Автор: 5 августа 1872 года, 150 лет назад, был основан Орден Сестёр Салезианок – Дочерей Марии Помощницы Христиан. 30 лет эта конгрегация помогает Кафедральному собору Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве в его нуждах: в катехизации детей, подростков, взрослых, в служении в ризнице. К юбилею Ордена и 35-летию монашеского служения сестры Дороты Ворсович, FMA Ольга Хруль поговорила с ней о её призвании и удивительном миссионерском пути в рамках цикла «Церковь с человеческим лицом».
— Сестра Дорота, где вы родились и выросли? В какой семье?
— Я родилась на северо-западе Польши 23 августа 1964 года, в городе Чаплинек, это примерно в 130 км от Щецина и в 100 км – от моря. Мои предки по линии папы приехали туда с востока, из-под Гродно.
После войны границы поменялись и где-то в 1946-47 году (точно не знаю) дедушка с семьёй оставили дом и уехали на поезде в Польшу, так как Гродненская область уже была присоединена к СССР, и границы закрывались. Дедушка был рыбаком, вначале они жили в деревне, где было большое озеро Любе, потом они переселились в небольшой городок Чаплинек.
Мой папа Франтишек родился в 1937 году, у него в семье было ещё двое братьев. Он закончил школу, начал работать, позже, с помощью свахи, познакомили его с моей мамой Тересой. Она была из центральной Польши, из-под города Быдгошч. Через год после венчания родилась я. В нашей семье было трое детей: я самая старшая и ещё два брата, которые живут до сих пор в этом городке. В 19 лет я закончила лицей и вступила в Орден Сестёр Салезианок – Дочерей Марии Помощницы Христиан.
— А когда вы решили стать монахиней?
— Это решение пришло не сразу. Примерно в 14 лет на катехизации священник говорил о призвании к монашеской жизни. Я почему-то решила, что монахини – это избранные люди, и этот путь, конечно, не для меня, потому что я люблю детей и хочу завести семью. Это мысль просто мелькнула в голове и исчезла без следа.
И только потом, в 18 лет, когда мне остался год до окончания школы, я уже начала волноваться, была растеряна и спрашивала себя: куда мне идти дальше? какой путь выбрать? В то время была возможность пойти в паломничество в Ченстохову, правда, не из нашего города, а из Торуня. На места сбора направилась небольшая группа наших прихожан, в основном молодых.
В первый день нашего паломничества священник попросил каждого паломника задуматься в каких намерения идет. Это показалось мне очень важным, потому что мы же не просто так шли, это не был поход… Тогда я серьёзно подумала, о чём хотела бы просить Богородицу, и решила, чтобы Она помогла мне распознать моё призвание. Это была основная мысль и главная просьба к Богородице.
В паломничестве мы шли и слушали конференции, размышляли, молились, пели. Конечно, были и трудности: мозоли, жара, дождь, усталость… Всё это я пожертвовала, чтобы выпросить благодать у Богородицы. Разумеется, она не сказала мне лично: «Твоя дорога – вот это… или сделай так и так…». Нет, ничего подобного не было. Я дошла до Ченстоховы, помолилась перед иконой Чёрной Мадонны, потом вместе с другими паломниками участвовала в Святой Мессе 14 августа 1982 г., накануне торжества Успения Богородицы, и так официально наше паломничество завершилось. Домой каждый возвращался индивидуально.
Казалось бы, ничего не случилось, но я была очень спокойной и больше не волновалась о своем будущем. Я ещё не знала, что буду делать, и хотя для меня это было скрыто, я была уверена, что Богородица уже всё взяла в свои руки.
Обстоятельства так сложились, что я набралась смелости и написала одной сестре салезианке (раньше я ездила на «Каникулы с Богом» к этим сёстрам, а в приходе пела в маленьком хоре под их руководством). Она пригласила меня во Вроцлав к настоятельнице Инспектории, которая хотела поговорить со мной.
Мы с ней встретились, побеседовали и будущее стало ясным для меня. В мае я закончила лицей, в июне получила диплом, а в начале сентября 1983 года я начала формацию в монастыре Сестёр Салезианок в Дзержонёве на юге Польши.
Таким был мой путь к распознанию призвания.
— Как дальше сложилась ваша монашеская жизнь? Почему вы решили поехать в миссию?
— Новициат был в Пешицах (за Вроцлавом). После него я принесла первые обеты в 1987 году и переехала во Вроцлав в дом Инспектории, где в течении трёх лет занималась катехизацией детей в одном салезианском приходе.
Позже я написала заявление с просьбой отправить меня в миссию, и моё письмо было принято. В 1990 году меня отправили в Рим на год учить итальянский язык, а через год я поступила в Университет «Урбанианум», чтобы изучать миссиологию. Террасы этого университета находятся напротив Собора Святого Петра, и мы всякий раз любовались этим видом. После учёбы Генеральная настоятельница сообщила мне, что решила направить меня на Мадагаскар. Мне нужно было учить французский язык, пройти курсы оказания первой медицинской помощи, а также курсы кройки и шитья.
Хорошо помню, как я проходила практику в роддоме. Я очень хотела увидеть как рождаются дети, как делается кесарево сечение. Утром никто не собирался рожать – полная тишина! Все в ожидании, схватки есть, но рожать никто не торопится. А потом сразу пять родов, даже случилось увидеть рождение близнецов, на котором кроме нас, пятеро наблюдающих, присутствовал муж. Как он волновался! Жена его успокаивала, он сам не знал, что с собой делать. Мы увидели, как жизнь приходит в этот мир!
Для чего нужен был этот опыт? Всё может произойти в миссии и нужно быть готовым психологически к разным ситуациям, нужно уметь помочь, насколько это возможно, не теряя головы, не пугаясь, не поднимая паники.
Полгода я учила французский язык в Лионе, во Франции. В Польшу приехала в конце сентября 1993 года, а 3 октября я принесла вечные обеты вместе с моими однокурсницами. Неделю спустя я уезжала в миссию – через провинциальный дом в Конельяно в Италии.
Со мной на миссию ехала одна девушка-волонтёр, и вдруг оказалось, что мы не можем вылететь из Венеции из-за забастовки авиадиспетчеров в Италии и во Франции! Мы «зависли» в Италии. После нескольких дней удалось нас отправить в Париж, откуда вроде бы ожидался чартерный рейс на Мадагаскар.
Но чуда не произошло. Нам пришлось ждать три дня и добираться самим в другой аэропорт, в Лилль. Там мы познакомились со священником-салезианцем, который тоже в первый раз летел на Мадагаскар. Был и другой миссионер, который вёз туда холодильник! Самолёт был большой. Мы успешно всё погрузили, потом выяснилось, что в мотор самолёта попала птица, и нужно было время, чтобы устранить неполадки. Вот с такими приключениями мы добирались через Кению до места нашей миссии.
Меня поразило то, что в Кении я увидела сухую траву, выжженную солнцем землю, поскольку дождя не было очень давно. Когда мы стали приближаться к Мадагаскару, то увидели, что там всё зелёное! Начинался период дождей, сажали рис – это был совсем другой мир!
— Чем вы занимались на Мадагаскаре?
— Я два года жила в городе Ивату, в 20 км от столицы Антананари́ву. В нашем доме был приют на 40 мест для девушек школьного возраста, которыми мы занимались, а также была трёхлетняя школа кройки и шитья – вроде ПТУ.
Ученицы были из бедных семей со всего округа. Те, кто учился в школе, приходили к нам после занятий. Мы принимали девушек как минимум после 4 класса, главное – чтобы они умели читать, писать и считать.
Сначала я там учила местный язык и присматривалась людям и их культуре. C учителями в школе я могла разговаривать на французском, а с девушками – только на их родном языке, то есть на малагасийском. Спустя год, сестра, ответственная за эту школу, закончила служение и я её сменила на этом посту. Мне помогала местная монахиня, которая хорошо знала оба языка, была моим переводчиком.
В Ивату были также салезианцы. Возле их часовни, куда мы ходили на Святую Мессу, была целая банановая аллея, и там я узнала историю о банановом дереве, которая меня поразила. Оказывается, банановое дерево даёт плод и погибает, а на его месте вырастает новое.
В 1995 году на Мадагаскаре я заболела малярией второй раз, и к тому же внезапно умерла моя мама. После тяжёлой для меня болезни настоятельница советовалась с врачами: можно ли отпустить меня на похороны в таком состоянии, так как я была очень слаба. Всё-таки меня отправили в Польшу. Я тяжело перенесла путешествие, хотя это был уже конец лечения, но всё равно я была «никакая». Сразу после похорон мамы меня отправили в больницу на обследование, где я провела месяц. Потом ещё полгода выздоравливала и приходила в себя.
Как стало ясно позже, организм мой не был готов к миссии в Африке. Хотя я болела малярией только два раза, но очень тяжело. Болезнь меня сильно измотала. Поэтому было принято решение, чтобы я не возвращалась в страны, где можно заболеть малярией.
— Так вы попали в Россию?
— После Мадагаскара я работала два года в миссионерском центре в Варшаве. Потихонечку моё здоровье стало улучшаться, и в 1999 году меня направили в Грузию, чтобы заменить сестёр, которые уезжали в отпуск на месяц. В конце концов я осталась в Грузии на шесть лет: четыре года работала в Апостольской Нунциатуре в Тбилиси и два года – в Детском Центре «Каритас».
8 и 9 ноября 1999 г. Папа Римский Иоанн Павел II был в Грузии. Где-то за месяц до его приезда меня пригласили помочь обустроить пребывание Святейшего Отца. Было решено разместить часть делегации в только что построенном доме «Каритас», в котором после визита Святейшего Отца должны были жить сёстры Матери Терезы cо своими подопечными. Дом был очень удобен из-за одноэтажной постройки, что было важно для Святейшего Отца, поскольку он уже ходил с трудом. В течении его визита в Тбилиси мы готовили еду для Иоанна Павла II, и это служение было для нас очень памятно.
В 2005 году я поехала на Украину, в Одессу, где катехизировала детей в приходе Кафедрального собора, а в 2006 году приехала в Москву, тоже в Кафедральный собор, где служу уже 16 лет. Из 35 лет монашеского служения в общей сложности уже 28 лет я нахожусь зарубежом.
Вначале моё служение в Москве не должно было быть связано с ризницей, но Воля Божия была иной. В первый год я вместе с cестрой Малгожатой Огродник служила в ризнице, а потом открылась другая община и я переехала ближе к собору. Четыре года я была уже одна в ризнице, потом занималась канцелярией. И вот уже пятый год я снова служу в ризнице.
— Что для вас особенно важно во время служения в ризнице?
— Служение в ризнице требует особого внимания, особой сосредоточенности и планирования, хотя министранты много помогают в подготовке Святой Мессы.
Были случаи, которые меня удивляли в общении с людьми, которые приходили в наш собор и увидев его, говорили: «Столько лет живу в Москве, а такого католического храма не знал и не видел!» Даже некоторые прихожане нашли этот собор спустя несколько лет, хотя он действует уже 30 лет.
Я очень ценю тех людей, которые были вначале восстановления храма и возрождения нашего прихода в 90-х годах. Люди, которые приходят сейчас, видят его уже другим, готовым, красивым и не представляют, как всё это восстанавливалось, сколько сил и здоровья было вложено именно первыми прихожанами! Какая вера должна была быть у этих людей, чтобы придти сюда и в этих руинах увидеть свою Церковь! Это удивительно! Они своей настойчивостью добивались возвращения храма, своими руками его восстанавливали. Уже многих прихожан нет в живых, вспоминаю пана Ксаверия, cторожа Анатолия, Хелену Тимченко, Ядвигу Немонякину и других…
Когда я приехала, все лица были новыми для меня. Постепенно я к ним привыкала, узнавая истории их веры, их судьбы. Уже многие постарели и не могут дойти до храма из-за болезни, разных семейных сложностей… Я восхищаюсь этими людьми! Поэтому моё служение здесь – прежде всего для них. Те, которые столько лет ждали встречи со священником, с храмом, с Иисусом в таинствах! Пани Хелена (Елена Игнатьевна Тимченко) – это «Божий одуванчик»! В храм приходила и утром, и вечером, словно всегда, как пророчица Анна! Советовалась как поступать правильно, часто угощала нас пирожками. Удивительный был человек! Её очень любили и ценили прихожане, родственники…
— Каким вы видите смысл своего служения в России?
— У нас всего один дом в России и он в Москве. Я приехала сюда для того, чтобы помочь людям, которые столько лет ждали священников, участвовать в Святой Мессе, приступать к таинствам, чтобы найти открытый храм и свободно практиковать веру в Бога. Я служу не только им. Я стараюсь делиться верой со всеми, кто приходит в наш собор!
Беседовала Ольга Хруль
Фото обложки: Ольга Хруль