Автор: Марио Пальмаро – итальянский юрист, профессор биоэтики, католический апологет. Один и в соавторстве с журналистом Алессандро Ноччи написал более двух десятков книг, посвященных проблемам биоэтики, культуры, литературы. Активно полемизировал с идеями лаицизма, протестовал против навязывания в системе образования и в юриспруденции ЛГБТ-идеологии. Сотрудничал с газетами «Иль Фолио» и «Иль Джорнале», журналом «Студи католичи», вел на итальянском «Радио Мария» ежемесячную передачу «Встречи с биоэтикой».
В 2013 году Марио Пальмаро стал лауреатом премии «Вера и культура». В октябре того же года Пальмаро и Ноччи опубликовали статью «Нам не нравится этот Папа», в которой подвергли критике некоторые высказывания Папы Франциска, сочтя их опасно двусмысленными. После этого Пальмаро и Ноччи были уволены с «Радио Мария», прекратилось их сотрудничество с другими католическими СМИ и институтами. К тому времени Пальмаро был уже тяжело болен. Узнав об этом, 1 ноября Папа Франциск позвонил ему по телефону, заверил в своих молитвах и сказал: для него важно видеть критику в свой адрес, он понимает, что Пальмаро и Ноччи руководствуются любовью к Церкви. В ответ Пальмаро заверил Святого Отца в том, что всегда был сыном Церкви и сохранял полную преданность Папе; именно эта любовь и преданность и заставляют его высказывать свое суждение.
9 марта 2014 года Марио Пальмаро скончался после длительной болезни. Ему было 45 лет, у него остались жена и четверо детей.
Мы публикуем последнее интервью Марио Пальмаро: о критике Папы, о маргинализации традиционалистов, о том, почему Церковь не должна идти «вслед за духом этого мира» и о принятии собственной смерти.
Обращение к традиционалистам
Упущенная возможность «лефевристов»
– Профессор Пальмаро, Вы (и те церковные круги, которые Вы в некотором смысле представляете) справедливо поддерживали усилия Папы Бенедикта привести в полное общение «раскольническое
– Хотя я никогда не принадлежал к Священническому Братству св. Пия X (FSSPX), основанному монсеньором Марселем Лефевром, несколько лет назад я имел счастье познакомиться с ним непосредственно. Вместе с журналистом Алессандро Ноччи мы решили пойти и увидеть этот мир своими глазами, а затем описать его в двух книгах и нескольких статьях. Я должен сказать, что у меня были разные предубеждения, которые оказались несправедливыми; я встретил очень хороших священников, монахинь и братьев, серьезно относящихся к католическому образу жизни, отличающихся открытостью и сердечностью. На меня произвела очень сильное и положительное впечатление фигура епископа Бернара Фелле, возглавляющего FSSPX – замечательного человека великой веры. Мы встретили мирян и священников, каждый день молящихся за Папу, даже если они его решительно критикуют, особенно в том, что касается литургии, религиозной свободы и экуменизма. Мы увидели множество молодых людей, множество монашеских призваний, много «нормальных» католических семей, посещающих приходы Братства. Священников в сутанах, идущих по улицам Парижа или Рима, останавливают люди, ищущие утешения и надежды.
Нам хорошо известно многообразие современной Церкви в мире. Можно сказать, что сегодня называть себя католиком – это не значит придерживаться католического учения. Широко распространена гетеродоксия, множество монахинь, священников и богословов открыто отрицают те или иные составные части католического вероучения. По этой причине мы спросили себя: как это возможно, что в Церкви находится место всем, но только не этим братьям и сестрам, ведущим католический образ жизни и полностью принимающим двадцать из двадцати одного Собора, имевшего место в истории Католической Церкви?
Когда мы работали над первой книгой, стало известно об историческом решении Папы Бенедикта XVI снять отлучение с епископов Братства. На тот момент оставался вопрос канонического урегулирования его положения. Папа Бенедикт решительно добивался этого примирения, и казалось, что осталось только определить детали. Я считаю, что понтификат Бенедикта был исторической возможностью для полного примирения, и просто стыдно, что этому поезду дали уйти. Я всегда утверждал, что FSSPX должно сделать все возможное для своей канонической регуляризации, но я бы также добавил, что Риму следует предложить монсеньору Фелле и его верным гарантии уважения и свободы, прежде всего – в том, что касается служения по старому обряду и сохранения вероучения, преподающегося в семинариях Братства – вечного вероучения.
Защитная агрессивность
– Нельзя сказать, чтобы теперь, при Папе Франциске, Бенедикт XVI пользовался его полной поддержкой. Пап следует принимать или «выбирать»? Что сегодня представляет собой папство?
– Тот факт, что Папа «нравится» людям, не имеет совершенно никакого значения с точки зрения двухтысячелетней логики Церкви: Папа – это викарий Христа на земле, он должен угождать Господу. Это означает, что осуществление им власти не абсолютно, оно подчинено учению Христа, хранимому Католической Церковью, ее Преданием, и питаемому благодатью при помощи таинств.
Это означает, что обычный католик может оценивать и критиковать даже самого Папу – при условии, что это происходит из любви к истине и что критерием оценки являются Предание и Магистериум. Когда тот или иной Папа противоречит своему предшественнику в вопросах веры и морали, он должен, вне всяких сомнений, быть объектом критики.
Мы должны отвергнуть как мирскую логику, при которой Папу оценивают по демократическим критериям одобрения со стороны большинства, так и искушение «папопоклонства»
Против модернизма
– В последнее время некоторые отмечали на интернет-сайтах и в журналах традиционалистов частые и сильные проявления агрессивности. Это правда? В чем причины этого? Что Вы об этом думаете?
– Проблемы с поведением у некоторых отдельных традиционалистов или в среде некоторых традиционалистск
– Комментируя инструкцию Ватикана по вопросу францисканцев Непорочной, Вы призвали монахов по совести отказаться от исполнения той ее части, которая касается литургии. В чем же тогда должно состоять послушание монахов своей духовной семье? Как Вы совмещаете отказ по требованию совести с традицией «Силлабуса»?
– Ситуация с францисканцами Непорочной представляется мне крайне прискорбной. Речь идет о распоряжениях, сделанных внешним управляющим и подтвержденных Римом в необычной спешке и с необъяснимой суровостью. Поскольку я хорошо знаю эту монашескую общину, я считаю данное решение совершенно неоправданным. Поэтому вместе с тремя другими учеными мы представили обращение к Ватикану.
Я напомню вкратце, что распоряжения «убирают» отца-основателя, запрещают всем священникам конгрегации служение по старому обряду, что находится в явном противоречии с установлениями, сделанными Бенедиктом XVI в его motu proprio «Summorum Pontificum». Вы правы: сопротивление приказу законных властей всегда является проблемой для христианина, особенно если речь идет о члене монашеской общины. Тем не менее, в данном случае есть несколько явно неприемлемых аспектов, и я считаю, что священникам из общины францисканцев Непорочной следует продолжать служить Мессу в экстраординарной форме (иными словами – по старому обряду), сохраняя тот биритуализм, который, как я знаю, был обычной практикой для братьев. Я бы еще добавил, что в Церкви, сотрясаемой тысячами проблем и восстаний, когда славные конгрегации вымирают из-за недостатка призваний, неприятно видеть, как францисканцев Непорочной преследуют подобным образом, поскольку у них, наоборот, множество призваний со всего мира.
– Каковы, на ваш взгляд, самые очевидные ограничения «соборного» (или, если угодно, «либерального») католичества? В чем его самые очевидные слабости?
– На мой взгляд, фундаментальной проблемой является его отношение к миру, отмеченное подчинением и зависимостью, как если бы Церковь должна была приспосабливать Себя к капризам людей, когда на самом деле мы знаем, что это человеку нужно измениться в соответствии с волей Христа, Царя истории и вселенной. Когда Пий X резко осудил модернизм, он хотел избавиться от этого смертельного для католичества искушения: менять доктрину, идя вслед за духом этого мира. Учитывая, что человечество стало жертвой процессов распада, начавшихся с Французской революцией (за которой последовали модерн и пост-модерн), Церковь даже больше, чем обычно, призвана противостоять духу этого мира. Но вместо этого многие решения, принятые Церковью в последние 50 лет, представляют из себя симптомы капитуляции перед ним: литургическая реформа, создавшая новую Мессу в расчете на современные представления за счет уничтожения обряда, сохранявшегося веками, привлекающая внимание к слову, собранию, участию и отказывающаяся от центрального места Жертвоприношения
Стать святыми
– Верующие объединены в существенном и разделены по спорным вопросам. Каждый, тем не менее, призван оказывать уважение и помощь тем, кого одолевают страдания и тяготы жизни. Как меняются духовные переживания, когда жестокие страдания тянутся день за днем, как это случилось с Вами?
– Первое, чем потрясает болезнь, – это тем, что она приходит без всякого предупреждения и в то время, когда мы ее не ждали. Мы отданы на милость происходящего и ничего не можем с этим сделать. Тяжелая болезнь заставляет человека признать, что мы в самом деле смертны. Хотя смерть – это единственная вещь в мире, в которой можно быть уверенным, современный человек склонен жить так, как будто он никогда не умрет.
Заболев, ты впервые понимаешь, что жизнь на земле – лишь дуновение, ты с горечью признаешь, что не сделал из нее того шедевра святости, какого хотел Бог. Ты испытываешь глубокую тоску из-за того добра, которое мог бы сделать, и того зла, которого мог бы избежать. Ты смотришь на Распятие и понимаешь, что это – сердце веры; католичества не было бы без жертвы. Затем ты благодаришь Бога, что Он сделал тебя католиком, «так себе» католиком, грешником, но имеющим в лице Церкви заботливую Мать. Поэтому болезнь – это время благодати, но часто пороки и недостатки, сопровождавшие нас в жизни, остаются или даже усугубляются во время болезни. Как будто бы агония уже началась, и за судьбу моей души идет битва, ведь никто не может быть уверен в своем спасении.
С другой стороны, эта болезнь позволила мне узнать, что многие люди любят меня и молятся за меня; семьи вместе с детьми читают по вечерам Розарий за мое исцеление. У меня нет слов, чтобы описать, как прекрасно это осознание – это предвкушение любви Божьей и самой вечности. Самое тяжкое страдание, какое я испытываю, мне причиняет мысль о том, что мне придется покинуть этот мир, столь любимый мною и столь прекрасный, хотя и столь трагический; придется оставить многих друзей и родственников, но более всего – что мне придется оставить мою жену и детей, которые еще в нежном возрасте.
Иногда я представляю себе мой дом, мой пустой кабинет и жизнь, которая будет продолжаться там, хотя меня там больше не будет. Эта сцена причиняет боль, но она в высшей степени реалистична: она заставляет меня понять, насколько бесполезным служителем я был и что все книги, которые я написал, все конференции и статьи – не более, чем солома. Но я надеюсь на милосердие Господне и на то, что другие разделят часть моих надежд и битв и продолжат «древний поединок».
Источник: Rorate Caeli
Перевёл и подготовил: Евгений Розенблюм