Автор: До Рождества осталось совсем немного времени и все больше в доме становится суеты, украшений и мыслей о подарках. Вероятно, такая же атмосфера царила и в доме Золушки, когда король разослал приглашения на бал. Горничные метались по комнатам, сестры и мачеха шушукались и все мечтали, мечтали…
А бедная Золушка в это время сидела в своем пыльном углу, не подозревая, что судьба приготовила ей принца на блюдечке с голубой каемочкой. И чтобы получить столь достойный приз, не нужно ни полмира обходить, ни пряжу ткать, да ничего не нужно, все сделает фея-крестная. Ведь именно так в большинстве случаев прочитывается этот старинный сюжет, каждому из нас известный с детства и пришедший к нам из тетрадей Пьера Перро. Этот молодой человек с азартом записывал фольклор, услышанный им на кухне или в комнате для прислуги или на речке, где собирались прачки. Его отец, маститый академик, Шарль Перро обработал все эти записи, и так на свет появились замечательные сказки, которые знают малыши во всем мире. Правда, в детских изданиях всегда отсутствует моралите, которым Перро сопровождал свои сказки. Так «Золушка» оканчивается стихами, напоминающими светским красавицам, что все их наряды и прически не имеют ценности, если в них нет хоть капли изящества. Есть в сказке и второе моралите:
Лучшие дары пребудут бесполезны,
Пока не вздумает за нас поворожить
Хоть кумушка, хоть куманек любезный.
Таков взгляд мира на «Золушку», а теперь давайте посмотрим на нее глазами христианской веры. Сначала, в силу привычки, нам покажется, что она и есть те самые одинокие и отверженные, о которых говорит Папа Франциск, те, к кому Церковь должна идти со словами любви и утешения. И в некотором смысле это так. Бедная девушка, потерявшая мать и живущая с мачехой, которая ее особо не жалует. Она все время вынуждена пребывать среди челяди и практически неотличима от нее. Но если всмотреться повнимательнее, это – очень удобная позиция, особенно когда мы сами приложили некоторое усилие, чтобы в ней оказаться. Иногда совершенный грех, причем не обязательно наш собственный, имеет последствия, которые меняют всю жизнь. Из этого состояния есть два выхода. Первый, как бы сказали психологи, конструктивный: принести Богу свои проблемы, попытаться вместе их разрешить, мучительно искать того, кто сможет провести по этому трудному и болезненному пути анализа, изменения, покаяния и обращения. Второй путь намного проще. Достаточно измазать лицо золой, сесть в уголок и принять как можно более траурное положение. Всякий проходящий мимо обязательно пожалеет. И так за незаметной манипуляцией, глядишь, и принц обломится. Ну, или, по крайней мере, все плохие поступки и неблаговидные деяния будут сходить с рук, ведь нас так жалко.
На самом деле Золушка, пришедшая из французского фольклора, совсем не такая. В древности, когда человечество уже научилось пользоваться огнем, но еще не умело его добывать, подбрасывать веточки в очаг и следить за ним должна была самая чистая и невинная, самая младшая девочка в роду. Она всегда была в золе и спала здесь же, у огня. Исследователи предполагают, что со временем эта девочка и превратилась в Золушку.
Получается, что несчастная падчерица, на самом деле, хранительница семейного очага, добрый дух дома, на котором все держится. И на ее месте оказываются многие женщины, особенно те, кто вынужден сидеть дома с маленькими детьми. Множество мелких дел, подгузники, коляски, капризы и детское питание в баночках… За всей этой повседневной суетой сама женщина перестает видеть ту любовь и заботу, благодаря которым держится ее дом. Перестает замечать себя во всей этой круговерти. И вот она уже несчастная депрессивная Золушка, вся в следах детской еды. Хотя на самом-то деле, это все та же принцесса, что была в прекрасном белом платье на свадьбе. Только сильно не выспавшаяся.
Если же мы попробуем увидеть в Золушке образ, связанный с нашей жизнью в Церкви, то окажется, что это священник или монахиня, или даже кто-то из мирян, кто денно и нощно придумывает какие-то инициативы, исповедует, проповедует, преподает, назидает… И вообще не имеет времени для себя, ибо абсолютно безотказен. Многие говорят, что таков был образ католика в 90-е годы XX века. Нужны священники – мы станем священниками. Нужны катехизаторы – мы пойдем учиться. Нужно новое покрывало на алтарь – соберем деньги, купим, вышьем. Но почему-то сейчас таких людей в Церкви все меньше. И вопрос не только в том, что никому не хочется быть вечной Золушкой. Все-таки иногда приятно побыть хоть немножко принцессой и получить свою порцию поклонов и восхищения. Проблема еще и в том, что не каждая Золушка готова проявлять смирение. Например, когда ее оставляют дома, отправляясь на бал.
Кстати, где написано, что девушка осталась дома одна? Обычно на картинках в книжках или в старых фильмах ее папа садится в карету вместе с противной мачехой. Но ведь есть вероятность, что он также остался дома. И фея, на самом деле, пришла к нему на чашечку кофе и партию в вист, а совсем не к Золушке. Да и зачем бы ей приходить в пустой дом, зная, что все уехали на бал?
Не надо думать ничего предосудительного. Крестная могла быть старой подругой детства несчастного лесничего. Или даже сестрой его умершей жены. Почему нет?
Как бы там ни было, но в этом ракурсе Золушка предстает перед нами как некий аналог старшего сына из притчи о милосердном отце, которая более известна как притча о блудном сыне. Ей все больше хочется вырваться из дома, из привычного круга общения, оторваться от отцовской любви и опеки. Конечно, это – веяние юности, не желающей искать компромиссов и ценить то, что имеет. Но в этом, как не странно, читается и недостаток смирения. Подростковое нежелание принимать себя таким, какой ты есть. Нежелание принимать свои слабости и даже в них видеть положительные черты своего характера, через которые Бог обращается к моей душе и помогает ей возрастать на том странном и сложном пути, который называется святость.
Если мы переведем это в плоскость католиков 90-х, то увидим, с одной стороны, неуемную жажду деятельности, а с другой – нежелание видеть очевидные предзнаменования грядущих поражений, как и четкое ощущение, что так будет всегда. Радостные толпы в храмах никуда не уйдут, и не надо прикладывать никаких усилий для их удержания и воспитания.
Да, Золушка не прикладывает никаких усилий. Все аксессуары для бала ей предоставляет фея. Если бы эта добрая дама не появилась в нужный момент, где бы была Золушка? Она бы тихо сидела со своим отцом на кухне, ела яблочный пирог и болтала ногами. В обычной человеческой жизни так и происходит. Любое чудо требует усилий!
Стоит на Золушку взглянуть и еще с одной стороны. Как так получилось, что, оказавшись на балу, дикая дочь лесника не растерялась? Она прекрасно танцует и ведет светскую беседу, да так умело, что даже мачеха ее не узнает.
Здесь все не так просто. Перро пишет: «Однажды в королевском дворце решили устроить бал. Приглашены на него были все знатные и богатые люди. Приглашение получили и золушкины сестры», т.е. Золушка из знатной и богатой семьи. Мало того, современные исследователи говорят о том, что описание дома, в котором живут герои сказки, совпадает с одним из исчезнувших ныне средневековых строений острова Сите. Семья не просто знатная. Они живут недалеко от Собора Парижской Богоматери, в самом сердце Парижа. Получается, что Золушка вполне себе ровня принцу. И сколь бы притесняема в родном доме она не была, светским манерам ее обучили. А уж танцы времен Перро – это особое искусство, но и им Золушка владеет. «Золушка танцевала так легко, что все снова залюбовалась ею», — пишет сказочник и по совместительству великий французский академик.
Сказка о Золушке может нам также напомнить о притче о званных на пир, той, где говорится, что много званных, но мало призванных. Вот сестры Золушки припомадились и поехали. Они предпочли прийти во дворец, а не сидеть дома. Награда их была в том, что они пришли на пир. Но вот жадность и тщеславие не позволили им наслаждаться моментом. Они не обращали никакого внимания на молодых людей, во множестве окружавших их, им хотелось только и исключительно принца. Это похвальное желание, но Того Принца, которого жаждет каждая человеческая душа, не завоевать нарядами и сладкими речами. Он ищет чистого сердца. И находит его в Золушке.
Пусть ее наряды – это только фокус, морок, который рассеивается с боем часов. Он видит ее истинную сущность. Ее доброе сердце. Пусть она не готова на подвиги ради Него, не готова на какие-то экстраординарные поступки, но она явно готова учиться. Ведь она вполне могла бы отмахнуться от феи и остаться дома. Могла испугаться самого принца и постараться избегать общения с ним. И в этом ее отличие от сестер – Золушка не навязывает Принцу и миру своего сценария, а принимает все, как есть, и в этих условиях старается ответить, сделать все максимально хорошо. И еще стоит отметить, что она не гордится полученными результатами, не превозносится, но остается собой. Вернувшись домой, она скромно занимает свое место.
Она – среди тех, кто не только зван, но и призван на пир вне зависимости от того, какая одежда на ней одета. Золушка – образ каждого из нас, некогда званного в крещении на Пир и теперь имеющего возможность прийти, было бы желание, желание учиться и меняться…
Пройдет совсем немного времени, и все мы будем приглашены на праздник. Кто-то придет на него весь причупыренный, как сестры Золушки. Он принесет к яслям Младенца свою веру в себя, гордость за свои достижения, планы на будущее. Кто-то придет как Золушка с большим желанием и азартом, но абсолютно неготовый что-то в себе менять, да и вообще прикладывать свои усилия. Но какие бы мы ни пришли, главное – вспомнить, что мы приглашены. И быть на празднике. Смотреть на мир открытыми и любопытными глазами, как Золушка, и тогда наш Принц, видящий истинные желания нашего сердца, одарит нас новой Любовью и Радостью!
Анна Гольдина
Иллюстрации: Варя Одуванчикова