темных волос печально повисла, словно завядший цветок.
В комнате было тихо, пахло лекарством. С первого взгляда Ганс понял, что грусть и печаль давно поселились под крышей этого милого домика.
— Добрый вечер, — как можно бодрее поздоровался мальчик, осторожно пролезая в окошко, — я Ганс, городской трубочист.
В ответ девочка слабо кивнула ему головой и вяло повела рукой, указав на стул у окна.
Ганс робко присел на краешек стула, а Оливер тут же вспрыгнул ему на колени и зашептал:
— Не подумай, что Луиза тебе не рада, она просто очень больна; целые дни лежит в кроватке, не разговаривая, не улыбаясь. Каждое утро я стараюсь как-то развлечь ее, рассказывая всякие городские новости и сплетни, которые собираю у голубей, воробьев, уличных котов и рыночных торговок, но ее они совсем не забавляют.
— Что же с ней случилось? — не отрывая глаз от девочки, также шепотом спросил Ганс.
— Отец Луизы – капитан большого судна. Уже прошло два года, как он ушел со всей своей командой в море и не вернулся. Целый год Луиза терпеливо ждала его, а потом совсем загрустила, легла в кровать и больше не встает.
Тяжело вздохнув раз-другой, Оливер продолжал:
— К ней даже приходил доктор, выписал капли, сказал, у Луизы очень редкая болезнь под названием «потеря радости». Он предупредил, что выздоровление невозможно, если только ни случится какое-нибудь чудо, но доктор не волшебник и в чудесах не силен, — печально завершил кот.
— Вот так болезнь — потеря радости, — удивленно подумал про себя мальчик; о такой напасти он ни разу не слышал. Шутка ли сказать: потерять радость жизни – этого никому не пожелаешь.
Ему стало очень жаль эту милую, грустную девочку, он хотел бы ей как-то помочь. Но что можно сделать?
Как вернуть радость человеку, и что такое чудо, и где его искать, — все эти вопросы роем теснились в голове трубочиста, а ответов он пока не находил. В задумчивости Ганс обвел взглядом комнату и тут увидел в окошке месяц, ставший к этому времени почти золотым.
Месяц заманчиво сиял на фоне черного бархатного неба и словно звал мальчика к себе. Внезапно в голове Ганса созрел рискованный план:
— Да, да, почему бы не попробовать, — произнес он решительным голосом и быстро нагнулся к уху Оливера. Несколько минут они что-то загадочно и бурно обсуждали, потом Ганс подошел к Луизе и сказал:
— Мы с Оливером должны сейчас ненадолго тебя оставить, а пока нас нет, постарайся помечтать, договорились?
Слова трубочиста прозвучали так интригующе, что Луиза впервые за весь вечер с интересом взглянула на него и неожиданно энергично кивнула головой.
Вскоре Ганс уже был в своей маленькой каморке. Бабушка давно спала в уголке за занавеской, и чтобы ее не разбудить, мальчик делал все тихо и осторожно. Первым делом он тщательно смыл черную сажу с лица и рук, потом быстро проглотил кусок хлеба с селедкой, оставленной ему на ужин, и приступил к чистке старых запыленных ботинок. Наконец, приведя себя в полный порядок, он подошел к маленькому зеркальцу, висевшему на стене, пригладил ладонью волосы и повязал на шею шарф, который носил по воскресеньям в церковь. Гансу больше не хотелось показаться перед прелестной Луизой неопрятным замарашкой.
— Теперь самое время позаботиться о главном, — прошептал мальчик и, стараясь не шуметь, на цыпочках спустился по узкой лестнице вниз, в лавку. Там на больших крюках висело множество разных веревок: толстых, тонких, длинных и коротких. Выбрав из них самую длинную, Ганс снял ее с крюка, свернул колесом и закинул за плечо. Так же бесшумно он открыл дверь лавки и тенью выскользнул на улицу.
— Надеюсь, веревку верну до рассвета, иначе мне сильно попадет от хозяина лавки за такую вольность, — подумал трубочист, спеша по безлюдным улицам спящего города. Его путь лежал в сторону ратушной площади.
Прошло совсем немного времени и Ганс, взобравшись на крышу ратуши, встретил поджидающего его Оливера.
— Ты уверен, что сможешь найти там чудо? – спросил кот, с сомнением глядя в небо.
— Посмотри на этот месяц, — улыбнулся Ганс, — какой он загадочный, какой волшебный! Если где искать чудо, то только там. Поверь, дружище Оливер, наверху не может не быть хотя бы самого маленького «чуда»!
Сказав так, мальчик начал поспешно разматывать длиннющую веревку, с которой ему еще пришлось повозиться. Наконец, размотав ее, он сделал надежную петлю, примерился и ловко закинул веревку вверх.
Раз — не удача: петля вернулась обратно. И, хотя такие трюки Ганс проделывал каждый день, сейчас задача была сложней: ему надо было так закинуть веревку, чтобы она взлетела высоко-высоко в небо, зацепилась за край лунного месяца, и крепко держалась там, пока он будет подниматься вверх.
Вторая попытка — опять неудача.
На третий раз Гансу удалось прочно зацепиться веревкой за край месяца, и теперь ему оставалось только залезть по ней на небо.
— Удачи тебе, Ганс, — кот дружески потерся об ногу трубочиста.
И Ганс полез. Он поднимался по веревке все выше и выше, и вот уже крыша городской ратуши стала маленькой, похожей на спичечный коробок, городской сад превратился в зеленое пятнышко, а шпили соборов показались ему тоненькими иголочками из бабушкиной корзинки для шитья.
В свою очередь месяц становился все ближе и ближе, все больше и больше.
— Какой он огромный и прозрачный, — прошептал мальчик, с восторгом глядя вверх, — а с земли этого не видно, снизу он кажется совсем маленьким, можно в ладонь взять.
Наконец, Ганс добрался и с опаской коснулся рукой острого, прохладного края лунного месяца. Он весь светился, но не сверкал, как снег на солнце, а волшебно переливался, освещая все вокруг голубоватым светом. Вскарабкавшись на твердую поверхность, Ганс осмотрелся. Он стоял посреди большого сада, какого никогда не видел. Нет, конечно, он не раз бывал в городском саду, где росли липы, каштаны и было много пышных кустов роз, но в таком фантастическом саду ему еще не доводилось бывать. Все здесь было окутано мерцающим неземным лунным светом, а воздух наполнен сладким ароматом неведомых плодов. Посреди сада стояло огромное дерево с раскидистой кроной. Его ствол и листочки были каменные и просвечивались насквозь, а среди листвы росли большие груши лунного цвета, спелые и аппетитные на вид.
— Это груши так вкусно пахнут, — догадался трубочист, подойдя к дереву, — и они настоящие!
— Такая груша будет чудесным подарком для Луизы, — была его следующая мысль и, не раздумывая, он ловко вскарабкался на дерево и сорвал одну из них.
Листья на дереве зашевелились, и послышались легкие мелодичные звуки, как будто десятки серебряных колокольчиков радостно и нежно засмеялись в такт.
Ганс замер на месте, с восторгом внимая этой музыке. Она была удивительно прекрасной и незаметно проникала в самое его сердце, постепенно рождая в нем сладкое чувство счастья. Как хорошо, как весело ему стало. На миг он позабыл, где находится и зачем сюда пришел; ему неудержимо захотелось напеть эту мелодию вслед за серебряными колокольчиками!
Увлекшись, мальчик не заметил, как случайно обломил одну из тоненьких веточек грушевого дерева.
Неожиданно музыка смолкла, затихли колокольчики, подул резкий ветер, и в саду все пришло в движение: листья, ветки и плоды стали сильно раскачиваться. В ту же минуту Ганс увидел, что из глубины сада на него со страшной силой летит огромный столб лунной пыли, заслоняя собой все вокруг. Через мгновение мальчика уже вертело и кружило в диком вихре. Казалось, что какой-то огромный исполин не на шутку рассердился на вторжение маленького трубочиста. Он хотел вырвать из рук Ганса драгоценную грушу, а самого его безжалостно сбросить вниз на землю.
-Нет, нет, я не отдам грушу, — кричал Ганс, кувыркаясь в лунном вихре и крепко прижимая грушу к груди, — я должен принести ее Луизе, я должен вернуть ей радость!
В какой-то момент маленькому трубочисту повезло, и он смог ухватиться за небольшой кустик, росший у самого края месяца. Тут же недалеко висела его веревка, дотянувшись до нее, Ганс поспешно начал спускаться вниз.
Но спускаться было делом нелегким. Ветер так сильно дул, что бедного трубочиста раскачивало из стороны в сторону, словно маятник в часах. Крепко сжав зубы, он упорно сползал по веревке все дальше и дальше от разбушевавшегося хозяина лунного сада.
Только, чем ближе была земля, тем сложнее было держаться за веревку — Ганса страшно болтало. Теперь он уже походил на воздушного змея, летающего то вниз, то вверх по воле ветра. А силы его были уже на исходе, руки совсем ослабли и не держали веревку. Еще чуть-чуть и он не выдержит, разомкнет руки, полетит вниз и погибнет…
Внезапно конец веревки натянулся, кто-то крепко ухватил ее снизу. Гансу стало легче спускаться и через несколько минут уставший, но довольный трубочист коснулся ратушной крыши ногой. Раскрыв объятия, к нему бросился Оливер.
— Ты вернулся, ты жив, ты невредим, — с восторгом снова и снова повторял кот, крутясь вокруг его ног и, лишь убедившись, что друг вне опасности, слегка успокоился и сел рядом.
— Оливер, — немного приходя в себя от приключения, спросил Ганс, — кто это был, кто помог мне спуститься?
Кот кивнул в сторону, где в ряд сидели десять грязных уличных котов и с любопытством наблюдали за трубочистом.
— Вот кто помог тебе, — Оливер не скрывал своей гордости, — как только я увидел, что ветер не дает тебе вернуться на крышу, я позвал на помощь моих старых друзей — уличных бродяг, и, как видишь, вместе мы удержали веревку.
У Ганса не было слов, чтобы выразить свою благодарность, он с трудом поднялся на еще слабые ноги, подошел к котам и ласково почесал каждого из них за ушком.
Часы на городской башне давно пробили полночь, когда Ганс, Оливер и десять уличных котов гурьбой влезли в окошко комнаты Луизы.
Девочка их ждала:
— Куда же вы пропали? Вас так долго не было!
В ответ Ганс протянул ей руку, на которой загадочно светилась груша.
Широко раскрытыми от удивления глазами Луиза посмотрела на подарок. Ганс достал ножик, отрезал кусочек и протянул его девочке. Не успела она проглотить этот кусочек, как счастливая улыбка появилась на ее лице. Впервые за многие месяцы девочка улыбалась. А потом в комнате зазвучал смех серебряных колокольчиков, тех, что Ганс уже слышал в лунном саду.
— Эту грушу надо попробовать вам всем, это настоящее чудо, — весело вскричала Луиза. Она приподнялась на кровати, потом встала с нее, и легко двигаясь, грациозно закружилась по комнате, танцую под звуки колокольчиков. Щечки ее порозовели, в глазах появился задорный свет.
Ганс, Оливер и коты тоже попробовали грушу. Сравнить было не с чем, но казалось, что ешь что-то сладкое, вкусное и веселое одновременно.
Внезапно все рассмеялись: Ганс, Луиза и их друзья — все светились ярким лунным светом, вернее не они сами, а только их животики, куда попали кусочки лунной груши. Могло показаться, что какой-то волшебник зажег в их животах маленькие лунные фонарики. Котам это очень понравилось, они выскочили из окошка комнаты и стали прыгать по крышам, трубам и карнизам соседних домов, выделывая всякие причудливые кульбиты. В темноте они были похожи на лунные шарики, которые с веселым и громким мяуканьем перекатывались по всем городским крышам этой чудесной майской ночью. Луиза стояла у окна и заразительно смеялась, глядя на проказников-котов.
— Спасибо тебе, Ганс, — тихо сказал Оливер, подойдя к мальчику, — за то, что вернул радость Луизе, теперь она быстро поправится. Признаюсь, раньше я не верил в чудеса, но ты мне доказал, что они существуют, надо только постараться их найти!
Но вот на небе зажглись первые лучи солнца – майские ночи короткие. Лунный свет в животиках потускнел, а вскоре совсем погас, смолкла музыка серебряных колокольчиков, месяц ушел с неба – наступал новый день. Коты попрощались с детьми и разбрелись по своим чердакам.
Пора было и трубочисту приниматься за работу.
— Ганс, заходи ко мне иногда,- попросила Луиза на прощание.
— Хорошо, только обещай, что будешь такой же веселой, как сейчас и, — тут он сделал паузу, — и, и… будешь надеяться.
— Обязательно, теперь я буду ждать, радоваться и надеяться. И еще, — девочка нерешительно замялась, — говорят, если потрогать пуговицу на форме трубочиста и загадать желание, то оно обязательно сбудется. Это правда?
— Правда.
— Разреши мне потрогать твою пуговицу, — попросила Луиза.
— Разрешаю, — и трубочист гордо выпятил свою грудь, на которой сиял ряд форменных блестящих пуговиц, — только не отрывай.
Девочка осторожно коснулась рукой одной из пуговиц и, закрыв глаза, что-то неслышно прошептала.
А потом Ганс ушел, и гулкий звук его торопливых шагов скоро затих на улице, ведь ему надо было успеть вернуть веревку до прихода хозяина лавки.
Луиза перевязала пышные волосы новой лентой, убрала кровать и выглянула в окошко:
— Какое сегодня прекрасное утро!
И тут она услышала хорошо знакомые с детства, долгожданные шаги отца. Они торопливо взбегали по скрипучим ступенькам их маленького домика – он вернулся! Это было еще одно чудо, и его ей подарила сама жизнь, хотя мы-то с вами знаем, что без пуговицы трубочиста здесь дело не обошлось!
Габриелла Кабьер
Данный текст является интеллектуальной собственностью автора. Коммерческое использование возможно только с письменного согласия правообладателя.