Автор: Слово «лань» встречается в Библии не так часто, всего-навсего шесть раз. Речь идет о переводе на русский язык, потому что в других переводах и того реже. Это совсем не случайно, потому что в ряде случаев там, где можно было бы использовать слово «лань», переводчик пишет о молодом олене.
Серна, газель, горный козел – все эти животные с успехом заменяют лань или молодого оленя. Притом, что библейский бытописатель использует разные слова, когда говорит об этих животных, особого влияния на смысл это не оказывает. Ведь все они являют собой красоту и грацию, нежность и миролюбие. Со всеми этими животными так или иначе связана любовная тема, с ними сравнивается то возлюбленная, то возлюбленный. Важное место при этом уделяется кошерности серны, лани, горного козла и оленя. Даже отмечается, что они присутствовали на столе царя Соломона.
Для обозначения лани Библия использует слово «айаль». Оно употребляется не часто, некоторые исследователи говорят, что в принципе древние евреи не отделяли оленей от ланей, их не интересовали все эти зоологические подробности. Да, в древнееврейском языке использовались разные слова для их обозначения, но в большинстве случаев эти слова воспринимались как синонимы. И это неудивительно. Ведь лани и есть олени. Они небольшие, в былые времена обитали только в Азии, но потом под влиянием человека распространились и в Европе. Ланей отличает пятнистая окраска. Как и пятнистых оленей, которые во множестве водились на территории древнего Израиля. Пятнистые олени покрупнее и фигуры их помассивнее. Лань более грациозна и нежна. Не зря же латинское название этого вида Dama Dama. Но главное отличие — это, конечно, рога. Рога пятнистого оленя прямые, похожие на дерево. У лани же рога завершаются «лопаточкой».
Айаль упоминается уже в первой книге Библии. Речь идет о сыне Иакова Неффалиме. В синодальном переводе читаем: «Неффалим – теревинф рослый, распускающий прекрасные ветви» (Быт 49,21). Современный перевод предлагает более понятный текст: «Неффалим подобен серне, скачущей на свободе, слова его прекрасны, словно дети ее» (Быт 49,21). Лань заменяется на серну, что в принципе никоим образом не влияет на смысл текста. А что же такое теревинф, распускающий прекрасные ветви? Речь идет о растении, а совсем не о животном, как можно было бы предположить. Теревинф – это терпентинное дерево, вид кустарника рода фисташковых. Средиземноморье – естественная область его обитания. Причем если в южной Европе это кустарник, то на территории Израиля, в Сирии и Персии это прекрасное дерево с густой кроной. Предполагают, что теревинф может прожить до тысячи лет. Когда же дерево начинает иссыхать, тут же появляются молодые побеги, которые занимают место отжившего. Так что это дерево живет практически вечно.
Так дерево приходит на смену животному. Неффалим сравнивается с прекрасным деревом, хотя в библейском тексте используется слово, которое можно перевести как «лань». Иудейские мудрецы говорят о том, что Нафтали (так звучит имя Неффалим в иудейской традиции) был необыкновенно быстр, действительно, бегал, как молодой олень. Именно его, как считает предание, отправляют в Египет. Он должен принести расписку Исава ко дню похорон Иакова. Древнее предание сохранило для нас и благословение Иакова своему шестому сыну: «посланный, ланью несется он, льются из уст его речи красивые и изящные».
Нафтали был сыном Иакова и служанки Рахили Валлы. Это тот период, когда Лея рожает Иакову детей одного за другим, а несчастная Рахиль не может родить ребенка и только молится. Она дает сыну, рожденному у нее на коленях (в древности именно так рожали, в этом случае ребенок считался сыном/дочерью не служанки, а госпожи. В свое время так же рожала на коленях у Сарры Агарь), имя, которое исходит от корня «бороться». Скрывается в этом имени и корень другого слова, фитиль. Для получения фитиля, как правило, нужно две нити, одна обвивает другую. О том, как Рахиль дает имя сыну, читаем в 30 главе книги Бытия. Синодальный перевод подчеркивает борьбу между двух сестер. А вот иудейская традиция говорит о связи между ними: «Обвивала я сестру свою и, соединившись с нею, превозмогла» (Быт 30,4). Рахиль словно нить фитиля обвивает Лею, чтобы тоже гореть ярким пламенем любви к Иакову, которая не может быть для нее выражена иначе, как рождением детей. В то же время подчеркивается не столько борьба двух сестер, сколько то, что Рахиль осознает важность всего происходящего, что рождение сыновей – это исполнение обетования, данного еще Аврааму, о том, что произошедший от него народ будет велик. И в имени Нафтали скрывается еще один корень, «нофэт» — «сладость», сладость, которую дает мед. Это указание на то, что молитвы Рахили были угодны Богу, сладки, как мед, именно потому что она не стремилась к превосходству над сестрой в первую очередь, а стремилась к осуществлению обетования, осуществлению воли Божией.
Потомки Неффалима, быстрого как лань, после возвращения евреев в Землю Обетованную получили надел рядом с озером Кинерет. Именно здесь, благодаря прекрасному климату, появляются первые плоды, так что потомки шестого сына Иакова продолжили в каком-то смысле традицию своего праотца. Быстрее лани они везли первые плоды в Иерусалим, для того, чтобы они были благословлены, и мог начаться сбор нового урожая во всем Израиле.
Неффалим – единственный персонаж, который лично сравнивается с ланью. Все остальные сравнения – общие и связаны в первую очередь с любовной лирикой Песни Песней.
«Заклинаю вас, дщери Иерусаимские, сернами и ланями; не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно» (ПеснПесн 2,7).
Упоминается айаль (лань) и в книге Притчей, и тоже в любовном контексте: «Источник твой да будет благословлен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно» (Притч 5, 18-19).
Айаль для иудейской традиции – это образ преданной любви. Причем в первую очередь не любви между мужчиной и женщиной, а любви Всевышнего к Своему народу. Еврейские мудрецы обратили внимание, что лань никогда не убегает сразу. Она сначала отбегает на какое-то расстояние, а потом обязательно оборачивается, чтобы еще раз взглянуть на то место, с которого убежала. В этом грациозное животное очень похоже на Бога: даже отдаляясь, Он все равно оборачивается, чтобы не оставить Свой народ без отеческого присмотра.
Лань – это также образ праведного иудея, который много внимания уделяет молитве и изучению Торы и в то же время твердо стоит на земле и все время оглядывается, потому что боится пропустить нужды своего брата, который может оказаться в тяжелых обстоятельствах и нуждаться в помощи.
Не зря в книге Иова айаль предстает как символ гармонии мира. «Знаешь ли ты время, когда рождаются дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей? Можешь ли рассчитать месяцы беременности их? И знаешь ли время родов их? Они изгибаются, рождая детей своих, выбрасывая свои ноши; дети их приходят в силу, растут на поле, уходят и не возвращаются к ним» (Иов 39, 1-4).
Вместе с ланями упоминаются дикие козы. Речь идет о горных козах, йаэль, звучит очень созвучно слову «лань», айаль. Эти животные несколько раз упоминаются Библией. Один из самых ярких эпизодов, когда Саул отправляется искать Давида, взяв с собой три тысячи отборных мужей со всего Израиля, путь его лежит в те места, где водятся горные козлы, которые синодальным переводам названы сернами (1 Цар 24,3). В те времена горные козлы водились в Иудейской пустыне. Там им было достаточно скал и растительности для пропитания. Но для ланей пустыня совсем не место, потому что скакать по каменистым склонам они не могут. Древние мудрецы предполагают, что, упоминая горных козлов, живущих на скалах, и нежных ланей, предпочитающих долину, Всевышний, обращающийся к Иову, говорит о всем многообразии Земли Обетованной, которое не может охватить своим взором несчастный страдалец. Бог видит всю картину мира целиком, со всеми внутренними процессами и скрытыми от глаз человека течениями, кто же перед Ним Иов, который видит только часть истории? Страдание изменило его, изменило его восприятие реальности, но не открыло тайны мироздания. Он проявил верность, но когда с ним в диалог вступает Господь становится очевидным, что Иов видит только небольшой кусочек пазла, поэтому, что он может ответить Тому, Кто знает и видит все?
И, наконец, стоит вспомнить один из самых известных библейских отрывков, связанных с ланью. Это слова псалма 41: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс 41,2). Библия на церковнославянском языке вместо слова «лань» использует «елени», «олень». На иврите олень – цви. Трудно сказать, что это слово обозначало в те времена, когда записывалась Библия. Современные ученые находят множество противоречий в его использовании. Например, традиция говорит об изготовлении шофара (специального рога, в который трубят на различные иудейские праздники, его историю возводят еще к Моисею) из рога цви. Но оленьи рога и, в частности, рога пятнистого оленя, который водится на территории Палестины, не пригодны для создания какого-либо музыкального инструмента. Зато для этого отлично подойдут рога горного козла. Подойдут и рога серны, потому что они полые внутри. Так кто же стремится к потокам воды: лань, олень или серна? Конечно, на смысл строки псалма это никак не влияет. Все-таки в Библии используется слово «айаль», «лань», но традиция, прижившаяся во многих странах, говорит об олене. В дальнейшем этот олень обрастает множеством символов.
Иудейская традиция считает, что отростков на рогах оленя восемь, что напоминает о празднике Ханука, когда в память о братьях Маккавеях и меноре, горевшей в Храме практически без масла восемь дней, зажигают специальный светильник ханукию. Рога оленя становятся ханукией, так появляется традиция изображения ханукального оленя.
Христианская традиция со времен Средневековья считает, что отростков ровно десять (на самом деле, у пятнистого оленя отростков не более четырех) – по количеству заповедей. А почему олень так желает к потокам воды? Еврейские мудрецы говорят о том, что без желания познать Бога и изучения Торы душа испытывает нестерпимую жажду, подобную той, что испытывают олени в период засухи, когда они покидают привычные места обитания и даже поднимаются на возвышенности, чтобы найти возможность водопоя.
Средневековое христианское толкование предлагает более романтичный ответ. Обратив внимание на созвучие слов servus (раб; имеется в виду цитата из Послания к филиппийцам «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп 2, 6-7) и cervus (олень), бестиарии сделали оленя символом Христа. Этому помогли и благочестивые предания про святых Губерта и Евстахия, обоим являлся олень, между рогов которого светился крест, и обоих олень призывал к покаянию.
Олень средневековых бестиариев выманивает своим дыханием змея из норы, а потом пожирает его. После этого жар наполняет оленя, и он стремится к потокам вод, чтобы утолить жажду.
В заключение стоит вспомнить об одном из самых популярных оленей XX века, олененке Бемби. Его автор – австрийский писатель Феликс Зальтен (Солтен). Его настоящее имя – Зигмунд Зальцман, большую часть жизни он прожил в Австрии, в Вене, но в 1939 перебрался в Цюрих, что и спасло ему жизнь. Он был представителем немецкой интеллигенции 20-30-х годов, но очень быстро обратил внимание, что ассимилировать не получается, что австрийцы все равно не принимают евреев в свою среду или же требуют перехода в христианство. Зальтен написал несколько историй-аллегорий. Среди них — «Бемби», книга, которая ни в коем случае не виделась автором как детская, и «Гончая из Флоренции». Оба произведения впоследствии были экранизированы Диснеем.
«Бемби» — это не история об оленях, это рассказ о людях, которых не понимают и преследуют. Перед нами рассказ о невозможности ассимиляции, о необходимости прятаться в лесу. Страшный охотник – это австрийское окружение, а когда охотник погибает – перед нами аллегория того, что все-таки возможно в будущем некое общество, где все будут равны. Дисней взялся делать мультфильм по произведению Зальтена с подачи Томаса Мана. Нельзя сказать, что великий мультипликатор симпатизировал еврейской теме, скорее наоборот, его больше заинтересовало наличие большого количества животных, прекрасные образы которых он и создал. Тем не менее, мультфильм в какой-то момент обвинили в излишней жесткости, обратив внимание, что охотник – олицетворение идей нацизма.
В конце книги про Бемби есть замечательные слова, которые имеют вполне себе христианский посыл: «Мы, олени, никого не убиваем, но мы должны сравняться с ним (с миром сем – АГ) в силе и упорстве жизни. Мы должны жить, сколько бы он ни посылал нас на смерть. Мы должны множить, охранять, защищать <…>, должны быть чуткими, бдительными, осторожными, ловкими, находчивыми, неуловимыми, но никогда – трусливыми». В этом мы должны быть похожи на библейских оленей, ланей, которые, отбегая от опасности, оборачиваются, чтобы взглянуть, не нуждается ли кто-то из ближних в помощи. Нам стоит быть быстрыми и ловкими в распространении Благой Вести. Никогда не унывать, не быть трусливыми. И противостоять соблазнам мира сего, стремясь к горним источникам, туда, где нас всегда ждет Бог.
Анна Гольдина
Изображение: bestiary.ca