Автор: Имя Мирей Матье уже почти забыто во Франции, зато она до сих пор востребована и любима русским слушателем. У нас все еще не утихают споры, кто лучше передает дух французской песни: Матье или Пиаф. Многие помнят слова Мирей о том, что, в отличие от своей великой предшественницы, она выбрала светлую сторону улицы. Впрочем, этот выбор был не случаен.
Мирей – старшая дочь в многодетной и религиозной французской семье. Вся их жизнь была так или иначе связана с Церковью, да и само свое призвание Матье воспринимает как ответ на пламенную молитву маленькой девочки, обращенной к Богу в холодный Сочельник. В ее автобиографической книге «Я верю» мы читаем: «заболела бабуля, а от ее деревни до родильного дома, где лежала мама, идти было очень далеко. Папа навещал то жену, то мать, проделывая весь путь пешком. Бедный наш папа: на кого он теперь был похож! В тот злосчастный рождественский вечер он тоже брел по темной дороге. Матиту (сестренку) бил озноб, она заболела. Теперь я осталась совсем одна.
— Мирей у нас бравый солдатик! — часто говаривал доктор Моноре. Потому что я была самой крепкой из детей. Я уже переболела ветрянкой и коклюшем, но заболевала всегда последней, а выздоравливала первой. В тот вечер я уже не была «бравым солдатиком», но была «одиноким бойцом», измученным и не имевшим больше сил сражаться. Мне казалось, что я вот-вот умру от горя прямо тут, перед этим тяжелым тазом с грязной водой, который была уже не в силах поднять. Перед этой печью, в которой уже не было угля, я лишилась последнего мужества, и судорожные рыдания сотрясали мое тело. Чтобы спастись от холода, я засунула мои бедные ноги в устье погасшей печки. И взывала к Богу:
— Господи, не можешь же ты нас покинуть! Мы в такой нужде. Все больны. Что с нами будет? Я не знаю, что делать, я ведь так мала, но Ты, Господи, сделай что-нибудь для нас, сотвори чудо, молю Тебя, сотвори чудо!
И тогда я поняла, что молитва приносит облегчение. Папа нашел меня спящей: я заснула от усталости и холода, уронив голову на скамеечку. Но успокоилась. Поверила, что мама скоро вернется. И что трудная пора в нашей жизни, как говорил папа, минует. С этого дня я часто молилась, молилась от всей души. Богу хорошо известно, как часто я обращалась к Нему с разными просьбами. Тревог, страха, горестей у меня в жизни хватало и многое еще впереди, ведь я не прошла весь свой путь, но я знаю также, что никогда больше не останусь одна. Бог существует, я везде нахожу Его, в своей душе в часы одиночества, в любом уголке свет, куда меня приводят поездки. И не столь важно, как именно Ему поклоняются, святыня повсюду святыня. Веру мне никто не внушил, не передал. Я сама нашла, сама обрела ее у погасшего очага в ту темную рождественскую ночь».
Чудо, о котором молилась маленькая Мирей, совершилось: «В один прекрасный день я стала Мирей Матье, победительницей телевизионного конкурса песни, девочкой из Авиньона, неожиданно получившей известность, чей портрет появлялся на первой полосе газеты. Я не слишком удивилась. Это был сияющий знак, ответ на горячую страстную мольбу, с которой я обратилась к небу в тот памятный вечер, когда меня охватило отчаяние».
Рождество всегда было особым праздником в доме Матье. Когда у отца Матье уже были жена и ребенок, он обнаружил, что ему не по силам труд каменотеса. Его охватило уныние, так что супруге пришлось в одно и то же время возиться с маленькой Мирей, выхаживать мужа и вести хозяйство в доме. Друг семьи, доктор Моноре утешал ее: «Ваш муж выправится, ведь он здоровяк. Другой бы на его месте погиб. Нужно только немного терпения и поддерживать в нем бодрость духа». Молодой женщине хватало терпения, а поддерживать в муже бодрость духа ей помогала безграничная любовь к нему. Приближалось Рождество. Это было первое Рождество в жизни Мирей и в то же время первое семейное Рождество для ее матери. Она хотела непременно его отпраздновать. Была продана единственная драгоценность в доме, золотые сережки, и на эти деньги родители Мирей решили устроили вигилию и купить несколько глиняных фигурок святых. Отец тогда еще не многочисленного семейства, целыми днями сидевший сгорбившись на стуле и придававшийся грустным мыслям, вдруг ожил. Он принялся за работу и постепенно забыл и думать о своих болячках. Раздобыл картон. Глаз и рука у него были верные – он быстро нарисовал домики, овчарню, мостик, стойло. Вырезал, прилаживал, клеил… До тех пор он только высекал надгробия, но теперь выказал незаурядные способности художника-миниатюриста: из множества кусочков коры он сложил каменные стены… Затем соорудил часовенку, потом мельницу. Целыми часами он трудился, не разгибая спины. Мало-помалу из картона и бумаги возникали холмы. Молодая супруга с восторгом следила, как вырастало под его руками селение. Должно быть, и Мирей с соской во рту следила за происходящим… Отец, уже три месяца не выходивший из дома, отправился в окрестные леса и принес оттуда мох и уйму веточек, чтобы сделать игрушечные деревья. Потом купил мыльную стружку, взбил ее как яичный белок и получился снег. Когда все сооружения были готовы, родители певицы разместили в них купленные фигурки. Их было много: пузатый мэр с трехцветным шарфом, барабанщик, рыбак с сетью, торговка с пирожками и многие другие. И, разумеется, восхищенная Чета, воздев руки, она восторгалась Младенцем Иисусом. Когда все было закончено, полюбоваться рождественскими яслями собрались родные и соседи. Стало ясно, что отец Мирей пошел на поправку. Пойдет совсем немного времени, и он снова сможет взять в руки резец и молоток и вернуться в свою каменотесную мастерскую. Мама же Мирей считала, что этим чудесным исцелением они обязаны рождественским яслям. Было решено выставлять их каждый год.
«Через сорок лет я приехала на Рождество в Авиньон, — пишет Митье. — Здесь многое изменилось. Но рождественские ясли сохранились. Все, что сделал некогда отец из бумаги и картона, — на месте. Его мельница, домики, стойло по-прежнему приводят в восторг — теперь уже внуков папиных внуков. Каждый год брат Роже благоговейно достает фигурки из коробок, где они хранятся. Их даже прибавилось. Теперь пастух пасет больше баранов, чем сорок лет назад. В игрушечном селении появилось электричество и крошечные лампочки освещают дома. Но в остальном…
— Знаешь, как-то сказала мне мама, наши рождественские ясли почти одного возраста, но ты изменилась гораздо больше, чем они».
«Впервые празднование Рождества запомнилось мне в четырехлетнем возрасте, — продолжает Мирей Матье свои воспоминания. — Папа к тому времени совсем поправился, и к нему вернулась обычная веселость. Он пел дома, пел в мастерской, и, слушая его, я застывала словно зачарованная… Как только раздавалось папино пение, я вторила ему, точно канарейка. Это приводило его в восторг, и, в конце концов, он объявил, что в этом году я непременно приму участие в праздничном песнопении. То была еще одна местная традиция. После торжественной мессы в примыкавшем к церкви Нотр-Дам-де-Франс зале благотворительного общества собирались любители хорового пения, жившие поблизости: надев национальные костюмы, они разыгрывали различные сценки, изображая рождественских персонажей, танцевали и пели по-правансальски. Я почти ничего не понимала в происходящем, но папа упорно настаивал, чтобы я тоже что-нибудь спела.
— Она еще чересчур мала, — возражала мама. — И так робка и боязлива, что ты мне из нее дуреху сделаешь, — прибавляла она.
— Какую еще дуреху! — ворчал отец. — Я не дуреху, а соловья из нее сделаю!
Мне сшили прелестное платьице. На репетиции я пела хорошо, совсем как дома, и не сводила глаз с отца, стоявшего внизу у сцены. Но вечером… Я была в панике: в зале полно людей, знакомые со мной заговаривали… Я запела, но уже на четвертом такте… осечка. В отчаянии я искала глазами отца. Он стал мне подсказывать, я ничего не понимала, как в омут провалилась. Но он не оставлял своих попыток, и, ко всеобщей радости, я вынырнула на поверхность. И впервые испытала истинное волнение, подлинную тревогу, так как впервые выступала перед публикой и заслужила первые аплодисменты. Папа протянул мне леденец. Никто еще не знал, что это был мой первый гонорар».
В своих песнях Мирей Матье часто обращается к теме любви. Выросшая в бедной семье, она осознала всю необходимость этого чувства, которое порой является главным богатством бедняков. Мирей была самой старшей, поэтому на ее долю выпало больше всего трудностей. Она помогала родителям с малышами, и это порой мешало делать ей домашние задания, поэтому она плохо училась. В школе самые плохие ученики пересаживались за последние парты. Так Мирей оказалась в конце класса. «Мою соседку по парте тоже звали Мирей. Она, как и я, была маленького роста. Но хотя звали нас одинаково, жилось нам по-разному: отец чуть не каждый вечер колотил ее. Домой он постоянно возвращался пьяный. Ее крики надрывали мне душу. По утрам она, как и я, опаздывала в школу — ей тоже приходилось возиться со всеми младшими братьями. Бедняжка так боялась плохих отметок, за которые ее били еще больше, что нередко страшилась возвращаться домой. В такие дни я провожала ее из школы, тоже дрожа от страха…
— Ну а что говорит твоя мама?
— Она молчит, а то он и ее поколотит.
Мирей часто удивлялась:
— Неужели твой отец никогда тебя не бьет?
— Никогда.
— Ну, знаешь, тебе здорово повезло.
Так, благодаря маленькой Мирей, я поняла, что мне и в самом деле очень повезло. У нас дома все вместе садились за стол, папа – на одном конце, мама – на другом, но она часто даже не присаживалась, потому что ей хотелось, чтобы мы, дети, получше ели (если даже в доме была только картошка, мама умудрялась готовить из нее разные блюда, чтобы было хоть какое-нибудь разнообразие), либо потому, что ей нужно было покормить или перепеленать очередного младенца…
В нашей семье всегда много пели. Дети Матье рано поняли, что, пусть в их жизни нет красивых платьев, как у их подруг, зато есть любовь, тепло, глубокое сильное чувство. Это чувство, навеки соединившее наших родителей, навсегда сплотило нас, детей, вокруг них и привязало друг к другу. Все это я ощущала каждодневно, особенно по воскресеньям, и хранила в своей душе, как бесценное сокровище. Ведь в воскресный день мы собирались все вместе. День этот начинался с мессы. В церкви мы пели, папа и я выступали в роли солистов, а родственники и друзья составляли хор. Есть люди, которые никогда не поют. Я наблюдала за ними в храме, у них рот словно на замке, они не издают не звука, словно их заморозили. Они не решаются петь. Может, боятся, что у них это плохо получится, а может, им просто не хочется, значит, у них на душе не спокойно. Меня так и подмывает сказать: «пойте, неважно как, но только пойте, если бы вы только знали, какое это приносит облегчение». Думаю, что пташка, когда она расправляет крылья и пускается в свой первый полет, испытывает такую же радость. Пойте, даже если у вас нет ни гроша в кармане, вы почувствуете себя богаче».
Тем не менее, Мирей, естественно, хотелось, чтобы их семья жила лучше. Сразу после окончания школы она пошла работать на фабрику. «На фабрике нередко бывали помолвки, и дело обычно заканчивалось свадьбой; в таких случаях хозяин подносил всем по стаканчику вина, а меня непременно просили петь.
— Тебе давно уже пора принять участие в конкурсе! — сказала как-то одна из моих подружек.
— И она, конечно, победит! — сказала другая.
— С ее замечательным голосом! — прибавила госпожа Жанна.
Речь шла о конкурсе «В моем квартале поют», который устраивала городская мэрия, стремясь оживить музыкальную жизнь Авиньона: то было состязание любителей, которые распевали песни на каждом перекрестке! Возвращаясь с фабрики, мы проходили мимо «Дворца пива», где охотно собиралась жившая поблизости молодежь. Иногда кое-кто пропускал стаканчик прямо у входа. Как известно, я смелостью не отличалась и спешила незаметно проскользнуть внутрь. Иные мои подружки назначали тут свидания своим приятелям. Я же – никогда. Флирт меня не привлекал. К тому же в моей душе тайно зрела одна мысль, которая постепенно завладела всем моим существом: я мечтала стать певицей. Существует ли более прекрасное занятие на свете?! Оно дарит тебе радость круглый год. А ты даришь радость всем, кто тебя слушает. Ведь пока ты поешь, они забывают о своих невзгодах, о своих недугах… Я наблюдала это в нашем доме, когда мы слушали Эдит Пиаф. По мере того как приближался день конкурса, жители каждого квартала становились все более пылкими приверженцами того или той, кому предстояло отстаивать их престиж. И тогда я собралась с духом».
Родители поддержали эту идею, и Мирей приняла участие в конкурсе в качестве эстрадной певицы. Последовала неудача, но она не сломила желание Мирей стать певицей. В конце концов, она победила на конкурсе, выступала на телевидении и на этом пути разочарований и побед рядом с ней была ее семья, поддерживающая ее и верящая в ее талант.
Что такое Рождество? Это тепло домашнего очага, улыбки и любовь близких. Несмотря на материальную бедность, все это было в семье Матье. Дух Рождества никогда не покидал этот шумный многодетный дом. Может быть, именно поэтому Бог и ответил на молитву маленькой Мирей, даровав ей возможность нести своим талантом радость и мир в души многих людей по всему свету.
Анна Гольдина
по материалам книги Мирей Матье «Я верю»