Автор: 10 августа (1780) – 28 августа (1853) – начало и конец земной жизни христианина, которого уже при жизни именовали «святым» — доктора Фридриха Йозефа (Федора Петровича) Гааза, жизнь которого прошла под девизом «Спешите делать добро».
Для Федора Петровича это не были просто слова, это была его жизнь. Он родился в Пруссии близ Кельна, а умер и похоронен в России, в Москве, которая стала его второй родиной. «Я немец, но больше всего я считаю себя христианином», — говорил о себе Федор Петрович. Чувствовать себя христианином для доктора Гааза означало любить. Любить – значит сострадать. Любить — это не делить на «своих» и чужих» по национальной, религиозной, социальной принадлежности. Любить тех, кто тебя не любит. Любить тех, кто, может, никогда не ответит тебе взаимностью, но в особенности тех, кто лишен или не познал любви. Любовь через сострадание – это соучастие в жизни ближнего, униженного и презираемого, больного и бедного, всеми оставленного и заключенного, принятие его боли, как собственной.
Этому чувству любви он научился в семье. Его родители, несмотря на весьма скромный достаток, позаботились, чтобы дети получили образование – два старших брата стали священниками, младшие — юристами, юный Фридрих, закончив католическую школу, поступил в Йенский университет, где изучал философию, германистику и математику. Но истинным призванием для Фридриха Йозефа (Федора Петровича) была медицина, интерес к которой для сына аптекаря и внука врача был неслучайным. Поэтому после окончания Йенского университета он отправился в Вену в Геттингенский университет, на курс знаменитых профессоров офтальмологии — Химли и Шмидта, которые, оценивая способности студента, скажут: «Фридрих уже стал отменным медиком. Учен не по летам. В медицинских науках все превзошел».
Закончив обучение, выпускник Йенского университета остается в Вене, здесь молодой врач быстро приобретает известность, а лестные отзывы о нем не остаются незамеченными. Доктора Гааза приглашают к российскому послу в Германии князю Репнину, лечение проходит успешно, и в 1802 году он, получив предложение стать семейным врачом Репниных-Волконских, приезжает в Россию.
Обласканный высшим светом, молодой и успешный доктор, желанный гость в любом доме, имея успешную врачебную практику, позволившую ему приобрести имения в Тишкове, Михалеве, Марьинской горе, суконную фабрику и собственный экипаж для выездов, вместо того чтобы почивать на лаврах, заводить «нужные знакомства» и копить капиталы, Федор Петрович безвозмездно врачует сирых и убогих в больницах для бедноты и богадельнях, его друзьями становятся люди самых низших сословий, униженные и оскорбленные, обездоленные и арестанты. Такое поведение вызывает недоумение «света», над доктором Гаазом смеются, над ним издеваются, на него клевещут, его называют «Утрированным филантропом».
«Доктор Гааз один из людей, чьи внешность и одеяние вызывают мысль о чем-то смешном или же, напротив, особо почтенном, чье поведение и разговор до такой степени идут вразрез со взглядами нашего времени, что невольно заставляют подозревать в нем или безумие, или же апостольское призвание, одним словом, по мнению одних, это – помешанный, по мнению других – Божий человек…Вот до какой степени тот, на чьем лбу не напечатан эгоизм, кажется загадочным, причем лучший способ для разгадки его личности состоит в ее оклеветании!» — так напишет о нем один иностранец, посетивший Москву.
Разговоры о докторе Гаазе «в свете» и о его успехе в лечении обитателей Преображенской богадельни, массово страдавших глазными заболеваниями, обращают на него внимание попечительницы Павловской больницы ее императорского величества Марии Федоровны. И вскоре доктора Гааза назначают на должность главного врача опекаемой ею больницы.
Но молодому доктору мало врачевать, он ведет научные изыскания, направленные на исследование целебных свойств минеральных вод при лечение различных недугов. В 1809–1810 гг. Федор Петрович отправляется на Кавказ, где открывает три новых минеральных источника в Пятигорске, Кисловодске, Железноводске. Здесь при его активном участии начинают формироваться лечебные центры – курорты.
С началом войны 1812 года Федор Петрович оставит службу в больнице, чтобы стать армейским полевым врачом, и вместе с армией пройдет путь до Парижа. Его методы лечения и проводимые им сложнейшие хирургические операции спасут жизнь многим, включая «безнадежных». То же упорство и бесстрашие, что и в войне 1812 года, доктор Гааз проявит в 1848 году, но уже в Москве, когда вступит в схватку с невидимым и свирепым врагом – холерой.
В 1825 году, получив должность штадт-физика, доктор Гааз со свойственной ему энергией вступит в борьбу с бюрократией в медицине в столице. Он будет требовать создания специальной службы для оказания неотложной помощи (ныне «Скорая помощь»), увеличения количества мест в больницах для крепостных, а также введения ряда мер защищающих человеческое достоинство душевнобольных. Чиновники будут блокировать его реформы, на доктора Гааза посыплются доносы, его будут обвинять в скверном характере, в иностранном происхождении, даже в незаконной растрате казенных денег. Федор Петрович не выдержит и оставит службу, но ненадолго. В 1828 году князь Голицын пригласит его в состав первого московского попечительского совета о тюрьмах, назначив на должность главного врача московских тюрем.
Неравнодушный к чужим страданиям Федор Петрович настаивает на изменениях условий содержания заключенных в московских тюрьмах. Благодаря его реформам будет ограничено число лиц, содержащихся в одной камере, количеством в ней мест; открыты школы для детей арестантов, а также мастерские при тюрьмах, где можно было обучаться ремеслу; арестанты получают возможность участия в религиозных обрядах, для них открываются церкви; в тюремных больницах больные проходят не только лечение, но и получают возможность восстановления сил. Доктор Гааз сумеет добиться отмены стального прута при этапировании заключенных на каторгу или поселение, благодаря его усилиям будут заменены деревянные ножные колодки заключенных на металлические облегченные кандалы, конструкцию которых предложит сам доктор. Он выделит большую часть средств для постройки специальной кузни на окраине Москвы, неподалеку от православного храма Живоначальной Троицы в Воробьеве (ныне Воробьевы горы), который действует и в настоящее время, и который был также построен на его средства. Позже усилиями Федора Петровича будут отменены ножные кандалы для немощных и больных и бритье половины головы у женщин и мужчин, совершивших не тяжкие преступления.
Невозможно назвать точное количество реформ, нововведений и добрых дел, сделанных Федором Петровичем Гаазом в должности главного врача московских тюрем, а сколько из его проектов были заблокированы чиновниками и недоброжелателями, а иногда просто завистниками, ненавидящими «святого доктора», за эту самую святость христианской души! В своем дневнике доктор запишет: «Несмотря на унижение, на обхождение со мною, лишающее меня уважения подчиненных, чувствуя, что я остался один».
Прослужив 25 лет в должности главного врача московских тюрем, после смерти своего покровителя князя Голицына Федор Петрович будет вынужден покинуть должность.
Будучи членом московского попечительского совета о тюрьмах, который рассматривал вопросы о помиловании, доктор Гааз 142 раза ходатайствовал о пересмотре дела или помиловании. Столь высокая активность вызывала недовольство не только членов комитета, но самого председателя – митрополита Филарета, которого боялись и потому никогда не перечили. Недовольный «активностью» в вопросах помилования митрополит Филарет сказал доктору Гаазу: «Вы говорите о невинно осужденных – таких нет. Если вынесен законный приговор и человек подвергнут надлежащей каре, значит, он виновен». Но Федор Петрович, о котором еще в студенческие годы говорили, что он «по богословию любого ученого монаха за пояс заткнет», «в Священном Писании начитан редкостно» и «все Евангелие наизусть помнит», не побоялся перечить митрополиту, сказав спокойно, но твердо: «Да вы, владыка, о Христе забыли!». Такое дерзкое замечание, да еще сделанное в присутствии других, должно было, по мнению окружающих, вызвать бурю эмоций владыки. Тот, выдержав небольшую паузу, тихо произнес: «Нет, Федор Петрович, не я забыл о Христе. Это Христос забыл меня», и, благословив присутствующих, тихо удалился. Произошедшее лишь сблизило митрополита и доктора. Доподлинно известно, что после этого случая они часто встречались вне комитета, митрополит с уважением относился Федору Петровичу и прислушивался к его мнению.
Казенная служба Федора Петровича приносила весьма скромный доход, управляющие его имениями бессовестно обкрадывают его, благотворительная деятельность требовала немалых расходов, а потому немалое состояние, приобретенное в молодые годы, быстро сокращалось. Продана суконная фабрика, чтобы доктор Гааз от имени «неизвестной благотворительной особы» смог пожертвовать 11000 рублей, когда неурожай привел к сокращению тюремного продовольствия на пятую часть. На его личные сбережения в Малом Казенном переулке строится больница на 154 места (ныне здесь находится НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков, который имеет небольшой музей «Святого доктора»). Доктор поддерживает школы, больницы, богадельни, финансирует закупку необходимых лекарств и продуктов. И это не говоря о пожертвованиях различным общинам и частным лицам, арестантам и их семьям, которые обращаются за помощью к доктору. К нему идут за помощью, народ так и говорит: «У Гааза нет отказа».
Невозможность пополнения бюджета при все возрастающих расходах к 1840 году окончательного опустошит «карманы» Федора Петровича. Доктора Гааза признают банкротом, а его имения и прочие имущество продают с молотка на аукционе, чтобы покрыть долги.
Последним пристанищем доброго доктора станет небольшая комната в той самой больнице для бедных в Малом Казенном переулке. Здесь он скончается от гнойно-некротического воспаления кожи. Фридрих Йозеф (Федор Петрович) Гааз умер, не стяжав материального богатства (его имущество состояло из нескольких рублей, поношенной одежды и старой мебели), он был похоронен за казенный счет. Но он обрел величайшее богатство, которое нельзя измерить ничем материальным, столь оно велико. Это богатство – великая любовь и доверие народа к «святому доктору», тех, кого высший свет привык не замечать, в лучшем случае в большой праздник сунув в протянутую руку копейку, даже не посмотрев, на того, кому подают.
Смерть доктора оплакивала вся Россия. Панихиды по доктору Гаазу служили не только в католических храмах, но и, по повелению митрополита Филарета, в православных (это едва ли не единственный случай в истории Русской Православной Церкви), в своих молитвах его поминали евреи, мусульмане, и те, кто не принадлежал ни к одной из конфессий, просто вспоминали добрым словом отдавая дань уважения и любви «чудесному доктору», ставшему святым еще при жизни, говоря о нем: «Своими добродетелями не кичится, чужих грехов не судит, не пересуживает. Напротив, любому и каждому норовит сказать хоть что-нибудь похвальное. Ласков и приветлив без корысти; пред сильными и богатыми не искателен; с простолюдинами, с прислугой – кроток и милостив». В день похорон за гробом Федора Петровича Гааза шло более 20 000 человек, гроб с его телом, сменяя друг друга, несли на руках от Казенного переулка до Введенского кладбища.
На его могиле поставлен большой гранитный крест, основанием которому служит огромный валун, формой похожий на сердце, размером указывающий, как велико было сердце доктора. Черная ограда с закрепленными на ней кандалами и надпись «Спешите делать добро».
Доктор умер, но смерть не может помешать ему творить добро и поныне. По-прежнему к доктору идут за помощью, совершают паломничества в Тишково (Пушкинский район Московской области) – здесь когда-то была его усадьба, а ныне сохранился лишь парк, где установлена памятная плита, да небольшой флигелек для прислуги. А в здании местной почты расположился маленький музей, рассказывающий о жизни Федора Петровича в Тишково. Едут в Казенный переулок, чтобы посетить музей, разместившийся в стенах НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков, либо приходят на кладбище, чтобы попросить о помощи, поблагодарить за нее и коснуться огромного валуна в форме сердца на могиле «Святого доктора». Люди касаются не надгробного камня, они прикасаются к большому, полному доброты и любви сердцу чудесного и святого доктора Гааза. Их ладони ощущают тепло и сердцебиение, а значит это не надгробие, не памятник, это живое сердце доктора, который продолжает свое служение людям и спешит делать добро.
6 мая 2018 года в Кафедральном соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве состоялась торжественная церемония закрытия процесса причисления к лику блаженных доктора Федора Петровича Гааза. В этот день завершился почти 20-летний российский этап процесса по беатификации доктора Гааза. В присутствии большего количества священнослужителей, монашествующих и мирян были подписаны и заверены последние документы, уложены в большие коробки, опечатаны сургучной печатью и отправлены в Рим. Российские верующие ждут, когда Церковь признает выдающиеся добродетели доктора Гааза и прославит его в лике блаженных.
Ольга Дубягина