Автор: Бывает, хочется почитать что-нибудь «этакое», чтобы окунуться с головой в отдельный, специально построенный автором мир. Причем построенный так органично и умело, что с первых страниц начинаешь ощущать себя жителем, — ходить по его улицам, чувствовать его запахи, общаться с персонажами, и думать, и молиться.
Но как же угадать, найти такую книгу? Что-то слишком надуманно и вычурно, что-то абсолютно не соответствует тем принципам, которые четко прописаны в голове и сердце. Опрос знакомых ничего нового не выявил. И вот однажды, блуждая по Интернету, наткнулась на имя, которое… ничего мне не сказало. Баронесса Гертруд фон Лефорт — выдающаяся немецкая писательница, родившаяся в семье прусского офицера (потомка генерала Пьера Лефорта). Правоверная католичка.
Получив прекрасное домашнее образование, Гертруд изучала историю, философию, теологию, историю религии в университетах Гейдельберга, Марбурга и Берлина. Она стала первой женщиной в истории Германии, которой было присуждено звание почетного доктора теологии. Баронесса еще и автор более двадцати книг — стихов, романов и новелл, и, как писал ее современник, — «величайший поэт трансцендентности нашего времени». Германн Гессе, высоко ценивший талант Гертруд фон Лефорт, выдвигал ее кандидатуру на соискание Нобелевской премии. На русский язык были переведены две ее самые известные книги: «Плат святой Вероники» и «Венок ангелов». Кроме того, было сказано, что ее произведения «отличают глубина и виртуозное мастерство, красота и важность идей в сочетании с изысканным благородством формы».
Конечно, было страшновато после таких рекомендаций, но «Плат святой Вероники» я все же купила.
«Музыкой моей юности была песнь маленького римского фонтана…», — и стали по кирпичику подниматься вокруг меня стены Вечного Города. Нерасторопно и обстоятельно, что, в моем понимании, свойственно германским народам, однако с той неповторимой красотой, радостью и любовью, которые отличают католичество в любой точке мира, Гертруд фон Лефорт нарисовала жизнь пятнадцатилетней Вероники. Вместе с ней, за время повествования, мне предстояло стать частью Рима, стать частью Мистического Тела, сердце Которого бьется в соборе Святого Петра.
Итак, согласно предсмертной просьбе матери, отец привозит девочку-подростка на воспитание к тете и бабушке. Только с одним условием: в жизни девочки не должно быть места для Церкви, ей запрещено посещать Святую Мессу. Почему? Хотя стоит ли пересказывать сюжет романа, объяснять взаимоотношения между его персонажами?
Давайте лучше узнаем, какими мыслями и впечатлениями о своих близких, о Риме, о жизни, любви и вере хочет поделиться сама Вероника, от лица которой и ведется повествование. Так она отрекомендовала своих близких: «Бабушка сама себя называла язычницей, тетушка Эдельгарт любила, чтобы ее считали католичкой, а маленькая Жаннет и в самом деле была таковою. И я росла как бы меж двух миров, которые еще задолго до того, как я это осознала, словно тянулись к моей юной душе, пытаясь завладеть ею, и не только духовно, незримо, но и воплощенные в живые образы и огромные, мощные предметы».
Гертруд фон Лефорт вкладывает в уста своей юной героини удивительно точные определения понятий, которым подчас трудно найти объяснение. Вот маленькая Жаннет — бонна Вероники, та, которую она называет «настоящей католичкой»: «Жаннет всегда была весела, даже тогда, когда, казалось бы, должна была печалиться. Когда ее за это хвалили, она отвечала, что несчастливые дни тоже надо принимать с благодарностью и радостью, иначе уныние совсем одолеет… никто из нас не мог и представить себе нашего дома без Жаннет, потому что она всегда в нужную минуту, не дожидаясь просьб и приглашений, оказывалась именно там, где ждали ее помощи или совета. Трудно было найти ее лишь в одном случае — когда хотелось поблагодарить ее за что-либо».
Вот тетя Эдельгарт: «Я вообще не могла представить ее себе связанной с кем бы то ни было даже узами обыкновенной дружбы, ибо, хотя она и делала людям много добра, никто из них, в сущности, не был по-настоящему рад ей и уверен в том, что понимает ее. Больше всего тетушка Эдельгарт нравилась мне коленопреклоненной молельщицей, какой я привыкла видеть ее в Санта Мария сопра Минерва, хотя и в молитве она никогда не казалась совершенно счастливой или умиротворенной, как, например, Жаннет. …По ночам, лежа в своей постели у стены, отделявшей наши комнаты друг от друга, часто слышала тихое позвякивание ее четок. И тогда у меня временами рождалось чувство, будто я вижу сквозь стену ее лицо — это нежное, мягкое, сосредоточенное лицо, всегда казавшееся мне изящным сосудом из слоновой кости, лицо, наглухо закрытое даже в минуты общения с Богом и такое потрясающе необычное именно в эти минуты».
Бабушка — утонченная, царственная, но вместе с тем бесконечно любящая, перенесшая множество страданий, но не потерявшая способности радоваться прекрасному:
«Моей бабушке была чужда тоска! Это стало для меня удивительным открытием, это была разгадка того, почему она никогда не бывала грустной и почему я рядом с ней всегда чувствовала себя такой счастливой.
Бабушка, прожившая в Риме много лет, заключила с Вечным Городом некий мистический союз и обрела в нем нечто вроде духовной родины, и каждый, кто знал ее близко, чувствовал, что союз этот был для нее свят, хотя сама она не любила наделять его звучными именами».
Шаг за шагом, двигаясь по улицам Города, по тропинкам своей души, несмотря на запреты, Вероника приходит к Богу. На этой дороге она встретит еще немало людей, переживет первую влюбленность и смерть близких.
Я надеюсь, что Вам захочется поближе познакомиться с героиней этой книги. Надо признаться, что за время чтения эта девочка стала мне очень близка. Мне было легко сопереживать Веронике в определенных ситуациях, например, вспоминая вместе с ней свое первое Поклонение Святым Дарам: «Более же всего я любила те минуты, когда в конце службы из шкафчика, помещавшегося высоко над алтарем, вынимали золотую дароносицу. Монахини пели чудную песнь «Pange lingua», необычайно вдохновенную, блаженную мелодию которой я всякий раз слушала с неизменным острым желанием обрести крылья и полететь навстречу некой невыразимой тайне. Постепенно мне стала ясна тесная связь между прекрасной песнью «Pange lingua», всегда производившей на меня такое сильное впечатление, и маленькой белой облаткой, заключенной в золотую дароносицу. Я видела ее нежное мерцание над склоненными головами молящихся, когда дароносицу поднимали для благословения; каждый раз это было дивное мгновение. И хотя, в сущности, ничего особенного при этом не происходило и прекрасная песнь в конце концов тоже смолкала, у меня всегда оставалось это странное чувство — желание поспешить навстречу некой невыразимой тайне».
Книга «Плат святой Вероники», не очень толстая, всего 144 страницы, но их вполне достаточно для того, чтобы Вероника повзрослела, нашла свое место в Вечном Городе и покинула его. Где же она нашла его — «свое место»? Вот заключительные строки романа: «…собор держал меня в своих незримых объятиях, огромный, как мир, в который я должна была отправиться; и куда бы ни повел меня мой путь — нигде на земле не будет такого места, которого бы не вместила в себя эта исполинская церковь! …я склонилась к полу и поцеловала его; я поцеловала не камни – я поцеловала священное сердце мира, я поцеловала то место, в котором соприкасаются небо и земля, — Рим Иисуса Христа, непреодолимый и поистине Вечный Рим!..»
Екатерина Андреева
Источник: Журнал «Дом Непорочного Сердца»