Автор: В проповеди на 26 воскресенье рядового времени свящ. Георгий Кромкин призвал верных честно признать бедность поместной Церкви, с её кризисом призваний и практически пустой семинарией, перестать спорить о Церкви, но обратить все силы на служение ей. Предлагаем вашему вниманию полный текст проповеди, произнесенной 26 сентября в Кафедральном соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве.
Чтения: Числ 11, 25-29, Пс 19(18), Иак 5, 1-6, Мк 9, 38-43. 45. 47-48
Я представлюсь. Может быть, мало кто меня знает, хотя я сотрудник курии, но постоянно проживаю в Нижнем Новгороде, там я настоятель. Меня зовут отец Георгий, и в моем родном приходе (в родном по служению) я часто предлагаю важную для Церкви аналогию трех воскресных чтений: три письма в почтовом ящике, три конверта. Вот представьте, что вы сегодня утром проснулись и увидели три письма: одно от Моисея, другое от апостола Иакова, третье — от евангелиста Марка. И перед каждым отрывком написано: «Дорогой Иван, Светлана, Николай, Зигмунд, Тереза…». Нам, нам эти три письма.
На письма вежливо и прилично отвечать. Что бы мы ответили на сегодняшние три письма, которые прозвучали каждому из нас и вообще всей Церкви на всех сегодняшних Мессах? Пользуясь положением гостя, я, пожалуй, превращу проповедь в размышление, в свидетельство.
Я бы ответил на первое и третье письмо очень странно: «Кто же это такие, кто именем Иисуса изгоняет бесов, но не в общине Иисуса? Кто же это такие, эти два пророка, которые в веках сохранили имя на библейских страницах для нас, что они получили Дар от Бога, но Моисей их не избрал себе в помощники, они не в ближайшем кругу. Кто это такие? Кто это такие, кто вне церковной общины, но в них Дары Святого Духа? Среди прочих ответов я бы дал такой очень странный – протестанты. Те, кого мы называем не католиками: баптисты, евангелисты и много-много-много разных у них названий.
Только в Нижнем Новгороде почти сто протестантских общин. Численность молодежных служений в некоторых из них достигает сотни и полторы – только молодежи! Когда я общаюсь, иногда задают очень простой вопрос: «Отец Георгий, а сколько в твоей общине прихожан?» Я начинаю по-католически отвечать: «В лицо я знаю, видел, по крайней мере, тысячу. На Пасху ко мне приходят (до коронавируса) 450 человек, каждое воскресенье — 150-180». И они ничего не понимают из того, что я говорю. На этот вопрос католик не может дать понятного им ответа. Потому что для них христианин –это тот, кто каждое воскресенье приходит в церковь. А если не так, то он не в общине.
Когда мы встречаемся с разными протестантскими общинами, к нам приходят в гости, мы слушаем друг друга, разговариваем, иногда случаются простые вещи. Не буду произносить это как рапорт или отчет, но сейчас в нашей общине есть и бывший протестантский пастор, и дочка протестантского пастора, и сын протестантских пасторов: пастора и пасторши, и бывшие адвентисты, и молодые люди из церквей, которые называют себя «Новый свет», «Новый завет», «Новая заря»… Если мы прислушаемся к ним, если мы посмотрим на них, мы увидим много пользы для себя. В моем первом по служению приходе, в далеких Березниках — это самый дальний приход нашей епархии — отец Эрих однажды сказал удивительную для меня формулу, с которой я до сих пор живу, не знаю, что с ней делать. Она мне нравится, но не является учительством Католической Церкви: «В ХХ веке Господь Святой Дух очень полюбил протестантов и щедро одаряет их не для того, чтобы показать, какие они замечательные, а чтобы показать, откуда их дары, и где эти дары в полноте».
А вот над ответом на второе письмо, которое апостол Иаков нам сегодня написал, стоит, особенно применительно к сегодняшнему дню Кафедрального собора, очень серьезно поразмышлять. Иаков говорит о богатстве и о бедности. Мы все знаем, что богатые должны делиться, а бедные должны не стесняться просить, потому что «дано будет». И много всего другого из учительства о богатстве и бедности. Давайте отправимся туда, в дальнюю уральскую местность, и я вам расскажу кое-что про приход, из которого приехал ваш новый настоятель отец Дмитрий.
Вы читали, наверное, Книгу Иова? Если нет, стоит. Книга Иова – это отдельное выдающееся духовное произведение внутри Библии. Когда все рушится, когда все плохо, когда невозможно ничего собрать, читайте Книгу Иова, она очень утешительная. Вот, история Пермского прихода, кстати, Непорочного Зачатия Девы Марии, за последние 2-3 года – как Книга Иова. Сначала бухгалтер прихода и секретарь одновременно, молодая женщина, с инсультом стала инвалидом и просто больше не могла служить приходу. Потом уехала (первая из двух) монашеская община, забрали ее обратно в материнский монастырь за границу. Потом то же самое случилось со второй монашеской общиной. Она тоже уехала. Потом пришло время двигать на другое место викария (есть свои церковные правила), и настоятель остался один. Потом епископ сказал, что он достоин быть настоятелем здесь, в Кафедральном соборе, а потом не приехал новый, назначенный в Пермь, настоятель. Книга Иова, 21 год ХХI века.
«Что же такое натворил наш епископ», — говорят некоторые, — «что так насочинил свою кадровую политику?» Давайте про богатство и про бедность очень честно. Без честности ни Кафедральный собор, ни другие приходы дальше жить не могут. Когда сегодня Иисус говорит: «Руку свою отрежь, ногу свою отрежь, глаз свой вырви» — если это буквально понимать, никто из нас до церкви не добредет, по крайней мере, без посторонней помощи. Все придем инвалидами. Я — первый. Не буквально говорит Иисус про такие наши грехи, которые совершаем руками, ногами, глазами, другими частями тела.
Все плохое, все грехи, а мы это отчетливо слышали месяц назад у того же евангелиста Марка, они все из сердца. А сердце не вырвешь. Сердце — это последнее, что у нас остается. Что такое сердце епархии? Помните, епископ Кондрусевич постоянно об этом говорил и здесь, и в других городах нашей Архиепархии? Сердце епархии — это то слово, которое нигде не говорится давным-давно, которое мы не слышим, которое забываем, о котором не думаем, о котором не молимся. Сердце епархии — это семинария. Это семинария.
Когда вы задумывались последний раз о семинарии? Знаете, сколько там семинаристов на всю Россию? Оставим всю Россию, возьмем нашу огромную епархию: от Урала до Калининграда, от Мурманска и до Тулы, Орла, Курска. Три! Три семинариста, три будущих священника, если они закончат семинарию, если не передумают и если церковное руководство не скажет: «Извини, ты ошибся, ты не священник». Давайте посерьезнее вопросы зададим. Сколько там, например, из Петербурга, где семь храмов, семь больших столичных общин? — Ноль. Сколько там из Москвы, из трех столичных общин? — Ноль. Самый страшный вопрос для нас, для меня тоже, я, в конце концов, москвич. Сколько Кафедральный собор за 23 года своего существования даровал Церкви священников? — Одного. Ну, тогда Книга Иова нас ждет везде. Везде. Книга Иова нас ждет везде.
Давайте одумаемся, давайте отрезвимся. Стоит ли продолжать дебаты о том, как причащаться — в уста или в руку, служить ли Тридентскую Мессу или не служить? Некому скоро будет протягивать руку ни в уста, ни в другую руку. И некому будет служить никакую Мессу — ни Тридентскую, ни Novus Ordo. Кто-то скажет: «Виноват Второй Ватиканский Собор или католический целибат». Ерунда! Посмотрите на наших братьев-православных. Сколько священников в Русской Православной Церкви? Официальная статистика: в среднем один священник на один приход. Зайдите в московские православные храмы: в одном служит два, в другом — три, в другом — пять. Это значит, что в поселках и деревнях один священник на три-пять-шесть приходов. Дело не в целибате и не в новом, переведенном на русский язык обряде, дело в слове «служить».
Служить Церкви, а не говорить о Церкви, не спорить о Церкви. Вот к чему нужно прийти. И в этом служении нужно признать нашу бедность: не богатство, а бедность. Надо признать, что возможно, и про наши 30 лет апостол Иаков сегодня говорит: «Плачьте и рыдайте, богатые. Богатство ваше сгнило, одежды ваши изъедены молью, золото ваше и серебро изоржавело». Было ли золотом, серебром и богатством то, о чем мы с ностальгией вспоминаем: про 30 лет назад, про 25 лет назад, про 20 лет назад? Если это золото, то почему оно заржавело, если это подлинные семена, почему они не проросли?
И вот тут, когда мы признаем нашу поместную повсеместную кризисную бедность уже сейчас, если мы признаем, что те великие слова кардинала Ратцингера 40-летней давности о том, что Церковь ждет, как минимум, бедность количественная, сбылись здесь и сейчас, в этой Архиепархии, вот тогда начинается самое важное, вот тогда и придет Господь. Потому что сила Его в немощи и бедности совершается. Если я признаю свою немощь и бедность, я силен силою Господа. И об этом говорят сегодня и Моисей, через него говорит Господь, что это тоже Божья сила, и евангелист Марк устами Иисуса. Они тоже Мне служат, но Дары у них от Бога, а не от самих себя. Да признаем нашу бедность, наш кризис, нашу немощь, отбросим распри, которые не должны исходить из сердца, а исходят, отбросим споры, кто прав, кто виноват, отбросим дикую, позорную грызню друг друга в интернете и посмотрим на сердце, на свое сердце и на сердце епархии, которое больное, очень больное.
И мы ответственны за болезнь этого сердца. Мы туда не отправляем ни витаминов, ни усилий, ни молитв, и никого из семей своих не отправляем. Сила Господа проявляется тогда, когда мы признаем свое дно: бедность и немощь. И с этого момента начинается самое важное, самое интересное и самое радостное приключение Церкви, потому что надежда уже исходит не от нас, столичных или нестоличных, надежда возлагается на Господа. А Он может все, если мы просим и если солидаризируемся с Его бедностью. Аминь.
Фото: Ольга Хруль