Автор: Для некоторых из нас первой встречей с совестью, возможно, стали слова мудрого сверчка Джимини Крикета из «Пиноккио», который призывает героя следовать его совести. У других, быть может, эта встреча произошла в первом классе катехизации, где мы узнали, что совесть – это «тихий голос» внутри нас, который позволяет отличить правильное от неправильного. Вне зависимости оттого, откуда – из диснеевского мультика, или от сверхъестественной благодати, или того и другого вместе – мы довольно рано узнали, что это хорошо и даже необходимо – следовать за нашей совестью.
Достигнув более зрелого понимания христианской морали, мы по-прежнему признаём своей основополагающей обязанностью следование нашей совести. Церковь учит, что совесть – это особое место внутри нас, где Господь говорит с нами. Совесть дает нам основу для принятия правильных, добрых решений и избегания злых импульсов и искушений. Даже на уровне естества мы сталкиваемся с действием совести: язычники, как и христиане, испытывали чувство «глубоко в душе», что одно делать правильно, а другое – нет.
Для христиан, конечно, совесть выходит за рамки элементарного естественного права, которое доступно для каждого человеческого сердца: «ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим 2: 14-15). Чем больше нашу совесть формируют Христос и Его Церковь, тем тоньше она становится настроена на правду, добро и красоту.
Совесть – это не просто окно в естественное право, но место, где мы, в самом деле, встречаем Бога живого и истинного. Евангелие предостерегает нас от исповедования веры в Бога до тех пор, пока мы не в состоянии воплощать в своей жизни то, о чем Он говорит: «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! — и не делаете того, что Я говорю?» (Лука 6:46). Например, что хорошего будет в том, что наша совесть скажет нам «нехорошо обманывать своих кредиторов», если у нас нет намерения действовать в соответствии с этим руководством? Это походило бы на вождение в ночи, не включая фар. Такой преступно безрассудный подход неизбежно приведет к катастрофе.
Таким образом, становится ясно, что у нас есть серьезная обязанность делать то, что мы считаем правильным в глазах Бога, и это влечет за собой следование нашей совести. Как учит Церковь, наше достоинство и даже наша вечная жизнь лежат в нашем послушании голосу Бога внутри нас (см. II Ватиканский Собор, Пастырская конституция о Церкви в современном мире, 16).
Где я ошибся?
Всё это хорошо в теории, но сама идея, что значит «следовать совести», была массово недопонята и даже искажена в последние десятилетия. Вместо того, чтобы служить светом божественной истины, для современного человека совесть зачастую служит оправданием отклонения этой истины. Этот современный феномен отделяет нас от фонтана милосердия, которое Господь предлагает нам через Церковь. В конце концов, если мы не понимаем, что больны, мы и не будем искать духовного лекарства.
Всякий раз, молясь в акте раскаяния, мы уповаем на Божью помощь, но мы также говорим Господу, что твердо намерены избегать этого греха в дальнейшем. Иными словами, мы стремимся делать все от нас зависящее, чтобы прервать цикл греха в нашей жизни, чтобы уничтожить нашу духовную болезнь на корню.
В таком случае, было бы крайне полезно иметь представление о первопричинах наших грехов. Мы все спрашиваем себя: «Где я ошибся?» Конечно, мы все склонны ко греху из-за нашей падшей природы, но так же верно и то, что грех – это не что-то инновационное. Наши грехи не так уж оригинальны. Спросите любого духовника! На самом деле, вполне можно проследить связь между большинством наших грехов и базовыми моральными ошибками, некоторые из которых тесно связаны с нашим пониманием совести.
В связи с этим, я считаю одной из самых поучительных записей в Катехизисе пункт 1792. В нем перечислены основные причины, почему мы входим в заблуждение. Вот что он говорит: «Незнание Христа и Его Евангелия, дурные примеры, подаваемые окружающими, рабство страстям, претензия на дурно понятую независимость совести, отказ признать авторитет Церкви и ее учения, отсутствие обращения и любви могут быть источниками ошибочности суждения в нравственном поведении».
Доктринальное инакомыслие имеет реальные последствия в нравственной жизни. Мой плохой пример может привести других ко греху. Невежество не блаженство, когда дело доходит до Евангелия. Но давайте конкретно рассмотрим эти «ошибочные суждения в нравственном поведении», которые непосредственно проистекают из неадекватного понимания совести.
Кто принимает решения?
Одна из самых больших проблем сегодня – то, что «совесть» путают с чувствами и страстями. Многие люди ссылаются на мантру «если чувствуешь, что это тебе на пользу, сделайте это». Конечно, если бы это действительно было моральным императивом, то закон Божий по существу будет: «Ты должен делать все, что чувствуешь полезным для себя». К сожалению гедонистов, этот стих не из Библии. Зато вот что говорит нам евангелист Матфей: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их»(Мф. 7:13-14).
Правильно сформированная совесть учит делать то, чего хочет Бог, а не то, чего я хочу. Есть множество внутренних (наши предпочтения, воспоминания, мотивации, неупорядоченные желания) и внешних голосов (семья, друзья, СМИ), конкурирующих за наше внимание. Нам нужно определенное внутреннее устройство, чтобы иметь возможность слышать голос Пастыря, различать закон Божий, который уже в наших сердцах. В противном случае, мы делаем все, что целесообразно и приятно, и небрежно предполагаем, что следуем нашей совести.
Вот почему Катехизис приводит «рабство страстям» в качестве источника моральных ошибок. Даже тогда, когда мы достаточно хорошо осознаем наш внутренний мир, наши страсти постоянно пытаются вырваться на свободу и отвлекают нас от слушания Святого Духа, ищут щель в нашей броне. Если наш ум и воля не прочно опираются на нравственный закон, наши страсти возьмут на себя роль совести.
Внутренний мир предполагает определенное количество спокойствия и тишины, но страсти очень громкие и требовательные. Совесть проливает свет Христов на ситуации в нашей жизни, но, когда мы попадаем в тиски, позволяя страстям направлять нас в принятии решений, нашу совесть ослепляет привычка ко греху. Нам нужна добродетель благоразумия, чтобы разобраться в конкурирующих «голосах» в нашей жизни таким образом, чтобы сделать благочестивый выбор.
Процесс утверждения
Другим источником ошибочных суждений в нравственном поведении является «претензия на дурно понятую независимость совести». Это правда, что никто не может быть принужден действовать против своей совести. Но это совсем не означает, что католик с чувствительной совестью может подвергнуть учение Церкви в области веры и нравственности процедуре личного утверждения.
Некоторые католические комментаторы утверждают, что хорошо сформированная совесть и официальное католическое учение могут прийти к противоположным выводам в нравственных вопросах. Это мнение прямо противоречит Катехизису, пункт 2039: «Не следует противопоставлять личную совесть и разум нравственному закону или Учительству Церкви». Католик просто не может утверждать, что у него правильно сформированная и хорошо информированная совесть, если он не знает, неправильно понимает, или отклоняет божественный закон и таким образом совершает действия, которые Церковь считает глубоко неупорядоченными.
Верно также и то, что человек должен следовать велениям «определенных решений его совести» (ККЦ1790). Давайте посмотрим на это на практике, однако. Представьте католика, который читает следующий отрывок из энциклики Папы Иоанна Павла II «Евангелие жизни»:
«Поэтому силою власти, данной Христом Петру и его преемникам, в общении с епископами, которые многократно осуждали прерывание беременности, а в рамках вышеупомянутой консультации единодушно — хоть и были рассеяны по всему миру — выразили одобрение этой доктрине, я заявляю, что прямое прерывание беременности, то есть задуманное как цель или как средство, — всегда серьезное прегрешение против нравственности, ибо является добровольным убийством невинного человеческого существа. Эта доктрина основана на естественном праве и на писаном слове Божием, передана церковным преданием и преподана в обычном и вселенском Учительстве». (Evangelium Vitae, 62)
Может ли католик, читающий этот отрывок, быть уверенным, что он или она правы в этом вопросе, а Церковь – нет? Является ли католиком тот, кто продолжает поддерживать аборты, становясь, таким образом, своим собственным Папой Римским?
Если мы действительно верим, что Иисус есть Господь, и что Он говорит авторитетно через Свою Церковь, то мы не просто советуемся с Ним – мы следуем за Ним! Когда я говорю своим детям, что я хочу, чтобы они сделали (потому что я хочу для них добра), я ожидаю послушания. Я не считаю это послушанием, когда они просто принимают то, что я говорю, как «предложение» и делают вместо этого совершенно другое.
Конечно, следование закону Божьему является вопросом послушания, но еще более речь идет о любви. Как говорит наш Господь: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди». (Ин. 14:15). Я знаю, что один из величайших актов любви мои дети являют мне, делая то, что я прошу их сделать. Когда дело доходит до следования Божьему закону, акт реального послушания из любви, безусловно, более приятен для Него, чем просто на словах и «по соображениям совести». Как Он говорит в Евангелии: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного». (Мф. 7:21)
Мой персональный Иисус
Другим источником ошибок, тесно связанным с первыми двумя, является «отказ признать авторитет Церкви и ее учения». Это ведет к кризису объективной истины, отсутствию уверенности в объективных нравственных нормах и, в конечном итоге, к широкому неприятию Бога и Его действия в нашей жизни, которое известно как «секуляризм». Как красноречиво отметил Папа Иоанн Павел II в энциклике «Евангелие жизни», когда мы теряем чувство Бога, мы теряем чувство человеческого достоинства, за чем обязательно следуют серьезные, систематические преступления нравственного закона.
Но даже для католиков, которые не в полной мере поддались секуляризму и стремятся следовать за Христом на каком-то уровне, Церковь по-прежнему становится камнем преткновения в некоторых вопросах. В лучшем случае, это проявляется как крипто-протестантизм, в худшем – может свидетельствовать о ранних стадиях полной потери веры. Когда данная Богом власть Церкви урезается, создается значительный вакуум. Где истина? Некоторые довольствуются демократическим или утилитарным подходом: дайте людям то, что они хотят! Вместо того чтобы доверить учение Церкви кучке непросвещенных стариков (преемникам апостолов, то есть), они скорее вынесут эти вопросы на голосование. Если большинство людей используют контрацетивы или поддерживают однополые браки, например, Церковь должна смягчить свою позицию в этих вопросах. В конце концов, единственный смертный грех – нетерпимость.
Другие находят истину в совершенно приватизированной вере в «себя и Иисуса», без сложностей и требований Церкви. И это удивительно удобно, когда каждый субъективный «Иисус» одобряет его или ее моральные отклонения. Зачем стремиться быть более похожими на Христа, если можно создать свою собственную копию Христа, более похожую на нас?
В своем обращении к Папской Академии «В защиту жизни» от 24 февраля 2007 Папа на покое Бенедикт XVI решительно напоминает нам, что формирование правильной (т.е. основанной на истине) и честной (т.е. без противоречий и компромиссов) совести абсолютно необходимо для христианской жизни.
Когда такая совесть является нашим руководителем, мы можем вести жизнь, достойную Евангелия, делая правильный выбор в соответствии с достоинством христианина. Так или иначе, мне нравится думать, что Джимини Крикет это одобрил бы.
Leon J. Suprenant
Источник: Catholic Answers Magazine
Перевод: Анастасия Бозио