Автор: 29 июля Католическая Церковь чтит память святых Марфы, Марии и Лазаря, современников Христа. Из Евангелия мы знаем, что Иисус часто бывал в гостях у этой семьи из Вифании, и можем в полном смысле назвать их Его друзьями. О том, что это была за дружба и чему она учит нас сегодня, размышляет Анастасия Бозио.
Каждый год я участвую в трехдневных духовных упражнениях вместе с Движением «Общение и освобождение». В прошлом году реколлекции для нашей общины провёл генерал-аббат цистерцианского ордена Мауро Лепори, который сосредоточил свои размышления вокруг фигуры Марфы и того пути взросления, преображения, который она проделывает от замечания Христа о том, что «одно только нужно» (Лк 10, 38-42), до исповедания веры во Христа как Сына Божия, грядущего в мир (Ин 11, 19-27).
Размышления отца Лепори помогли мне углубиться в эту евангельскую историю и выйти за пределы традиционной урезанной трактовки из методички для проповедников, согласно которой Марфа и Мария – это два разных темперамента, олицетворяющих деятельное и созерцательное служение Богу. На протяжение 15 лет в Церкви я слышала это толкование то под одним, то под другим соусом, но, кажется, только в этом году дошла до сути и того, что говорит Иисус Марфе, и того, что открывает нам история их дружбы о наших собственных отношениях со Христом.
Перечитаем отрывок из Евангелия от Луки (Лк 10, 38-42):
Пришёл Иисус в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой. У неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении, и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.
То, что на первый взгляд может показаться упреком Марфе и сравнением её с сестрой, на самом деле, скрывает целую историю любви Иисуса к каждой из сестёр, любви Иисуса к каждому из нас!
Будучи типичной «Марфой», которая всегда охотно взваливает на себя организационные обязанности на любом общинном мероприятии, в том числе, кулинарные, я прекрасно понимаю ту бурю эмоций, которая должна была овладеть женщиной в этот момент. Евангелист не говорит нам, что, выслушав Иисуса, Марфа отложила тарелки, села рядом с Марией и предалась слушанию (Иисус и не просил её об этом. Наверняка он ждал угощения наряду с другими гостями.). Скорее всего, Марфа вернулась на кухню и продолжила делать то, что делала.
Что она чувствовала в этот момент? Возможно, она расплакалась от обиды. Утомленная трудами и переволновавшаяся из-за приёма дорогого гостя, она так старалась угодить, так старалась сделать всё хорошо… А её старания как будто не находят признания. Возможно, она даже разозлилась. Разозлилась на лентяйку-сестру. Разозлилась на брата, который не сказал ни слова в её защиту. Разозлилась на Иисуса – друга, который не оценил её гостеприимства. Это очень понятные человеческие чувства, хорошо мне знакомые, испытанные множество раз в процессе подготовки множества ужинов, праздников и встреч. Но Марфа продолжала делать то, что делала. Скорее всего, в молчании, переживая внутри все эти эмоции и позволяя словам Христа проникать всё глубже в своё сердце.
Как заметил отец Лепори, уже в этом молчании, Марфа, подобно своей сестре Марии, избирает «благую часть»: «Возможно, сначала с грустью, возможно, сначала с желанием кричать ещё громче, чем раньше, с желанием уйти, хлопнув дверью. Она же молчит. И позволяет слову Иисуса работать в ней, возделывать её изнутри, подобно пахарю, чтобы почва сердца стала плодородной, способной принять семя, способной принести плод».
Удивительно, какая малость требуется от нас! Просто ненадолго замолчать перед Словом Божиим и позволить ему действовать в нас. Позволить ему ранить нас, ведь Иисус делает это не со зла, а из глубокой, глубочайшей любви к нам. Только представьте: Он пришёл в дом своих друзей отдохнуть от трудов по спасению мира, пришёл, чтобы есть и пить с ними, разговаривать, остаться на ночлег. Он искал компании этих сестёр и их брата Лазаря. Он хотел быть с ними, потому что любил их. И вот, Марфа призвана принять Его до конца – не только в своём доме, за своим столом, но в своём сердце, позволить Ему изменить своё сердце, с которым что-то не в порядке, в котором суета и переживания (пусть даже о самых добрых и полезных вещах) затмевают радость от присутствия их великого Друга, от предпочтения их великого Друга.
Уверена, именно любовь к Иисусу позволила Марфе не остановиться на упреке, который она сперва услышала в Его словах, но двигаться дальше, дойти до сути того, что Он сказал ей. Конечно, Марфа прекрасно знала свой характер. Она хотела быть лучшей, хотела быть незаменимой, хотела признания за свои труды. Своей суетой и своими претензиями она сводила с ума себя и других. Я знаю, я сама так делаю с завидной регулярностью, а потом очень переживаю из-за этого. Так неужели Иисус хотел лишний раз указать ей на то, что она и так прекрасно про себя знала? Сомневаюсь.
Как обратил наше внимание отец Лепори, если отбросить из всего сказанного слова о Марфе и её сестре, остаётся суть: «одно только нужно» (Лк 10, 42). Именно эти слова хотел донести Иисус до Марфы, хотел, чтобы она размышляла над ними и вживалась с них. «Смысл этих слов не в лёгкой психологической, духовной гигиене, это не призыв навести в жизни чуть больше порядка, начиная с того, чтобы приструнить свой непростой характер. Смысл этих слов – Сам Христос, смысл Христа для Марфы, дар Христа для Марфы, и Он поделился этим даром ещё до того, как Марфа заметила. Смысл этих слов в том, что лишь Иисус отвечает на основополагающее желание сердца и жизни: желание единства, желание обрести смысл, соединяющий всё, соединяющий всех нас, спасающий общение; желание единства, обнимающего всех и вся и позволяющего нам ощутить себя обнятыми всем и всеми <…>».
Итак, наш темперамент, наш характер – не проблема для Иисуса, не проблема для Его любви, устремленной к нам. Дружба с Ним позволяет нам, подобно Марфе, открыть истинные потребности нашего сердца и признать в Иисусе того единственного, кто отвечает на них. Более того, это не милостыня, не снисхождение Иисуса к нашему ничтожеству. Нет, Он сам желает быть с нами, Он сам ищет нашей компании, как искал компании Марфы, Марии и Лазаря. Его дружба – это предпочтение Бога к нам, утверждение нашей бесконечной ценности, желанности, благости жизни.
Ещё больше эту благость и это предпочтение утверждает воскрешение Лазаря, описанное в 11 главе Евангелия от Иоанна. Узнав о смерти друга, Иисус скорбит и плачет, и затем – ещё больше скорбит, видя страдание сестёр Лазаря. Совершая чудо воскрешения, Иисус утверждает наше призвание к жизни. Господь хочет, чтобы мы жили, чтобы мы составляли Ему компанию. Современному человеку это может показаться абстрактным. Как мы можем дружить со Христом сегодня, ведь Он не приходит к нам буквально, не садится за наш стол, как сидел за столом святых брата и сестёр в Вифании?
Тут важно помнить, что Христос выбрал совершенно конкретный способ присутствия во времени и пространстве, присутствия в истории человечества – это Церковь, община верующих. И потому дружба между нами, христианами, это и есть дружба со Христом. Принимать наших братьев значит принимать Его. И речь тут не о сентиментальных чувствах, не о толерантности, не о создании зоны психологической безопасности и комфорта. Речь о таком взгляде друг на друга, каким Христос смотрел на Марфу. Если мы не указываем друг другу на единственную нужду наших сердец, разве это дружба? Если не желаем страстно спасения другого, разве это дружба? Если останавливаемся перед сложностями характера друг друга, разве это дружба? Если позволяем нанесенным обидам разделить нас и вычеркнуть другого из своей жизни, разве это дружба?
История взаимоотношений Христа с Марфой, Марией и Лазарем помогает нам увидеть сокровище, которое мы уже разделяем друг с другом. Это встреча со Христом, которая уже произошла с каждым из нас: «Две тысячи лет христианства, святых и грешников, святых грешников. Но вопрос не в цифрах… Достаточно двух-трёх людей, которые вдруг понимают, что они разделяют друг с другом Христа как единственный, всеохватный и универсальный ответ на потребность человеческого сердца, чтобы исполнить нас изумления, изумления от того, как это сознание появляется у нас, появляется у каждого из нас, у меня! И уж конечно, мы не заслуживаем его больше, чем миллиарды других людей, с которыми это ещё не произошло. Какое изумление и какая ответственность! Какая благодарность и какое сокрушенное смирение! Ведь если у тебя дома ест и пьет, сидит прямо там, где ты и твои братья ежедневно сидите и разговариваете, если у тебя дома оказывается единственная Реальность, единственное Присутствие, в котором нуждается каждое человеческое сердце, в котором в этот момент нуждаются восемь миллиардов сердец, бьющихся на земле… как тут не ощутить головокружительную ответственность?! Ты в каком-то смысле становишься должником всего человечества, потому что тебе безвозмездно было даровано то, чего все – все без исключения! – ожидают».
Анастасия Бозио
Изображение: Wikimedia