Автор: В Евангелиях довольно часто упоминает Иерихон. Это не удивительно, все-таки именно через этот город проходил путь из Галилеи в Иерусалим. С одной стороны, миновать его было просто невозможно. С другой, Иерихон воспринимался народным сознанием как город греха. И хоть давно здесь никто не поклонялся языческим богам, иудеи помнили, что некогда Иисус Навин наложил на Иерихон проклятие, а восстановивший его потерял двух своих наследников, и род его пресекся.
Иерихон появляется в одной из самых известных притч Иисуса, притче о добром самаритянине (самарянине). Некий человек идет из Иерусалима в сторону Иерихона, и на пути на него нападают разбойники. Он возвращался домой, может быть, в родную Галилею, обычным паломническим маршрутом, и должен был пройти от Иерусалима до Иерихона чуть больше сорока километров. Сейчас путь займет максимум сорок минут на машине, а в те далекие времена такое расстояние не всякий раз удавалось преодолеть за один день. Мало того, по замечанию историка Иосифа Флавия, нужно были идти страной пустынной и каменистой. Путники стремились как можно быстрее преодолеть это расстояние, чтобы оказаться – тут стоит снова процитировать Флавия – в «плодороднейшей земле Иудеи» или в «божественной стране», где было множество тенистых рощ, полей, на которых трудились крестьяне, и римских воинов, патрулировавших дороги.
В дни перед и после больших праздников дорога из Иерихона в Иерусалим была наполнена людьми. В это время она была относительно безопасной, хотя паломники и несли деньги (десятину, например, или средства для покупки жертвенных животных) в Иерусалимский Храм. В большинстве случаев они двигались большими группами, жители одного поселения, родственники держались вместе. Совсем по-другому выглядела дорога в течение всего остального года. Надо сказать, что римляне очень жестко разбирались с разбойниками, время от времени появлявшимися на дорогах. Тем не менее, в таких пустынных и опаляемых солнцем местах как дорога из Иерихона в Иерусалим они появлялись, доставляя огромные неприятности путникам. Трудно сказать, бедный избитый и ограбленный иудей просто отстал от своей «паломнической группы» или шел из Иерусалима по каким-то своим делам. Может быть, это был ремесленник или торговец, продавший свой товар в столице. В любом случае, он оказался лакомым кусочком для разбойников и, видимо, оказал сопротивление, за что был жестоко избит.
Вероятно, Иисус не просто так выбрал именно дорогу из Иерусалима в Иерихон для своей притчи. Дело не только в том, что она была легко узнаваема практически для всех жителей Иудеи и Галилеи. Это была дорога из города Божьего, Иерусалима, в город греха или, чтобы быть не столь жесткими в определениях, город обычных человеческих дел и забот. Возвышенное становилось обыденным, но прежде чем спуститься (а Иерихон находится значительно ниже Иерусалима) в обычную жизнь, нужно было миновать пустыню, место соблазнов и искушений, долину смертной тени. Эта дорога – символ верности Богу. Вот ты наполнился присутствием Божиим в Иерусалимском Храме, сумеешь ли ты донести полученную благодать через искушения и трудности в свою повседневную жизнь?
Разбойники оставили несчастного ограбленного человека лежать у дороги. Греческий текст подчеркивает: едва живого. И вот мимо него проходит священник. Обычно считается, что он спешит в Иерусалим, но евангельское повествование использует греческий глагол, который можно перевести как «спускаться». Получается, что он идет из столицы в Иерихон. Увидев лежащего на дороге человека, он проходит мимо. И причин у него на то несколько. Во-первых, он боится оскверниться, потому что человек кажется ему мертвым, а священник не может оскверниться прикосновением к трупу (Лев 21,1). Вторая причина, скорее всего, в том, что он боится тоже стать жертвой разбойников, которые прекрасно понимают, что уж у священника есть чем поживиться.
Затем мимо лежащего человека проходит левит. Греческий текст не говорит о направлении его движения, но подчеркивает, что он подходит к избитому и смотрит на него. Левит помнит, что нужно помогать единоверцам в беде, но боится прикоснуться по все той же причине, что не хочет оскверниться. Можно предположить, что у ограбленного отняли и одежду, поэтому нет на нем никаких опознавательных знаков, показывающих иудей это или самарянин. И, наконец, левит идет пешком, как ему оказать помощь? Взвалить себе на плечи пострадавшего и нести по жаре несколько десятков километров?
Третьим на дороге из Иерусалима в Иерихон оказывается самарянин, едущий верхом на ослике. Он не проезжает мимо. Что-то в его сердце не дает ему продолжить путь. Здесь опять же стоит обратиться к греческому тексту, который использует глагол, который переводится на русский язык как «сжалился». Хотя на самом деле он выражает сильное чувство, исходящее из самой глубины человеческого существа, – сострадание, которое побуждает к действию. Самарянин не смотрит, кто перед ним (кстати, в притче нигде нет указаний, кем же был ограбленный человек), он просто оказывает помощь. И, скорее всего, он везет пострадавшего на своем ослике не в Иерусалим, а в Иерихон, город повседневной человеческой жизни.
Надо сказать, что до сих пор эта притча – камень преткновения для многих иудеев. Ведь согласно логике повествования, первым проходит по дороге священник, потом – левит, а третьим должен быть представитель простого народа израильского. Еврейские толкователи говорят о том, что всех их вызывают к чтению Торы, потому что все вместе они являют собой Избранный народ. Но Иисус игнорирует привычные для еврейского миросозерцания рамки, Он вводит в рассказ самарянина, который воспринимается практически как язычник. Это воспринимается как оскорбление. Да еще и события происходят по пути из священного города в город греха, что лишний раз подчеркивает небрежения Иисуса традициями Своего народа. Зато становится понятна растерянность законника, когда он отвечает на вопрос, кто же оказался ближним для пострадавшего от разбойников человека. Современный перевод так передает его слова: сжалившийся над ним. И в этом ответе есть некий подвох, потому что и священник, и левит могли испытать жалось. Это не сподвигло их к какому-либо действию, но ведь сердце-то у них могло сжаться от сострадания.
Теперь от притчи обратимся к евангельскому повествованию о самом Иисусе. Его последний путь в Иерусалим пролегает через Иерихон. Начинается он в небольшом городке Эфраим, находящемся близ пустыни Иудейской. Считается, что именно сюда удалился Иисус после воскрешения Лазаря. Это событие привлекло к себе внимание первосвященников, и они стали серьезно задумываться об устранении галилейского чудотворца (Ин 11,45-54). Эфраим располагался всего в 24 километрах от Иерусалима, хотя в те времена и нельзя было пройти напрямую, путь лежал через Иерихон. Городок находился на высоком холме, с которого открывается прекрасный вид на Иерихонскую долину. В то же время совсем недалеко от Эфраима находилась Иудейская пустыня, прекрасное место для уединенной молитвы.
Из этого маленького поселения на границе Иудейской пустыни Иисус с учениками начинает путь в сторону Иерихона. В принципе, Он повторяет Свой путь трехлетней давности, Он движется к Иерусалиму от горы Искушений. И входит в Иерихон той же дорогой. Но прежде чем Он оказывается в этом древнем городе, происходит несколько событий, описанных в Евангелиях. Одно из них связано с Саломеей. Вероятно, это женское имя, происходящее от слова «мир», было очень популярно в то время.
Саломея – это мать сынов Зеведеевых, сынов грома, Иакова и Иоанна. Она приходит к Иисусу, как к некоему монарху, готовящемуся занять свой трон, и просит Его, чтобы, когда Он придет к власти, ее дети сели по правую и по левую руку от Него (Мф 20,20-23). Некоторые исследователи предполагают, что Саломея не просто так осмелилась обратиться к Господу с такой просьбой, ведь она была родной сестрой Марии, Матери Иисуса. Разве ее дети поэтому не могли претендовать на особое к себе отношение? Кроме того, Зеведей был человеком состоятельным, у него даже были наемные работники, поэтому социальный статус Иакова и Иоанна был несколько выше, чем у других апостолов. Это тоже могло послужить поводом для претензий на возможность сидеть рядом с Господом, когда Он воцарится в Иерусалиме. Иисус дает неожиданный ответ, причем обращается Он не к Саломее, а непосредственно к Своим апостолам. Это интересный момент, показывающий, что в среде учеников, постоянно следовавших за Иисусом, так и не сложилось понимание, о каком же Царстве Он все время говорит. Но после Его смерти и воскресения их представления меняются, как и сами они постепенно преображаются. Саломея, согласно преданию, следует за Господом до самой Голгофы, а потом вместе с другими женщинами приходит к месту, где Он был погребен, чтобы помазать тело Его благовониями. Так что мать сынов Зеведеевых оказывается среди первых вестников Воскресения. Иаков же первым среди апостолов отдает свою жизнь за Христа. Он был казнен по приказу Ирода Агриппы I (внука Ирода Великого). Апостол Иоанн, скорее всего, дожил до глубокой старости, но и он подвергся гонениям, сначала при Диоклетиане, а потом был сослан на остров Патмос. Так что слова Учителя о том, что сыновья громовы будут пить чашу, которую Он пьет, сбылись.
При входе Иисуса в Иерихон происходит история, также вошедшая в Евангелия. Это история исцеления слепого Вартимея (в Евангелии от Марка исцеление происходит, когда Иисус покидает город, а в Евангелии от Луки Он только входит). В это время в Иерихон стекаются толпы паломников, направляющиеся на Пасху в Иерусалим. Сидящий у дороги слепой нищий, имя которого можно перевести как сын Тимея (бар – Тимей), слышит только, что где-то среди них идет Иисус Назорей, как Его было принято называть среди иудеев. И тут он понимает, что это, может быть, единственный шанс в его жизни обрести зрение. Вартимей начинает кричать, причем не просто звать Его по имени. Он кричит, обращаясь к Нему, как к Мессии. Это вызывает раздражение в толпе паломников. Люди не против стать свидетелями очередного чуда, но для них странно звучат слова «сын Давидов», обращенные к какому-то провинциальному учителю. Слепого пытаются заставить замолчать, но он кричит все громче и громче, пока Иисус не обращает на него внимание и не просит привести Вартимея к Нему. Интересно, что Господь не подходит сам к слепому, Он просит его привести учеников и тех самых людей, которые заставляли Вартимея замолчать.
Вне зависимости входит ли Иисус в Иерихон (как это в Евангелие от Луки) или покидает его (как в Евангелии от Марка), но именно здесь, в городе, ассоциирующимся с грехом, в самом начале Его восхождения в Иерусалим, из уст простого нищего звучат слова, провозглашающие Его мессианское достоинство. Пройдет совсем немного времени и эти слова будут звучать на улицах Иерусалима, в который будет въезжать Господь. И теперь уже фарисеи будут требовать, чтобы народ замолчал. «Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, камни возопиют» (Лк 19,40).
И еще одна важная встреча происходит в Иерихоне. Это встреча с Закхеем. Иерихон в то время был очень богатым городом, и в нем было где разгуляться сборщикам налогов. Стоит вспомнить, что сборщики, мытари, сами нанимались на эту должность. Это были довольно состоятельные люди, которые покупали у римлян возможность собирать налоги. Для простых людей мытари были предателями, продавшими душу римлянам. В большинстве своем сборщики налогов не особо придерживались иудейских обычаев, но при этом были людьми образованными, могли знать несколько языков, латынью уж точно владели, потому что именно на ней были все римские документы. Да и в Законе многие из них прекрасно разбирались, потому что получили хорошее по меркам тех времен образование. Мытари держались отдельно от остальных евреев. Их не любили, но и они особо не стремились к общению. Это был своего рода отдельный клан, воспринимавшийся простым людом как сообщество грешников, отвергнутых Богом. Закхей же был не просто мытарем, а, как говорит славянский перевод, архимытарем, т.е. начальником над иерихонскими мытарями, практически римским чиновником. Понятно, с какой ненавистью к нему относилось местное население. Поэтому, когда в Иерихон приходит Иисус, и Закхей хочет Его увидеть, никто не пропускает его вперед, видя его маленький рост. Люди всячески его не замечают, хорошо, если не пытаются пнуть. Закхею приходится влезть на дерево, чтобы видеть картину происходящего с высоты.
Закхей выбирает дерево, находящееся на перекрестке двух дорог. Синодальный перевод называет его смоковницей, но на самом деле это сикомор, дерево семейства тутовых. Сикомор вырастает довольно высоким, до 40 метров, и обладает раскидистой кроной. Очень удобная смотровая точка: Закхей видит и слышит все, а его самого не видно в кроне дерева.
Интересно, что сикоморы никогда не росли на территории Палестины сами по себе. Еще древнегреческий ученый Теофраст отмечал, что в этих краях нет сикомор. Считается, что на территорию Израиля их завезли филистимляне. Впоследствии евреи поняли, какое же это замечательное дерево, и стали активно его высаживать. А почему же сикомор не может размножаться естественным путем, разбрасывая семена, например? Все дело в особенностях плодов (фиги) этих деревьев. При образовании плода соцветие оказывается не снаружи, а внутри, поэтому не каждое насекомое может его опылить. Некогда в Африке существовал особый вид ос, у которых был очень длинный хоботок, позволявший им проникать внутрь плода и опылять его. Надо сказать, что в период созревания фиги начинают умопомрачительно пахнуть, этот сладкий запах привлекает множество насекомых, но, увы, они могут только сидеть на поверхности В древности плоды сикомор в период созревания подрезали. Это делало их более сладкими, но с приходом в эти земли арабов, традиция исчезла. Новых жителей этой земли интересовало количество плодов, а не их качество.
Во времена земной жизни Иисуса основным местом разведения сикомор была Иерихонская долина. Эти деревья были здесь практически везде, так что не удивительно, что Закхей выбрал именно сикомор. Кроме того, ветви его довольно прочны, не зря же из них делали доски и бруски, которые использовали в строительстве. В древности евреи активно использовали древесину сикомор для строительства и производства мебели. Для этого срезали большие ветви. До сих пор на старых сикоморах видны места этих срезов, они выглядят как «шишечки» на теле дерева. А если нужно было сделать что-то значительное, то дерево срубали целиком, оставив только пенек. Важно было не повредить корневую систему, потому что буквально через шесть лет на месте срубленного сикомора вырастал новый, или даже несколько. Не зря же ивритское слово «шикма» (сикомор) того же корня, что и глагол «легиштанем» (быть восстановленным). Многие исследователи удивляются, почему царь Соломон не использовал древесину сикомора при строительстве Храма, а завозил ливанский кедр. Единственное объяснение, которое можно дать: Соломон выбирал для Храма самое лучшее, то, что связано с царским достоинством, поэтому заказывал ливанский кедр, пренебрегая сикомором, из которого была мебель в каждом доме.
Закхей, потерянная ветвь Израиля, прячется в кроне сикомора, чтобы увидеть Иисуса. В этом тоже есть своя символика. Как дерево быстро восстанавливается и не умирает, так и Закхею предстоит возродиться и изменить свою жизнь после встречи с Иисусом.
Господь проходит через Иерихон. Путь Его лежит в Иерусалим. С этой самой нижней точки Святой Земли (Иерихон находится ниже уровня моря на 400 метров) Ему предстоит подняться более чем на 1200 метров в Иерусалим. Именно поэтому путь в столицу Иудеи называли путем восхождения. Но восхождение Иисуса – это не восхождение к Храму, это восхождение на Голгофу. Из города греха, из мест, наполненных простыми человеческими заботами, болью и обидами, страстями и страхами, Он идет, чтобы исполнить все пророчества и обетования, чтобы спасти мир.
Анна Гольдина
Фото: Дорога, связывающая Иерусалим и Иерихон, Kenneth Berg