Автор: Я знаю многое, что можно сказать и говорят об этом Папе, в том числе, те, кто пришел именно в ту Церковь, которая сформировалась в его понтификат, но ни обсуждать, ни оспаривать это не буду.
Скажу другое. Это был «польский Папа», который при всей, иногда сентиментальной, любви к своей земле, был человеком вселенской Церкви, той самой, о которой писал Владимир Соловьев, которого Иоанн Павел II считал одним из своих наставников и собирал в Ватикане тех русских философов, поэтов, ученых, художников, в чьем творчестве продолжалась «соловьевская линия». Да, в нем было много от традиционного польского благочестия, в котором он вырос, но еще семинаристом и одновременно актером подпольного краковского «Рапсодийного театра», который был очень похож на наш «Театр.док» он, во время Второй мировой войны, помогал спасать краковских евреев. Многие считают его охранителем, но именно при нем мир узнал, что Церковь может быть свободной и отстаивать политическую свободу. Ставшее девизом польской «Солидарности» и прозвучавшее с новой, отрезвляющей силой в последние годы «Nie ma wolności bez solidarności… nie ma solidarności bez miłości»(«Нет свободы без солидарности… нет солидарности без любви») – это его слова.
В его понтификат мир увидел, что Церковь умеет не только прятаться за вековой «авторитет», обличать грешников и призывать к покаянию, но признавать свои злодеяния, просить прощения и прощать. Способна вернуться к своим библейским истокам, открыто – не только на богословских конференциях, но и в проповеди – заговорить о своих еврейских корнях (проповеди кард. Люстиже, с которым Папа дружил, обязательно когда-нибудь будут изданы по-русски), на равных, а не свысока, разоблачая и поучая, вести диалог с секулярными мыслителями, читать современную поэзию, осмысливать новейшее искусство, размышлять о кино, говорить на языке современного мира, но не сообразовываться «с духом века сего», слушать, быть открытой и живой.
Можно рассказывать еще и еще, про стихи, про пьесы, про потрясающую атмосферу Всемирных дней молодежи, много еще о чем, но скажу кое-что личное. Папа Иоанн Павел II умел смотреть в глаза так, что ты вспоминал, кто ты и к чему призван. Сделать вид, будто в твоей жизни не было этого взгляда, невозможно.
А с остальным разберется Бог. Он, в отличие от нас, знает по-настоящему.
Светлана Панич