Автор: Сегодня, 13 апреля, исполняется сорок дней, как Господь призвал к Себе о. Нормана Мейклджона, служившего в приходе Пресвятой Богородицы Надежды в Москве с 1986 по 1999 год. Он умер 5 марта в больнице Вустера (штат Массачусетс, США) в возрасте 95 лет.
Отец Норман родился в штате Нью-Гэмпшир, США в семье с франко-канадскими и шотландскими корнями. Он был одним из тринадцати детей, трое из которых умерли очень молодыми. Одна из его сестер также жила посвященной Богу жизнью в Конгрегации урсулинок. А он прошёл подготовку к священству в Конгрегации отцов-ассумпционистов. После окончания колледжа и монашеской формации в Квебеке он был направлен в Рим для обучения в «Ангеликум», в 1954 году был рукоположен в пресвитеры. «Мне очень нравился Рим, и помимо учебы я водил паломников по городу пешком. Излишне говорить, что я полюбил и оценил богатую историю Рима и его жителей», – вспоминал отец Норман в одном интервью в последние годы своей жизни.
После рукоположения он некоторое время преподавал в ассумпционистском колледже в Новой Англии. Кроме того, отца Нормана интересовала история, и в 1960 году он поступил в Джорджтаунский университет, чтобы изучать историю Европы и Латинской Америки. За этим опытом последовало пребывание в Колумбийском университете, где он изучал институциональную историю, которое было прервано на год проживания в Колумбии. Затем он вернулся в колледж ассумпционистов в качестве декана, защитив докторскую диссертацию в 1968 году в Колумбийском университете. «Мне посчастливилось в те годы побывать в Чили, Венесуэле, Эквадоре, Перу и Бразилии», – вспоминал отец Норман в том же интервью. — «С 1966 по 1975 год я занимал различные административные должности в колледже, а с 1970 по 1975 год был директором Old English Road». Затем он шесть месяцев изучал испанский язык в Перу и следующие семь лет провел в Лиме.
Одновременно со служением в семинарии в Перу о. Норман вел большую исследовательскую работу, изучая многовековые исторические документы испанской колониальной администрации Церкви в районе Перу. Результатом его научных изысканий были научные статьи и доклады, написанные на испанском языке.
В 1986 году о. Норман приехал в миссию в столицу СССР Москву, чтобы стать тринадцатым священником (с 1934 г.), окормляющим приход Пресвятой Богородицы Надежды. С этого времени он служил капелланом, окормляя верующих французского, аргентинского и американского посольств. Он вел также каритативную деятельность, помогая студентам из Южной Америки, Азии и Африки, обучающимся в московских вузах, став основателем Caritas Academica.
В 1998 году, на 72 году жизни, он передал приход о. Майклу Райану, чтобы уже в июле 1999 г., вернувшись в Новую Англию, вместе со своими собратьями-священниками из Мэрикнолла поехать на миссию в Сеул (Корея). Но этому не суждено было сбыться, его направили на служение в Калифорнию, где он исполнял обязанности священника в многонациональных приходах. После перенесенной операции на позвоночнике он был вынужден оставить служение приходского священника. Он вернулся в Массачусетс, где, поселившись в Вустере, вновь стал преподавать в семинарии, чтобы готовить миссионеров для новых миссий, открываемых отцами-ассумпционистами.
Об этом замечательном священнике, посвятившем свою жизнь служению людям и Господу, вспоминает Петр Дмитриевич Сахаров:
«Отец Норман, священник-ассумпционист, в Советский Союз приехал еще в конце 80-х годов, как капеллан американского посольства. Это стало возможным благодаря соглашению Рузвельта – Литвинова, подписанному еще в начале 30-х годов. После революции и гражданской войны между молодым Российским государством и США, отношения были крайне напряженными, Россия была для них врагом №1. Но Великая депрессия в Америке и наши проблемы подтолкнули оба государства к мысли, что нужно налаживать отношения, чему и поспособствовало подписание соглашения Рузвельта – Литвинова, где одним из условий, на которых настаивали США был пункт о свободе вероисповедания, в частности, о том, чтобы персоналу американского посольства в Москве была обеспечена возможность религиозного обучения своих детей.
Приехав в Москву, о. Норман стал капелланом в американском посольстве. Он, как и его предшественники, свободно говорил на четыре языках – английском и французском, которые были его родными языками, он имел англо-французские корни, и еще довольно свободно владел испанским и итальянским. Отец Норман какое-то время служил в Перу, занимаясь церковно-государственной историей колониальной Испании, в том числе, связанной с рабством.
Служа капелланом в американском посольстве, он духовно окормлял, в основном, иностранцев живущих в Москве. Это немногочисленные посольские работники, студенты, а также отец Норман активно помогал беженцам и эмигрантам.
По субботам вечером о. Норман в часовне (это была одна из комнат в его трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте) служил две воскресные Мессы – одна была пополам на английском и французском, другая – на итальянском и испанском, и хотя в 90-е годы итальянцы уже имели собственного священника при посольстве, какая-то часть продолжала ходить к о. Норману. А по воскресеньям он служил обычно четыре Мессы. Я даже восхищался им, ведь это был уже не молодой человек – в 91-ом году ему было уже далеко за шестьдесят. Первую Мессу он служил утром в американском посольстве, потом две Мессы на английском и французском в спортивном зале школы при американском посольстве на Ленинском проспекте и еще одну – вечером в часовне. На Мессах, которые служились в школе, основная масса народа были африканцы, франкоязычные ходили на одну, англоязычные – на другую.
В конце 90-х годов и на исходе его служения капелланство получило статус прихода (тогда ему уже помогал о. Майкл Райан), и было переведено в подчинение епархии. До этого капелланство не только не подчинялось территориальным церковным властям, а было в полном подчинении у секретариата Ватикана, но и имело, насколько мне известно по внутренним ватиканским декретам, особые полномочия апостольского администратора, на случай, если коммунистические власти страны полностью перекроют доступ советского католического духовенства к Ватикану, то капеллан имел полномочия назначения епископов. Это никогда не применялось, но в теории эти полномочия существовали. В последствии, когда приход о. Нормана был переучрежден в нашей епархии, он получил статус не территориального, а персонального прихода, окормляющего иностранцев на территории Москвы и области. Когда о. Норман вернулся в Америку, а потом, насколько мне известно, служил на Филиппинах и в Южной Корее, его сменил о. Майкл Райан».
Петр Дмитриевич делится также личными воспоминаниями об отце Нормане:
«Мы познакомились в конце 1991 года, во время перехода Советского Союза к демократии. Меня с ним познакомил о. Антонио Санти, с которым мы очень сдружились, и я попросил его посоветовать мне духовного наставника. Он предложил о. Нормана. Как я говорил, посещать Мессы о. Нормана можно было либо в американском посольстве, войти в которое можно было только по паспорту стран членов НАТО, коим я не располагал, и поэтому могу сказать, что в часовне посольства никогда не бывал, либо на квартире о. Нормана на Кутузовском проспекте. Здесь одна комната была часовней, другую занимал сам о. Норман, в третьей жили беженцы, они помогали о. Норману. В то время он вел каритативную работу Caritas Academica, поэтому основу его паствы составляли все-таки африканцы, большое количество студентов, эмигрантов и беженцев.
Квартира на Кутузовском проспекте располагалась в одном из дипломатических домов, туда уже можно было относительно свободно пройти простым советским гражданам. Здесь в комнате-часовне о. Норман служил Мессу по вечерам, проводил занятия по катехизации.
Отец Норман – прекрасный психолог, может, он и имел специальное образование, я не знаю, но был психологом от Бога. Это был удивительный человек, как священник он очень сильно контрастировал с тем образом священников, которых мы имели здесь. Я говорю и о тех единичных священниках, которые жили на территории СССР, но другого склада, у них был некоторый стереотип дособорного католического священника. Даже недавно рукоположенные латышские и литовские священники, то есть еще молодые, в полном объеме носили на себе эту дособорную ментальность. Отец Норман, хоть и принадлежал к более старшему поколению, ее не имел, в нем чувствовался иной уровень мудрости, чисто человеческой, он не представлял дособорную духовность, был очень послесоборный по своим основным установкам. Он был значительно живее, современнее, чем его молодые собратья. При этом бесспорно очень образован, имел высокий уровень культуры и высокой культуры, чем отличался от некоторых своих приезжающих собратьев. Он был очень глубоким, как духовник.
И еще одной чертой характера или харизмы о. Нормана было то, что он не был, насколько я могу судить по рассказам о нем других и по собственным наблюдениям, по книгам, которые он давал мне читать, человеком «тусовочным», наоборот он был человеком созерцательного склада, и это при его такой насыщенной деятельности пастыря! Он очень ценил созерцательный подход, созерцательную молитву, и пытался склонить других к этой созерцательной мистике. В приходе по вечерам перед Мессой он проводил занятия по созерцательной молитве, на которые приходили те, кто хотел ей научиться. Обычно после краткой вступительной беседы все сидели в полной тишине около часа, потом такое же краткое напутствие завершало занятие.
Я весьма признателен о. Антонию Санти за то, что он познакомил меня с о. Норманом».
В интервью в конце своей земной жизни отец Норман вспоминал 13 лет служения в России как «очень счастливые» годы. Такими же они стали для многих, кого он сопровождал в этот период в Москве и на чьи жизни оказал влияние его удивительный духовный и миссионерский опыт.
Оказали эти годы влияние и на самого отца Нормана. Как отметил о. Деннис Галлахер, АА, провинциальный настоятель отца Нормана, в проповеди на его отпевании, согласие поехать в Москву было «слиянием его жажды знаний и его призвания как ассумпциониста идти туда, куда нужно»: «Как последний из американских ассумпционистов, принимавших участие в этой миссии, он стал непосредственным свидетелем исторического момента: распада Советского Союза. Но эти московские годы были и важной частью того, что я назову пастырским переворотом в священнической жизни отца Нормана. Важную роль сыграло его знакомство и общение со многими африканскими студентами, взятие их под свое крыло и поддержание связи с ними даже после возвращения домой».
Прощание с отцом Норманом прошло 10 марта в часовне Университета Ассумпционистов в Вустере, в кругу собратьев, родных и студентов – тех, кто до последнего дня составлял ему компанию и разделял его увлечения, его страсть ко Христу и ко всему богатству человеческого опыта, через который можно познавать Его.
Да упокоится в вечном мире Божием!
Ольга Дубягина
Фото: assumption.us