Автор: Андреа Грилло – преподаватель богословия Таинств и философии религии в Папском университете св. Ансельма в Риме. Он преподает в Институте пастырской литургики при аббатстве св. Иустины в Падуе, а также в Высшем институте литургики в Париже. Корреспондент журнала Tracce поговорил с ним о Святом годе и особенно о делах милосердия.
— Когда и как появилось понятие дел милосердия?
— Это результат долгой истории, в которой «покаянные практики» являлись для христиан основным способом ответить на благодать прощающего Бога. Дела милосердия существовали задолго до появления конфессионалов! Речь скорее даже не о «делах», а о формах действия, не о четко определенных поступках, а об указаниях на «другие приоритеты» (или, лучше сказать, на «приоритет другого»), о том, как забыть о самих себе.
— В каком смысле «забыть о самих себе»?
— Это означает, что общение, сопричастность, основополагающий дар Бога людям, оживает в тот момент, когда каждый отдельный человек открывает в другом начало собственной идентичности. Бог и ближний – вот исток «я». Познать это в опыте можно лишь в том случае, если забыть о себе. Только когда мы не привязаны к собственной личности, нам удается любить ближних как самих себя, а вместе с ними и самих себя.
— Церковь говорит о семи делах милосердия для тела и о семи для души. Почему их именно столько?
— Тут нельзя ответить однозначно. Как и любая добрая традиция, эта возникла под влиянием множества разных факторов. В основе лежат тексты Писания, содержание которых было впоследствии дополнено или уточнено в соответствии с историческими обстоятельствами. Первоисточником списка дел милосердия для тела является двадцать пятая глава Евангелия от Матфея, прочитанная, однако, достаточно свободно. В истинной традиции никогда нет места фундаментализму.
— Все ли четырнадцать дел равноценны или же среди них есть более и менее важные? И почему были выбраны именно они?
— Нет, не существует более или менее важных. Самое главное – дар самого себя Богу, приносимый человеком. Поэтому каждое дело – знак, образ великой благодати Божией. Цель этого списка не столько в том, чтобы категорично определить правильные действия, он скорее служит примером, не заключая традицию в строгие рамки, а распахивая двери Церкви на праздничную площадь.
— Тем не менее, нередко покаянные практики рассматриваются с противоположной точки зрения, в них видят не празднество, а умерщвление, суровую и требовательную аскезу. Как же тогда через совершение дел милосердия доходить до «праздничной площади»?
— «Мистическое братство», как его называет Франциск в обращении Evangelii Gaudium, есть «первая форма» церковного общения. Благодаря вере мы способны переживать отношения с другими людьми, жить во времени и пространстве без страха – прежде всего без страха перед смертью, а также и перед кем-то другим, отличным от нас.
— Среди семи дел для души самыми непонятными, пожалуй, являются добрый совет сомневающимся и научение непросвещенных. Что именно они означают?
— Что в сомнениях и на пути познания человек не оставлен в одиночестве. Эти указания как бы смещают акцент с неспособности отдельной личности на отношение общения, помогающее всем двигаться вперед. Тот, кто советует или просвещает, на самом деле первым получает что-то от своих действий. Эта инверсия крайне важна.
— Дела для тела подразумевают деятельность на благо бедных, неимущих, страждущих – например, заключенных. Можно ли утверждать, что без них дела милосердия для души не полноценны?
— Безусловно, так и есть. Принцип Воплощения ведет нас к духовному через телесное, открывает нам логику незримого в силе и убедительности зримого.
— Почему дела милосердия являются одним из условий получения индульгенции в Юбилейном году, наряду с исповедью, причастием и молитвой в намерениях Святейшего Отца?
— Необходимо различать «церковные положения» и богословского-ритуальный смысл действий. На самом деле индульгенция представляет собой освобождение от временного наказания за грехи, иными словами, она помогает нам лучшим образом отвечать на уже полученное прощение. Чрезмерное подчеркивание «условий» для ее получения может привести к неверному пониманию индульгенции как некой заслуги, что противоречило бы ее смыслу. С этой точки зрения, глубокое прочтение традиции юбилейных годов способствовало бы существенному прогрессу в сфере экуменизма.
Источник: ru.clonline.org
Фото: atriodeigentili.wordpress.com