Автор: Размышление на 22 воскресенье рядового времени (Мф 16,21-27)
Пару десятков лет назад был создан замечательный мультфильм «Суперкнига». Он рассказывал о приключениях ребят, попадавших в Священную историю. Они шли по пустыне вместе с евреями, покидающими Израиль. Беседовали с пророками. И помогали Иосифу искать ночлег для своей беременной жены. И нам показалось интересным попытаться повторить этот опыт. Конечно, у нас нет ни волшебной книги, как у персонажей мультфильма, ни машины времени. Только воображение и некоторое количество книг и сайтов, способных помочь нам воссоздать атмосферу библейских времен. Кроме того, когда слышишь на Мессе ветхозаветные и новозаветные чтения, возникает множество вопросов, на которые хочется получить ответ у непосредственного участника событий. И мы решили попробовать…
Вопросов будет немного. Всего пять. Задавать их будем от лица двенадцатилетнего мальчика, Данилки, почемучки, уже обремененного некоторым багажом знаний и некоторым количеством лет жизни в Церкви.
Итак, мы где-то в Галилее. Наш корреспондент, Даниил, оказался среди последователей Иисуса и услышал странные слова Господа, обращенные к апостолу Петру: «Отойди от Меня, Сатана!»
— Апостол Петр, простите, а почему Иисус назвал Вас сатаной? Это же обидно! Вот Вы святой, что Вы почувствовали и как Вам удалось справится со своими чувствами?
— Мир тебе, мальчик! Можешь называть меня просто Петр. Апостол… Ну да! Это слово с греческого переводится «посланник». Мы обычно называем себя учениками. Иисус – наш ребе, учитель, Тот, Кто открыл нам тайны Торы. И мне, конечно, было очень обидно, когда Он в ответ на проявление заботы вдруг сказал мне, что я сатана. Вот ты сказал, что я святой. Учитель всегда говорит: никто не свят, только Бог. А я простой рыбак, который впервые услышал слова, заставившие мое сердце биться по-другому. Я оставил свои сети, лодку и пошел за этим Учителем из Галилеи, словно у Него есть ключик от всех тайн мироздания. Знаешь, я очень к Нему привязан! Уверен, что Он – настоящий Мессия!
Каким должен быть Мессия? Настоящим воином, сокрушающим царства. А тут Господь говорит, что Ему нужно пострадать, что фарисеи, книжники, саддукеи, т.е. все эти большие начальники из синедриона сильнее Его. Разве мог я с таким согласиться? Это неправильно… Я возмутился, а Он меня в ответ сатаной назвал.
Хотя, подожди… Знаешь ли ты, кто такой сатана? Злой дух, противостоящий Богу? Это не совсем так. На иврите «сатана» будет писаться тремя буквами: син-тэт-вав. Эти же буквы составляют слово «обвинять», «взыскивать». Древние иудейские мудрецы всегда видели в сатане обвинителя. На языке вашего мира «прокурора». Он стоит рядом с престолом Всевышнего и на каждого человека у него есть папочка, в которой записаны все его неблаговидные поступки. Сатана – это ангел с особым заданием. Увидеть в людях все плохое, что есть. Иногда этот ангел начинает действовать и в земной жизни человека. Вдруг ты сталкиваешься с какими-то дурными чертами своего характера, и они оборачиваются против тебя. Ну, например, ты любишь читать или играть в телефоне по ночам, утром встаешь злой и разбитый, ссоришься с мамой и братьями, а потом еще и засыпаешь на уроке. Кто в этот момент ругающаяся мама? Вполне себе сатана. Ведь она против тебя, она не понимает тебя, обвиняет тебя. И злая учительница, которая будит тебя на уроке и возмущенно ставит двойку – еще какая сатана. А ты – бедная овечка, которую весь мир обвиняет в страшных и непонятных вещах, которые ты не совершал. Но где-то в глубине души ты слышишь голос твоей совести, судьи, который всегда с тобой, голос Бога, который говорит, что все твои обвинители, конечно, сатана, но тебе пора меняться и что-то менять в своей жизни. Получается, что сатана – не такой уж плохой персонаж. И уж точно он не похож на парнокопытного фавна с вампирскими клыками, как рисуют его в комиксах. Я бы сказал, что он своего рода провокатор, который заставляет нас показывать худшие стороны своего характера. Ты понимаешь, для чего он это делает?
И еще Сатана – это противник. Не в смысле, что он против всего, что бы ни предложил Бог. А в смысле соперник, противник, как на соревнованиях. Он плывет рядом с тобой, по соседней дорожке, и он в силах прийти к финишу раньше тебя, если ты не проявишь волю и выдержку.
Когда Господь сказал, что я сатана, мне было очень больно и обидно! Ну что я такого сказал? Пожалей себя, Ты нам нужен, мы Тебя любим? Это же просто проявление человеческой заботы! А потом я понял, что это были совсем не обидные слова. Я стоял напротив Учителя, как человек, готовый к поединку. Он говорил о том, чего хочет Отец Небесный, а я – о том, что человеческое. В Его руках было оружие спасение, а в моих – оружие человеческой заботы, которое сильнее всех идей и идеологий. Оно привязывает к дому, спокойствию и уюту.
Помнишь, такого парня с волосатыми ногами, Бильбо Беггинса? Ему совсем не нужны были приключения и никакая гора с сокровищами была не нужна. Когда я говорил: «Господи, да не будет этого с Тобой!», я был обычным хоббитом, которого в жизни все устраивает. А Он был моим Гендальфом, который выступил против такого отношения к жизни. Иисус говорил о том, что трудности, страдания и неудачи – это совсем не повод спрятаться в свою нору и перестать бороться, да и просто жить насыщенной жизнью. Как и крупный, хорошо гребущий мальчик на соседней дорожке – совсем не повод отказаться от участия в соревнованиях.
— Иисус Вас сначала хвалил, говорил, что Вы камень, на котором Он будет строить Свою Церковь, а потом назвал сатаной. Это все-таки грубо! И я никак не пойму, почему так?
— Это не грубо! Это честно и по-мужски! Учитель задал мне вопрос: кто Он для меня? Он рано или поздно задает этот вопрос всем Своим ученикам. И я сказал то, что думал, что Он – Мессия. А я уже говорил, что Мессия для нас это в первую очередь военачальник-освободитель. Я старший среди Его учеников и прямо увидел себя в роли маршала Жукова, принимающего Парад победы. Я стоял перед Ним, готовый к бою с любой армией. А Он вдруг заговорил о Своей слабости и так, будто это само собой разумеющиеся вещи. Получается, что Он – Мессия, который заранее обречен на провал? В моей голове это не умещалось, и я повел себя не как ученик Сына Бога живого, а как родитель, опекающий свое великовозрастное чадо. Мне хотелось Его укрыть от этих пораженческий настроений… А Он не сказал мне: «ну ты – дурак! Иди отсюда к своим сетям!». Иисус назвал меня сатаной, т.е. тем, кто выносит свой поспешный суд и обвинение. Подумай, своей неосмотрительной речью я обвинил Его в глупости и неправильном понимании Своего места в этом мире. Я не понимал тогда, что выношу свое мнение не о каком-то простом человеке, а о Самом Судье, который знает все про жизнь вечную. И отвергая меня с моей человеческой глупостью, Он отвергал не только чисто человеческое искушение жить в тишине и покое, забыв о Своем предназначении. Он говорил и как Судья мира, просящий обвинителя отойти от Него, чтобы вершить суд милосердия, который не выносит обвинения по нашим человеческим меркам.
А еще вот что интересно: имя Сатана и одно из имен Божиих, Шадай (Крепкий или Сильный), начинаются с одной буквы – Шин. В слове «сатана» она звучит как «син». Еврейские мудрецы всегда говорили, что это неспроста. Буква шит похожа на пламя на углях. В этом пламени три «ветви», словно колеблемые на ветру. И в них скрываются три проявления любви: человеческая любовь, нравственный закон и любовь к Богу. По всем этим трем законам сатана, обвинитель и судит нас. Как и я осудил Иисуса: моя привязанность к Нему страшилась возможной потери близкого Друга, привычный взгляд на мир не согласовывался с речами Иисуса о том, что спасение возможно через страдание, а не через бряцание оружием. И, наконец, любовь к Богу требовала от меня возразить, потому что Господь никогда не может быть попран. Но передо мной стоял Сам Господь Крепкий, Эль Шадай, и Его взгляд на происходящее и на мир был иным. Потому что Он знал, что и для чего Он делает, а я только выражал свое мнение. У тебя же тоже так бывает: уверенным голосом что-нибудь скажешь, а потом окажется, что все напутал?
— Повлияло ли как-то высказывание Иисуса на Ваш духовный рост?
— А что такое духовный рост?
— Человек же все время растет. Не в том смысле, что у него вырастает 33-й зуб к столетнему юбилею. Мы все время меняемся, пытаемся понять Бога, быть ближе к Нему, и так растем.
— Если в этом смысле, то высказывание о сатане повлияло на меня больше, чем высказывание о камне, на котором будет строиться Церковь. Я ведь и так был старшим среди учеников. Привык обо всех заботиться, за всем следить. А вот слова о сатане мне потом много раз вспоминались. И когда я отрубил ухо стражнику, пришедшему арестовывать Иисуса. И когда трижды отрекся от Него. Мне все хотелось сделать по-человечески. А у Него всегда был Свой взгляд. Не зря же Господь говорит устами пророка: Мои мысли не ваши мысли, Мои пути не ваши пути.
— Вот Вы говорили о человеческом взгляде на мир, о том, что привык заботиться. А как же Ваша семья? У Вас ведь была жена, дети? Разве в первую очередь Вы не должны были заботиться о них, а не ходить за бродячими проповедниками?
— Верно то, что ты говоришь. Иисус приходил в мой дом и даже тещу мою один раз вылечил. Но в те времена никто не жил один. Мы жили большими семьями, братья помогали друг другу, вместе работали, растили детей. Если кто-то отправлялся искать Бога, то семья воспринимала это не как потерю кормильца, а как благословение для семьи. Один брат работает, другой – молится. Я для своих детей сделал все, что мог: построил хороший дом, обучил их своему ремеслу, они стали полноправными членами общины. И почему ты решил, что я покинул жену? Ведь в Евангелиях не раз говориться о женщинах, следовавших за Христом. Разве моя жена не могла быть среди них?
— А Ваши отношения с Иисусом? Вы после смерти попали в рай. Как стали ваши отношения складываться там? Сохранилась ли дружба или теперь это деловое сотрудничество?
— Дружба с Иисусом не имеет временного измерения. Она либо есть, либо ее нет. Деловое сотрудничество? Догадываюсь, откуда этот вопрос. Ведь меня часто изображают с ключами от Царства Небесного. Что же, в этом смысле, если следовать традиции, я выступаю в роли сатаны, т.е. того, кто судит по делам и выносит приговор. Но Царство Небесное не от мира сего. К нему не подходят человеческие определения. Когда кто-то подходит к дверям рая, я не бегу в небесную канцелярию с докладом. И не стою у дверей, как швейцар в дорогой гостинице. Можно сказать, что я открываю двери, чтобы впустить дорого гостя в дом и отвести его к Хозяину, но это все равно будет очень по-человечески. Ведь двери эти открываются уже на земле. А ты постарайся их найти и подобрать к ним ключи.
В этом смысле ты должен быть похож на Буратино. У тебя есть дверь. Ты знаешь, где она находится. Теперь ты должен найти ключ, но это еще не все. По пути ты должен найти друзей, помочь им, привести их с собой… А еще победить Карабаса-Барабаса и Дуримара, крысу Шушеру, лису Алису и кота Базилио. При этом очень тяжело будет отличить, кто друг, а кто враг. Но раз деревянный мальчик справился, у тебя непременно тоже получится! Так что хватит вопросов. Пора в путь!
Анна Гольдина и Данилка
Изображение: padovaortodox.it