Автор: Празднуя Литургию в церковном здании, мы далеко не всегда понимаем сакраментальный язык окружающих нас форм и изображений, который, тем не менее, является неотъемлемой частью нашей христианской традиции. Чтобы чуть лучше понять назначение церковной архитектуры, обратимся к размышлению американского архитектора Майкла Райя.
Как обсуждалось в статье «Архитектура и Разум Церкви. Часть 1», в том, что касается католического взгляда на архитектуру и богословие, мы справедливо рассматриваем церковные здания как средства передачи информации о том, что происходит во время литургии, о том, что Бог сделал и продолжает делать для всего человечества, и что Он совершает в Церкви для тех, кто внимает Евангелию.
Иногда быть католиком может показаться невероятно устрашающим. Так много нужно знать. Уже сама Библия устрашает многих, она заполнена, глава за главой, перечислениями правил жизни, историями и родословными сотен незнакомых персонажей. Добавьте к Священному Писанию историю Церкви и всё вытекающее из неё богословие — богословие таинств, моральное богословие, каноническое право, список можно продолжить.
У нас есть невероятно богатая сокровищница, из которой мы можем черпать все аспекты, связанные с литургией. Как нам точно передать важные уроки веры с помощью зданий? Какие истории нам рассказывать? Какие изображения нам использовать? К счастью, нам не нужно начинать с нуля, и именно здесь, на мой взгляд, многие церковные архитекторы могут ошибиться, пытаясь начать с чистого листа. Традиция — это не только огромная помощь, это необходимая часть дизайна церкви.
“ПОДХОД К ЦЕРКОВНОМУ ДИЗАЙНУ МОЖЕТ БЫТЬ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ РАЗДЕЛЁН НА ДВЕ ШКОЛЫ МЫСЛИ: ПОДРАЖАТЬ И РАЗВИВАТЬ ТО ЧТО СДЕЛАНО В ПРОШЛОМ, ИЛИ ИЗОБРЕТАТЬ ЗАНОВО”.
ТРАДИЦИЯ И ТРАДИЦИЯ
Несколько слов о традиции: этот термин, без сомнения, почти сразу повышает кровяное давление. В ответ на чрезмерно упрощённые термины «современный» и «традиционный» типичные возражения варьируются от «Какую именно традицию вы имеете в виду?» до «С каких это пор модернизм всё еще является современным?». Эти термины скорее описывают философию дизайна, лежащую в основе, чем конкретный стиль.
Подход к церковному дизайну может быть в первую очередь разделён на две школы мысли: подражать и развивать то что сделано в прошлом, или изобретать заново. Чтобы немного выйти за рамки политических аспектов дискуссии, нам нужно прояснить, что мы подразумеваем под традицией и как мы понимаем её роль в развитии и росте Церкви.
Традиция с большой буквы — это не то же самое, что архитектурная традиция. Католическая Церковь верит в руководство Святого Духа, гарантированное Христом. Авторитет Церкви, начиная с самых ранних веков, в основном исходит из двух равноценных источников: Священного Писания и Священной Традиции. Традиция, создавшая Священное Писание, родилась из литургии и сохраняет её. Традиция с большой буквы обладает авторитетом в вопросах веры и морали и включает в себя учительство Магистерия, некоторые тексты Пап и широкий набор догматов и доктрин, представленных в таких документах, как Катехизис Католической Церкви. Соответственно, Священному Преданию есть что сказать об архитектуре церкви. Иоанн Павел II прекрасно сформулировал это в своей энциклике Ecclesia De Eucharistia:
“Архитектура, скульптура, живопись, музыка движимые христианской тайной, непосредственно или косвенно обретают в Евхаристии источник вдохновения. Так, архитектура стала свидетельницей переворота, когда со временем исторические условия позволили перейти от первоначальных мест совершения Евхаристии в «domus», то есть домах древнеримских христиан к величественным базиликам первых веков, грандиозным соборам средневековья, храмам — большим и малым, постепенно возводимым на землях, которых коснулось христианство. Облик алтарей и дарохранительниц в церковных интерьерах определялся не только художественным вдохновением, но и ясным пониманием Тайны.”
Традиции архитектурного дизайна рождаются из Священной Традиции и по определению должны её воплощать. От того, насколько они это делают, зависит их успешность. Сложность как для конечных пользователей церковного здания, так и для профессионалов в области дизайна состоит в том, что дизайнерам говорят, что делать, но не совсем точно говорят, как это делать. Похоже, фраза «Создайте место, подходящее для литургии», для разных людей означает разное. Документы оставляют много места для интерпретации, и именно здесь понимание архитектором сакраментальной жизни Церкви имеет решающее значение.
Здание церкви является физической репрезентацией Церкви — Тела верующих, которые собираются для поклонения. Архитектор должен знать и понимать сакраментальную жизнь, чтобы запечатлеть и воплотить её в жизнь для тысяч людей, которые будут крещены, миропомазаны, вступят в брак или будут рукоположены в течение всего срока службы церковного здания.
Причина очевидного отсутствия у Церкви конкретных руководящих принципов проектирования, возможно, заключается в том, что, когда мы говорим о традиции в архитектурном смысле, мы должны быть осторожны, чтобы не подменить Священную Традицию традицией архитектурной. Первая авторитетна, а вторая нет. Несомненно, элементы нашей архитектурной традиции в различных христианских культурах прекрасно отражают основные аспекты веры. Однако, как и в случае с духовной музыкой и искусством, Церковь никогда не требует следования определённому стилю и всегда старается оставить место для творчества и народного выражения, делегируя полномочия в отношении архитектурных норм епископу или местному собранию епископов. Эта свобода породила региональные нововведения, которые привели к появлению всех великих архитектурных стилей, которые мы видим сохранившимися в великих соборах и церквях по всему миру. Эта свобода также оставляет создание уникальной структуры, способной передавать богатство, историю и тайны нашей древней веры — говорящей на языке Церкви — пасторам, архитекторам и строительным комитетам. Какой грандиозный вызов! На самом деле это настолько сложная задача, что в последние несколько лет Ватикан призвал улучшить соблюдение традиций музыки, искусства и архитектуры в Церкви, и многие епископы переписали свои епархиальные директивы, чтобы компенсировать часто неправильно используемую свободу действий, предусмотренную нормативными документами.
«…ЗДАНИЕ ЦЕРКВИ ЯВЛЯЕТСЯ СИМВОЛИЧЕСКИМ ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ СОВЕРШЕНСТВА И ВЕЧНОСТИ НЕБЕС».
К чему именно призывает Ватикан? К формации и образованию. К счастью, это уже происходит. Священники и миряне в равной степени получают лучшее образование и формацию, и как результат, во многих местах начинает звучать призыв к улучшению архитектурной среды. Верно, на земле нет совершенных церквей; по своей сути, здание церкви является символическим изображением совершенства и вечности Небес. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы отразить небесную славу в камне и стекле, говоря словами отца Роберта Бэррона [ныне епископ — Прим. пер.]. Тем не менее, мы обязаны быть хорошо подготовленными и верными в меру своих возможностей, к тем обязанностям, которые возлагает на нас Церковь. Одна из этих обязанностей — уважать залог веры прошлых веков. Здесь возникает вопрос, как мы относимся к традиции в наших новых архитектурных стилях.
СОВРЕМЕННОЕ ВЛИЯНИЕ
О современных церквях последних нескольких десятилетий написаны целые тома, особенно о тех, которые были предназначены для переосмысления и замены предшествующих архитектурных традиций. В то время как ландшафт нового церковного дизайна меняется, эта тенденция остается горячо обсуждаемой темой. Я лично не заинтересован в полном отказе от модернизма или в безоговорочной поддержке каждой традиционной церкви. Ни одна из позиций не даёт хорошего объяснения того, что именно делает церкви более или менее подходящими для литургии. Это знание является тем, что определяет облик церквей, которые мы будем строить в грядущие годы. Без открытости к прогрессу (при условии, что этот прогресс управляется правильным сакраментальным пониманием), мы подавляем потенциал роста и изменяем то, что позволяло процветать великим архитектурным традициям. Каждый стиль и традиция опирались на уже существующие и расширяли их.
Существует множество примеров в той или иной степени продуманной современной интерпретации традиционного дизайна. Один из моих любимых — Базилика Царицы Всех Святых в Чикаго, фото которой помещено в начале этой статьи и этого раздела — представляет собой красивую неоготическую церковь в стиле ар-деко. Стиль ар-деко, который для многих является синонимом духа ревущих двадцатых, можно увидеть в хорошо известных зданиях, ставших символами эпохи модерн. Попытка соединения светского архитектурного лексикона с лексиконом готического возрождения — это внимательный и очень вдумчивый подход, аналогичный подобным усилиям в других традиционных зданиях, чей дизайн достоин похвал. На мой взгляд, результаты здесь потрясающие.
Однако подход, принятый в Царице Всех Святых, к сожалению, не является парадигмой дизайнерского подхода, используемого многими церковными архитекторами, стремящимися со времен Второго Ватиканского Собора учесть современное влияние. В отдельных крайних случаях кажется, что архитектор либо едва уловил, либо полностью упустил из виду правильное понимание Мессы и мало заботился о связи с визуальным сакраментальным языком Церкви. Правильное само по себе стремление подчеркнуть идею общины и порядка часто доводится до крайности, выпадая за пределы надлежащего и более полного контекста богословия литургии: будто единственный способ выразить идею общины в литургии — это круглая планировка с алтарем в центре или что единственный способ выразить порядок — это свести окружающее оформление к самой простой форме на уровне основных элементов. Проблема здесь в том, что социальное мышление преобладает над мышлением Церкви. Крайности часто неправильно интерпретируются в отрыве от других жизненно важных аспектов, с которыми они должны сосуществовать в равновесии и гармонии. В литургии, благодаря совершению самой Евхаристии, мы находимся в общении и едины в Теле Христовом, которое включает в себя как ясный порядок, так и иерархию во главе со Христом. Добавление других сакраментальных элементов, если оно сделано с осторожностью, выражает, обогащает и оживляет эту реальность и ничего не отнимает. Идеи, которые так часто доминируют в церковной архитектуре, обычно верны, но неполны. Это мышление «или / или» упускает из виду красоту католического «и то / и это», которое более точно и полно выражает мышление церкви.
Другая тенденция состояла в строительстве церквей, которые были предназначены в первую очередь для созерцания, что иногда ошибочно используется как синоним литургии. Возьмём, к примеру, здание, которое было очень популярно в архитектурном сообществе с момента его постройки: часовня Святого Игнатия авторства Стивена Холла. Я учился в архитектурной школе вскоре после её завершения, и хотя я оценил некоторые аспекты её дизайна и с готовностью признал, что она хорошо скомпонована, аутентична и обладает некоторыми очень привлекательными духовными характеристиками, я всегда чувствовал, что она очень далека от католического литургического здания. Моя основная критика заключается в том, что ей не хватает конкретики и полноты выражения. Она с тем же успехом могла бы быть комнатой для молитв или медитаций для ряда других деноминаций, или даже для других конфессий. Есть в ней также черты, которые кажутся более подходящими для такого важного публичного здания, как музей или галерея, а не католическая церковь. Я не думаю, что сам по себе этот факт делает её совершенно непригодной для католического богослужения; скорее, я считаю, что этот случай не следует рассматривать как парадигму прекрасного литургического дизайна. Хотя я не разговаривал с господином Холлом о процессе создания или о концепциях дизайна, результат кажется лишённым собственно христианских визуальных образов, с помощью которых можно было бы оживить Евангелие. Рассказываемая этим зданием история, по меньшей мере, минималистична, а по большей — выражает позицию духовного плюрализма, столь привычную в секулярном американском обществе. Даже если это здание хорошо выполнено в композиционном и стилистическом плане, его внешний вид скорее продиктован личным архитектурным видением автора, чем видением Церкви. Мы снова видим крайности; срединный путь предлагает архитектору смиренно предложить свои таланты в послушном служении Церкви.
По словам Иоанна Павла II, мотивация исходит не только от художественного вдохновения, но и от твердого понимания тайны. Здесь есть место как традиционному сакраментальному языку церкви, так и творчеству архитектора, стремящегося его выразить. Признания критиков на сайте Стивена Холла говорят о том же. Цитаты принадлежат только архитекторам, и если в них и есть упоминание чего-то духовного, то в нескольких местах указывается, что достоинством дизайна является его минимализм.
Христианство — это не вера минимализма. Это не духовность, которая ищет пустоту; это вера изобилия и полноты жизни во Христе. В многочисленных церковных документах, в том числе в Ecclesia De Eucharistia, говорится о том, что Евхаристия и всё, что с ней связано (музыка, искусство и архитектура), является самым лучшим, наиболее полным и прекрасным выражением, которое мы можем предложить. Возникает вопрос: действительно ли такие здания, как часовня Святого Игнатия, лучшее, что мы можем сделать? Некоторые профессионалы в области архитектуры и энтузиасты ответят решительным «да» — качество света и текстуры, конечно, не должно быть упущено из виду — но мы должны взглянуть ещё глубже. Является ли это восхищение дизайном лишь эмоциональной реакцией из-за предпочтения определенного стиля или мы действительно учитываем ответственность создателей церковного здания за воплощение и передачу полноты Евангелия наилучшим образом? Лично я считаю, что Церковь готова к большему.
«ВООРУЖЁННЫЕ ВДОХНОВЕНИЕМ ДРЕВНИХ ТРАДИЦИЙ И ОГНЁМ НОВОЙ ЕВАНГЕЛИЗАЦИИ, МЫ ГОТОВЫ ИДТИ ПО VIA MEDIA, СРЕДИННОМУ ПУТИ»
Когда мы размышляем над ролью современных стилей в церковной архитектуре, безусловно, интерпретация играет большую роль. Текущие усилия должны заключаться в том, чтобы вернуться к традициям, которые нам были доверены, и продолжить их совершенствование — традициям, из которых мы можем многому научиться. Только благодаря правильному пониманию и овладению реальностью, которая лежит в основе традиций христианской истории, мы можем надеяться и на успешную интеграцию современных элементов. Это почитание богатой архитектурной истории церкви не является формой раболепного преклонения перед тем, что было раньше, точно так же, как новаторы ранней готики не чувствовали себя порабощенными существовавшими до них романскими формами. Архитектурное творчество будет лучше всего процветать в надлежащем контексте литургии, которая дает ему жизнь. Архитекторы должны понимать и воспринимать литургию, и люди в лавках должны ожидать именно этого.
Я думаю, что время пришло. Вооружённые вдохновением древними традициями и огнём Новой Евангелизации, мы готовы идти по via media, срединному пути — любить литургию за всё, что она предлагает, и больше не довольствоваться культурой духовного минимализма. Мы готовы к появлению большего количества церквей, которые показывают нам Небеса на земле и побуждают нас выйти наружу и нести это видение всему миру.
Начало: Архитектура и Разум Церкви. Часть 1
Майкл Райя
Источник (англ.): www.studioiodesign.com
Перевод: Проект «Вселенская Церковь по-русски»
Фото обложки: Мэтт Франкл