Автор: С 20 по 26 августа в Италии прошёл XXXVI христианский фестиваль «Митинг за дружбу между народами в Римини». Этот крупнейший христианский форум регулярно проводится католическим движением «Общение и освобождение», начиная с 1980 года. Тема митинга в этом году: «Чтобы обладать наследием отцов, вновь заслужи его».
22 августа в рамках фестиваля прошла одноименная встреча с Апостольским администратором Иерусалима Архиепископом Пьербаттиста Пиццабалла, который живёт там, начиная с 1990 года, а последние 12 лет являлся кустодом Святой Земли. С 2016 года, в качестве Апостольского администратора, он отвечает за огромную территорию, помимо Иерусалима включающую 65 приходов в Израиле, Палестине, Иордании и на Кипре. С участниками и гостями митинга в Римини он поделился своими размышлениями о наследии, которое мы должны заслужить, и о его значении перед лицом вызовов пост-христианской эпохи. Предлагаем вашему вниманию текст его выступления.
У меня больше вопросов, чем ответов, как и у многих из нас. Вопросов о нашем времени, которые мне не удается полностью разрешить и полностью проанализировать. И я здесь не для того, чтобы придать какую-то жёсткую форму моим предчувствиям. Я подниму лишь отдельные вопросы, которые важны для меня как христианина.
Мы живём в эпоху пост-истины, во время, когда важно всё получить здесь и сейчас, всё краткосрочно и люди пытаются быть породителями самих себя. Мы теряемся во фрагментарности во всех аспектах нашей жизни. В таких условиях нет места для Бога. А мы знаем: где Бог отсутствует, там идея о человеке и о мире радикальным образом меняется. Думаю, похожие явления есть и внутри Церкви. Я вижу это как пастырь и задаю себе много вопросов.
Мы живём в пост-христианскую эпоху, даже не в анти-христианскую, а пост-христианскую. Что это значит? Что то, что сопровождало нас на протяжении многих лет, поколений, больше не является очевидным, больше не присутствует. Как говорил Папа Павел VI в Апостольском обращении Evangelii Nuntiandi, «разрыв между Евангелием и культурой, без сомнения, драма нашего времени». Вера больше не передаётся в семьях, а всё остальное уже произошло само по себе. Западное христианство, которое на протяжении веков было центром воспитательной деятельности Церкви, больше не является таковым. В этих эпохальных изменениях, в которых существует наша культура, наше общество, больше нет параметров, к которым мы привыкли апеллировать.
Это происходит и на Ближнем Востоке. Во многом этому способствовали военные конфликты — но не только они — способствовали прерыванию преемственности в передаче христианской веры. Веками представители разных религий совместно жили в мире, после чего наступил период арабской диктатуры, который нарушил эту преемственность.
Все эти замечания довольно поверхностные. Нам сложно дать какое-то единое определение нашего времени. Необходимо со смирением признать, что мы ещё не знаем, как назвать, как систематизировать все те явления, которые мы наблюдаем, во всей их сложности. Я не могу разрешить все проблемы, но я могу находиться пред лицом этих проблем как христианин.
Что значит «как христианин»? Проблема всегда одна и та же. Христос есть Путь, Истина и Жизнь. Он воплотился, и о Нём свидетельствуют поколения христиан, из века в век. И вопрос звучит следующим образом: как мы, верующие, должны думать об отношении с той реальностью, которую мы называем традицией?
От наших отцов мы получили — ни много ни мало — истину о человеке и о его истории. Однако сегодня люди уже не заинтересованы в этом. Мы говорим: «Это истина о человеке». Но нам отвечают: «Это твоя истина! Это твой Бог! Оставь меня в покое! Меня не интересует твоё спасение. Спасайся сам. Я не хочу быть спасенным тобой». Сколько раз мы это слышали? Возможно, мы должны предлагать христианскую весть каким-то новым образом, найти новый язык — это очевидно.
Крайне важно найти новый язык и новые формы, чтобы передавать то, что мы унаследовали. Но речь идёт не только об обновлении языка. Это произойдет само собой, если мы будем способны понять, что именно мы получили от наших отцов. Потому что только тогда наследие может стать твоим и может быть инвестировано. Иначе мы можем его отвергнуть, так и не поняв. И эта задача — овладение наследием — должна всегда стоять перед нами. Если мы не инвестируем в наше наследие, оно обрывается. Мы вновь и вновь должны завладевать им, чтобы становиться наследниками. Речь идёт об определенной позиции духа, которая не приобретается раз и навсегда, но должна постоянно обретаться вновь.
Обратимся к библейскому взгляду, чтобы понять, в чём основа этого наследия, о котором мы говорим. В Библии мы находим много слов о наследии, об отцах, но есть одно маленькое слово, которое среди всех этих великих слов иногда забывается… Это слово — «ты». Ты наследуешь от отцов. Нужно прежде всего стать самим собой, личностью. Дети ничего не наследуют. Наследуют взрослые. То есть мы прежде всего должны стать взрослыми людьми. Это путь, к которому мы призваны. Потому что личность — это перекрестье всего того, что мы наследуем от отцов. Если так не происходит, то всё становится отвлеченным, абстрактным. Речь идёт о долгом процессе признания и освоения нашей истории, всего того, что мы получили.
Если мы посмотрим на Ветхий Завет, то в нём наследие означает, прежде всего, землю. Земля была наследием для израильского народа. Это не простой переход благ от одного поколения к другому, а скорее стабильность, преемственность, продолжение обладания чем-то. Это очень хорошо описано в Библии: земля принадлежит Богу, а Он дал её во владение израильскому народу. И это наследие не прерывается во времени, оно вечно.
Наследие — это также взаимный дар. Это дар, который Господь даёт Израилю, но наследие Израиля — это также и сам Бог, и это интересно. Чтобы заработать Своё наследие, Бог должен быть верным Израилю, и Он сохраняет верность, прощая Израиль каждый раз, когда тот ошибается. Он каждый раз вновь приобретает Свой народ через прощение. И для Израиля верность заключается в верности завету с Богом.
Итак, наследие говорит о связи, о взаимном отношении, взаимной ответственности. С наследием связано понятие памяти. О наследии нужно помнить. То есть ты должен помнить, что то, что ты имеешь, ты получил как дар. Двенадцатая глава Исхода говорит об этом, повествуя о моменте, когда Израиль должен выйти из Египта. Что тогда делает Господь? Он говорит израильтянам, как подготовиться к этому — приготовить Пасху. То есть они должны совершить некий ритуал, чтобы потом воспоминать о том даре исхода, который они получили.
Нужно не просто помнить о том, что сотворил Бог. Нужно помнить хорошо. Потому что нехорошая память хуже забвения, ошибочная память хуже забвения. Мы находим множество указаний на это в книге Второзакония. Если ты забываешь о наследии, которое ты получил, ты его потеряешь. Если ты отрицаешь, что получил его в дар, ты теряешь его.
Это наследие, которое является изначальным замыслом Бога о человеке, выражает наше призвание, и об этом говорят две притчи. Одна — это притча о талантах. Мы все её знаем. Хозяин уезжает из дома и оставляет своим слугам деньги, кому-то больше, кому-то меньше, потому что все мы разные. Двое вкладывают эти деньги без страха, инвестируют их. Инвестиция — это риск, и они рискнули не частью, они рискнули всем, что получили, чтобы заработать. И хозяин, когда возвращается, говорит им: «Войди в радость господина твоего», потому что они всерьез отнеслись к тому, что получили. Третий же не во что не вкладывает из страха. Он говорит хозяину: вот тебе твоё. В этих словах заключена причина того, почему он не вложил деньги. Он не понял, что они были даны ему господином для того, чтобы они стали и его деньгами. Но он побоялся, он спрятал их и удержал.
Вторая притча — о скрытом сокровище и о жемчужине — похожа на эту. Человек находит сокровище или жемчужину и идёт, продаёт всё, что имеет, чтобы купить то, что нашёл. И здесь нам говорится, что нужно отдать всё, чтобы получить это сокровище. Потому что оно стоит всего, что у нас есть, оно стоит самих нас. Это наследие — это сам Бог, отношения с Ним. Нужно помнить, что нашу землю, наше наследие мы получили как дар, и этот дар позволяет Израилю быть самим собой, этим помнящим «ты». Если ты помнишь, ты становишься взрослым и понимаешь, что ты получил от отцов. Бог как бы говорит: если ты будешь помнить, что ты получил от Меня, оно станет твоим; но если ты забудешь, то утратишь это наследие.
Вернемся к притче. Двое слуг вкладывают без страха и в итоге получают всё, получают жизнь. А третий побоялся, не рискнул и не сделал своим наследие своего господина. То есть он отверг его. Что же этот библейский взгляд говорит спутанному сознанию современного христианина? Библия говорит ясно: наследие не моё, не я его создал — я получил его в дар. И затем это наследие, эти таланты я должен инвестировать, я должен рискнуть ими. Рискнуть не чем-то, а всем. Риск затрагивает не какую-то часть моей жизни, а всю мою жизнь. Только так это наследие станет моим. Иначе я наследую то, что помогает мне только на время, но не затрагивает глубинным образом мою жизнь. Что это говорит мне лично?
Наследие — это Бог, наши отношения с Ним, и всё то, что происходит от осознания этой связи, наша культура, всё то, что создаёт человек. И мы должны спросить себя: что мы помним из этого наследия, принимаем ли мы его? Нам не очень нравится использовать слово «традиция» — оно отдаёт стариной. То, что мы унаследовали от отцов, иногда нам кажется тяжким бременем, а призывы помнить о том, что мы получили, о традиции, о ценностях — ностальгическими. Но отношение с традицией должно быть спокойным, взрослым, свободным. Не отношением детей, которые хотят получить что-то от родителей и всё. Отношение взрослого человека другое. Есть стадия отвержения, отрицания, но потом ты возвращаешься к этой традиции. Без памяти нет идентичности. Наша способность хранить память нуждается в обновлении, и речь не о ностальгии, а о том, чтобы возвращаться к сознанию, к памяти об обещании, которое нам было дано и передано отцами.
Наше общество забывает об отцах, это общество сирот. Но мы не сироты, мы дети. Сиротам тяжело восстанавливать свою идентичность, а дети знают, кому они принадлежат: они знают отца и мать, бабушку и дедушку. Общество, которое желает жить во фрагментарности — это общество сирот. Мы пытаемся порождать самих себя. И в это время, когда всё одинаково плоско, необходимо жить памятью. На верность без креативности мы не должны отвечать креативностью без верности. Мы не должны творить, будто ничего не было сотворено до нас. Важно передавать желание, из одного поколения в другое. Жить памятью не из ностальгии, а из стремления передавать желание. Наши отцы передали нам это желание, они показывали нам смысл жизни, который они обрели. И мы не должны переделывать вновь то, что они создали — мы должны усвоить это, сделать своим. Мы должны понять глубинные причины, которые двигали ими, когда они действовали определенным образом, когда созидали. Мы должны наследовать это пламенное желание, потому что оно такое же, как у них. И только оно позволит нам стать главными героями в созидании нового.
Я всё время спрашиваю себя: как вкладывать в это новое созидание, в это наследие? Что я должен делать для созидания Царства? Потому что наследие дано не только для нас. Оно дано, чтобы созидать. Мы принадлежим этому Царству и не можем оставаться равнодушными перед всем, что происходит. Один друг привёл мне в пример св. Бенедикта Нурсийского, который оказался в Риме в VI веке и ожидал увидеть триумф Империи, но увидел лишь упадок. И он отдалился от своих прежних воззрений, стал монахом и увлек за собой других. Монахи, которые появились благодаря ему, на самом деле, спасли наш мир. Они не стали перестраивать то, что уже было — они поняли, что нужно делать что-то другое. И если мы сегодня получили наследие эллинистического мира, то это благодаря этим монахам. Они не стали перестраивать то, что было до них. Они сохранили это иным образом — через бесконечное желание любви и красоты, которое каждый человек несёт в своём сердце и которое можно сохранить только через встречу со свидетелями. Необходимо постоянно пробуждать это желание в сердце человека, чтобы он мог заметить его.
Сделаем ещё один шаг вперёд. Что значит: «заслужить наследие, чтобы вновь обладать им»? Это значит стать взрослым человеком, способным рисковать, способным инвестировать наследие, полученное от отцов. Эта персонализация полученного в дар — это работа взрослого человека и она проходит через события, происходящие в жизни. Мы не должны терять время в ожидании великих возможностей — не они меняют существование. Суть не в масштабе явления, а в том, как ты входишь в него и как рискуешь внутри этого события. Всё зависит от того, как мы распоряжаемся жизнью, которая находится в наших руках — нашей судьбой. Мы боимся потерять любовь, отношения, достоинство, жизнь, работу, наши культурные связи… Мы боимся оказаться потерянными, отчужденными без этого всего. Но мы можем потерять наше спасение, то, что нам действительно крайне необходимо. Наше наследие — это Пасха, новая жизнь, жизнь Бога в нас. Именно этого мы должны жаждать. Когда ты на опыте переживаешь спасение, ты переживаешь радость. Наше спасение отмечается радостью, которая наступает, когда мы осознаем наше наследие. Если верующий пережил опыт Пасхи, если он чувствует себя спасенным, если он знает, что получил жизнь, он не пугается перед вызовами этого мира, где всё меняется слишком быстро и где есть риск потеряться. Он более чем когда-либо призван быть спокойным перед лицом этих вызовов. Об этом нам свидетельствует опыт св. Бенедикта и многих других людей.
Как старое может стать нашим? Как утраченное может быть вновь обретено? Как мир может стать Царством? Мы можем думать, что нужно убрать все границы, чтобы объединиться. Но нет, границы есть и будут всегда. Однако мы, верующие, являемся носителями новизны. Сокровище сокрыто в поле, жемчужину надо найти, и мы должны искать, где новизна в этом мире, ловить смысл желания, которое вдохновляло наших отцов делать то, что мы имеем сегодня, чтобы это стало понятнее для современного человека.
Источник: YouTube
Фото: Twitter