Автор: Перевод Константина Чарухина. Впервые на русском языке!
По изд.: Vita Odiliae abbatissae Hohenburgensis \\ MGH, Bd4, Hannover – 1913, pp. 37-50
СКАЧАТЬ КНИГУ ЦЕЛИКОМ:
ВО ИМЯ ХРИСТОВО
НАЧИНАЕТСЯ ЖИТИЕ СВЯТОЙ ОДИЛИИ, ДЕВЫ
1. Итак, во времена императора Хильдерика (франкский король Хильдерик II, 655-675 – прим. пер.) жил некий славный герцог по имени Адальрих (ум. 683 – прим. пер.) и по прозванию Этих, удостоившийся происхождения от чрезвычайно благородных родителей и родом из галльских земель. Отец же его, по имени Лютерих возвысился при дворе упомянутого императора до звания мажордома. Сын же его, будучи праведен и, несмотря на мирское одеяние, желая иноческое провождать житие, по Божию внушению задумал приуготовить какую-нибудь обитель, пригодную для исполнения службы Божией, и открыл тайну сердца своего приближённым. Они же, уразумев замысел господина своего и стремясь удовлетворить его пожелание, и тайну соблюли, и в итоге долгожданную искомую обитель ему указали, сказав, что ловчие его нашли некое укрепление высоко в горах, имя коему вследствие высоты расположения Гогенбург, и оно по видимости подойдёт для осуществления его сердечного пожелания, если так угодно его преподобию. Говорят, построили его давно, ещё во времена царя Маркеллиана ради защиты и отражения военных набегов». И вот преславный человек Божий выразил полное согласие с их предложением и, сам срочно объехав то укрепление и прилежно осмотрев его, воздал благодарение Богу за то, что тот изволил указать ему прибежище, столь подходящее и пригодное для исполнения выпестованного им намерения. И затем в том месте он повелел возвести церковь и прочие здания, необходимые для воинов Христовых.
2. А состоял он (Адальрих – прим. пер.) в браке с досточтимой супругой, происходившей от весьма благородных родителей, по имени Персинда (Латинизированное имя Бертсвинда – прим. пер.) и состоявшей, как мы узнали из многочисленных свидетельств, в близком родстве со святым Леудегарием (св. Леодегарий Отонский (+ 679/680), еп. и муч. – прим. пер.). Она, хоть и была повязана узами супружества, предаваясь раздаче милостыни и другим добрым делам, а также охотно внимая чтению Священных писаний, старалась оказывать Богу неослабное служение, памятуя апостольское слово, говорящее: «Имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1Кор 7:29) и проч. Судами Божиими случилось так, что родилась у них дочь, от рождения слепая. Отец же её, как услышал, что она родилась слепой, пришёл в глубокое замешательство и спрашивал себя, за какие же его прегрешения произошло с нею такое, и думал, что ей следует умереть. Жене своей он сказал: «Ныне знаю, что Бог отчего-то прогневался на меня, раз произошло со мною такое, потому что прежде ничего такого в моём роду не случалось», и рассудил, что девочка должна умереть. Мать же её, отвечая, сказала: «Господин мой, не печалься; знаю, что суд Божий проявляется так, как сам Христос отвечал ученикам Своим, беседуя о слепорождённом: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нём явились дела Божии» (Ин 9:3)». Однако он не пожелал утешиться словами этими, но всё больше и больше скорбел сердцем, что такая девочка остаётся жива, и снова сказал супруге своей, что велик позор для него иметь дочь, лишённую зрения. И ввиду этого предписал ей старательно приискать какого-нибудь приближённого, чтобы эту девочку либо умертвил, либо отвёз туда, где её ни за что не увидят.
3. Мать же, объятая великим смятением, приказ мужа добровольно не выполнила, но туда и сюда заметалась душою, не зная, как поступить с дочерью, и, наконец, порешила в душе, что лучше её отправить за границу либо в потайное место, чем по собственной воле предать смерти. И не щадя сил предавалась молитве ко Господу, чтобы изволил Он чрез Духа Святого явить ей волю Свою, ибо ведом Он как «утешитель плачущих» (ср. Иов 29:25). И тут, вдохновлённая благодатью Господней, она вспомнила о некоей женщине, которая с детства по-родственному воспитывалась в её доме. Когда-то она была ей чрезвычайно предана, но позже её за какой-то проступок удалили из дома, а затем она пошла замуж и завела семью. Госпожа её, однако, услыхав, что у той есть сын и она помнит прежнюю дружбу, послала гонца, чтобы привёл её с величайшей поспешностью. Она, с готовностью приняв переданное гонцом приказание своей госпожи, проворно отправилась к ней. После взаимных приветствий госпожа с великой скорбью ей совершенно откровенно поведала, как её господин распорядился относительно дочери её. А служанка же, слыша скорбные речи госпожи, прониклась сочувствием к многим страданиям её и сказала: «Госпожа моя, милая Богу, не отчаивайтесь так из-за дочери вашей, ибо Господь, который Сам по воле Своей её сотворил, может также и исправить её недостаток. А коли будет на то ваша воля, передайте её мне на вскормление, и вырастет она у меня, даст Бог, до совершенных лет». Тогда досточтимая госпожа, восприяв утешение, взяла девочку и передала в руки служанки, говоря: «Тебе её на воспитание отдаю, а Господу моему Иисусу Христу – предаю».
4. Тогда она, с готовностью взяв девочку, возвратилась к себе домой и вскармливала её почти целый год, и уже соседи начали болтать, любопытствуя, чья же это дочь, что она кормит её с таким почтением. Кормилица же, заслышав слова их, обеспокоилась до чрезвычайности, ведь она боялась, что выйдет наружу то, что она стремилась скрыть. Она послала гонца и поведала госпоже своей, что говорят её соседи. Та же ей сообщила в ответ, чтобы втайне поспешно собралась и отправлялась в другой город, под названием Пальма (Бальма на юго-западе Франции; в переводе с провансальского «пещера» – прим. пер.), где она вместе с девочкой будет надёжно спрятана, потому что там живёт одна её подруга, которая щедро удовлетворит её нужды. Тогда она с готовностью повиновалась приказу, переехала в указанный город и там в киновии воспитывала девочку, покуда некоему епископу по имени Эрхард из страны Баварской Господь не явился в видении и не дал такого поручения: «Поди в некий монастырь, что называется Пальма, и там найдёшь девочку, слепую от рождения; возьми её и крести во имя Триединого величества, нарекши ей имя Одилия, и тут же после крещения она обретёт зрение» (Основа имени Одилия, как и Адель, восходит к древнегерманским (и, шире, индоевропейским) корням, связанным с понятиями благородного происхождения, хорошей наследственности, доброго удела, тем самым в этом имени можно усмотреть своего рода ответ на суеверные сомнения Адальриха – прим. пер.). Он же радостно поспешил исполнить данное ему предписание и, немедля приехав в предсказанную обитель, нашёл всё как ему было явлено. Тогда взял он девочку и, согласно данному ему повелению, погрузил в источник освящения. И когда она была из святой купели поднята, и глаз её коснулось священное помазание, то, прежде неподвижный, взгляд её живо устремился на лицо предстоятеля. Святой же Божий служитель, преисполненный огромной радости, воздал Богу достойные благодарственные хваления и открыл иноческой общине всё, что было явлено ему в видении, а затем уговаривал и увещевал освящённых служительниц Христовых, дабы они усердно и старательно пеклись о деве, посвящённой Христу, а после того почтил дочку свою целованием мира, сказав: «Теперь уж в Царстве Вечном, с дозволения Превышней милости, позволено нам будет свидеться». И так, исполнив всё до конца, отбыл к себе на родину.
5. Итак, святые любезные инокини воспитывали деву Христову и побуждали её усиленно предаваться размышлениям над Писаниями. Теперь освящённая дева, обретя зрение, плодотворно изучала святые книги, бодрствовала на молитве, усердно предавалась посту и деятельно раздавала милостыню по своим возможностям, и конечно же с нерушимой вершины ума своего на весь блеск мирской гордыни взирала как на ничто, поскольку была вольна от всего, что могло бы соблазнить её душу недозволенными желаниями, и тому лишь посвящала себя, что могло бы укрепить её в подвиге.
6. Отцу же её было дано с небес откровение, что дочь его, которую он велел лишить жизни, выжила и как она, омытая епископом в священной купели, обрела зрение. Предстоятель же, не ведая, что отцу её всё то было открыто, когда вернулся на родину, отправил гонца к упомянутому герцогу, поведал ему обо всём свершившемся, всеми силами умоляя, чтобы ту вражду, что дьявол разжёг между ним и дочерью, он с Божией поддержкой разорвал и поспешил прийти к согласию с нею.
7. Удивительная же Одилия, живя в монастыре, старательно предавалась служению Богу. И случилось тогда по наущению подстрекателя всех зол так, что некие женщины, также иноческим одеянием облечённые, возненавидели её и много враждебных к ней вели разговоров, ибо «порочные обыкновенно ненавидят в других благо добродетели» (св. Григорий Великий, Диалоги, Кн. II, Гл. 8). Она же, нисколько о том не заботясь и ради любви к Богу добровольно принимая поношения, ежедневно возрастала в служительстве Господу. А был у неё ещё достойный брат, в доме отца её получивший отличное воспитание, весьма любимый также и самим отцом, которого она не слыхала и не видывала. И вот написала она письмо и, замотав его в красный клубок, передала с неким пилигримом тому брату, и в письме умоляла его, родного, чтобы ради любви к Богу изволил он вспомнить, что нам заповедано любить не только друзей и близких, но даже врагов. Брат же присланное от возлюбленной сестры письмо не только прочёл, но и тщательно перечитал, а затем, в разговоре с отцом говорит: «Государь мой дражайший, милостиво выслушай совет слуги твоего, взывающего к твоему милосердию!» Отец же так отвечает: «Если то, о чём просишь, будет не к месту, то не подобает мне с тобой соглашаться». Сын в ответ: «Подобает, возможно, или угодно будет вашей отеческой милости (ибо ни о чём ином прошу, как о дочери вашей, которая ныне среди чужих людей всё остаётся без отеческого утешения) вызвать её обратно и восстановить в вашем кругу». Отец, однако, повелел ему никогда не упоминать об этом. Но благонравный юноша, сострадая сестриной скорби, без ведома отца послал повозку вместе с прочим необходимым для путешественников снаряжением и позвал её к себе.
8. Случилось же так, что, когда этот герцог вместе с сыном и прочими своими людьми заседал на самом высоком месте города, которое поэтому издревле носит имя Гогенбург, вдруг, окружённая многочисленной толпою, прибыла, сидя в повозке, как тогда было принято ездить, Одилия, невеста Христова, как ей брат посоветовал. Герцог же, подняв взор и узрев толпу, осведомился: «Что это?». Юноша тут же в ответ: «Это ваша дочь Одилия». А он ему молвит: «Кто это настолько туп и безрассуден, что посмел вызвать её без моего приказа?» Парень же, сообразив, что скрывать соделанное более невозможно, ответил: «Я, слуга ваш, вызвал её, рассудив, что к поношению нашему послужит, коли продолжит она находиться в эдакой нищете, и сострадая её множественным скорбям. Но я понимаю, что поступил очень глупо, вызвав её без твоего повеления, и за это, отец, прошу меня теперь извинить». Но тот, увы, охваченный диким гневом, тем жезлом, что держал в руке, ударил парня куда сильнее, чем сам хотел бы. И вот, от этого удара юноша впал в болезнь и простился с жизнью. Отец же, сознавая себя повинным в свирепстве, в посте и рыданиях сам себя что есть сил бичуя и глубокие издавая стенания, молвил: «Горе мне, несчастному, ибо сына своего умертвив, я подвергся великому гневу Судии Вышнего!». А затем он до самой кончины своей пребывал в монастыре, силился умилостивить Бога достойными плодами покаяния и, сокрушаясь духом и умерщвляя плоть, обращался к святым, неустанно моля их о заступничестве.
9. Тогда, наконец, по устроению высшего милосердия вспомнил он об отвергнутой дочери своей и распорядился призвать её к себе. Когда она явилась по зову, он, желая явить по отношении к ней бо́льшую кротость, передал её некоей инокине, прибывшей из британских земель, и постановил выдавать ей ежедневное содержание, сколько полагается одной служанке. Она же с изъявлением благодарности приняла это и долгое время провела в том монастыре, не имея ничего иного, кроме того, что подобает служанке.
10. Между тем случилось так, что кормилица её преселилась из этого мира. Она же, не забывая, с какими великими трудами та в давнее время её воспитывала, повелела вырыть могилу и сама лично позаботилась о том, чтобы предать её земле. Случилось так, что примерно через 80 лет могилу, где была похоронена упомянутая служанка, вскрыли с тем, чтобы похоронить ещё чьи-то останки. Но тут вдруг обнаружилось, что, хотя всё её тело сгнило и целиком обратилось в прах, правая грудь её так нетленна и цела, что от одного толчка отделилась от тела. Воистину, думается, свершилось это ради похвалы за кормление священной девы, ибо та проницательная кормилица, уловив в девочке нечто небесное, давала ей сосать молоко лишь из правой груди и всё время вскармливания оборачивала оную льняным покровом.
11. Святая же дева, пробыла долгое время в том монастыре, довольствуясь своим содержанием и не имея ничего иного, ибо ни отец её не звал, ни она сама не смела пожаловать к нему незваная. Но когда Вышняя милость решила поставить свечу свою на подсвечнике, чтобы входящие в дом видели свет (Лк 11:33), случилось, что, когда она однажды несла плошку муки, обмотав её покрывалом, то в монастырском дворе столкнулась с отцом, и тот, вдруг по Божию вдохновению отринув жестокоумие, заговорил с нею мягко: «Дочь моя дражайшая, откуда идёшь, куда направляешься да что несёшь?» Она же, остановившись, ответила: «Немного мучицы несу, государь, чтобы бедным сготовить чего-нибудь для подкрепления». А он ей молвил: «Не сокрушайся, что доселе проводила ты жизнь в нужде, ибо, коли Богу будет угодно, вскорости возвысишься». С того ж дня упомянутый монастырь со всеми поступлениями он передал в её руки, заклиная её, чтобы заодно с общиной, творя память о нём, ревностно перед Богом замаливали его злодеяние. И, немного после того прожив времени, в день предначертанный скончался.
12. Но она из суждения многих и через святое откровение узнала, что отец её находится в месте наказания (ср. св. Григорий Великий, Диалоги, IV, 40) по причине грехов, о которых он в мире сем в предвосхищении смерти не сотворил достойного плода покаяния (Мф 3:8). Тогда она, объятая огромным горем о погибшем своём отце, в бдениях, в постах, в молитвах усиленно за него Бога просила, вспоминая, что Он сказал своим ученикам: «Истинно говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам» (Ин 16:23; Мк 11:24). Вышняя милость изволила утешить свою служительницу в таком горе, и, когда она тайно молилась на склоне той горы, где стоит монастырь, ради отпущения отцовских грехов бичуя себя всё усердней и крепче, отверзлись небеса, сверкающий свет небесный сошёл на неё, простёртую в молитве, и наполнил всю ее келью, и сиял своим блеском (ср. св. Григорий Великий, Диалоги, IV, 15), а голос, обращаясь к ней, прогремел: «Одилия, милая Богу, пора тебе унять печаль и горесть, ибо добилась ты у Господа прощения грехов для отца своего; и вот! вызволен он из преисподней и ангелами ведом, дабы причесться к хору патриархов». Она же, услышав это, тотчас склонилась и сказала: «Благодарю Тебя, Господи, за то, что удостоил выслушать меня, недостойную, не ради заслуг моих, но по Своей благости».
13. Под её началом состояло множество святых инокинь, числом около ста тридцати. При этом святая матушка старалась вдвойне: и учёностью других превосходила, и – дабы словесное наставление подкреплялось примерами – ежедневно со тщанием упражнялась в божественных послушаниях, держа в мыслях апостольское речение: «Проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор 9:27). В молитве святая Одилия была постоянна, к божественному чтению внимательна, в разговорах умеренна, а в воздержании несравненна, ибо помимо дней великих праздников она ничего иного не принимала в пищу, кроме ячменного хлеба и бобов. Вместо кровати у неё была медвежья шкура, а в изголовье постели своей она привыкла класть камень. Творя же сие, она не человеческой искала похвалы, а только взора Искупителя своего, и поэтому с величайшей скрытностью творила все божественные послушания, вспоминая, как Он говорил: «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» и прочее сему подобное (Мф 6:3).
14. А монастырь, которым управляла досточтимая аббатиса, как мы уже вкратце упоминали, был построен на вершине горы, и ввиду этого туда не только слабым и больным, но и людям с безупречным здоровьем взобраться было крайне затруднительно. Тогда святая Божия служительница, скорбя, что из-за затруднительности пути в её киновию приходит мало тех, кому бы она могла оказать должное гостеприимство, собрала всю общину, состоявшую у неё под началом, и, желая высказать им свой замысел, сказала: «Взгляните, возлюбленнейшие сёстры, сколько великих трудностей доставляет неудобная дорога для восходящих паломников и болящих, и поэтому мало кто к нам приходит. Итак, я желала бы распорядиться, если то будет угодно вашим преподобиям, построить у подножия этой горы странноприимный дом для христиан». Все тут же ответили, что замысел её превосходен. И, получив их благословение, прежде всего построила там церковь и освятила её в честь святого Мартина, а затем начала принимать бедняков. Сёстрам по нраву пришлась та обитель, ибо местность была восхитительна и воды там имелось в достатке; и просили они построить здесь монастырь, потому что верхний монастырь находился в постоянной нехватке воды. Она же, одобрив их замысел, воздвигла и там монастырь, который можно видеть и в нынешние дни.
15. Было же так, что пока она была занята этими трудами, пришёл к ней некий муж с тремя липовыми черенками в руке и сказал ей: «Госпожа, возьми эти череночки и посади, а в будущем они сохранят о тебе память». Она приняла их и велела подготовить три ямки. Между тем подошла к ней одна из сестёр и молвит: «Не стоит сажать эти черенки, госпожа, потому что от лип часто начинают плодиться вредные черви». А она в ответ: «Не беспокойся, эти деревья никогда не доставят никаких неприятностей». И протянула один черенок в руке своей, молвив: «Сажаю тебя во имя Отца»; взяв второй, сказала: «И тебя – во имя Сына»; а третий протянула, говоря: «И тебя – во имя Святого Духа», возглашая тайну Троицы. Ныне видим, как в летнюю жару эти липы, широко раскинув ветви, освежают служительниц Божиих своей тенью.
16. Она имела обыкновение принимать в иноческий чин женщин как из Ирландии, так и из Британии, а также с радостью принимала монахов, приходивших из разных областей, и из их числа просила посвящать для себя пресвитеров. Оба монастыря были закончены, и она разместила в них насельниц, а после созвала всех сестёр и попросила их указать, какую они желают вести жизнь: открытую, каноническую или затворническую, регулярную? Тут же все единодушно ответили, что хотели бы иметь регулярный устав. Она же со смирением и кротостью сказала им: «Доподлинно знаю, дражайшие сёстры и матери, вашу ревностную готовность претерпеть имени Христова ради всяческие тягости и труды, но страшусь, как бы нам не подвергнуться проклятиям от преемниц наших, если выберем мы регулярную жизнь, ибо, как вы знаете, местность наша неудобна и трудна для жизни по регулярному уставу, да и к тому же воду здесь добыть можно лишь с великим трудом. Поэтому, мне кажется, если вашим милостям будет угодно, лучше будет вам остаться в каноническом чине». Тогда все согласно с её предложением избрали канонический устав, и до сего дня насельницы в обоих упомянутых монастырях придерживаются первоначальных правил. Она же, как поняла, что её подначальные избрали канонический устав, молвила: «Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Кто меня, недостойную, не по заслугам моим, а по Своей неизреченной милости от слепоты избавил святым крещением! Тебя, Господи, молю, этих чад Твоих, коих Ты предал под моё начало, под Своей защитой везде сохрани и всяческие похотения страстей плотских от них отврати, дабы они с неослабным усилием цельного духа Тебе, Господи, всегда усердно служили».
17. И восходила она к вершине святых добродетелей, подобно как добрая ель растёт в высоту; и хотя она с безраздельным усердием старалась призывать себе на помощь весь сонм святых, всё же чаще прибегала к мощам святого Иоанна Крестителя, и поскольку при крещении обрела зрение, замышляла ещё одну церковь воздвигнуть в его честь. Но поскольку желала, чтобы он сам дал ей знать в откровении, какое место предназначено для постройки его церкви, то, вставая в часы предночные, устремлялась в потайное место, избранное для молитвы, и там простиралась в молении на преогромной скале, где и ныне в память о ней стоит деревянный крест немалых размеров. И когда она изливала душу в обильной молитве, явился ей, говорят, окружённый сиянием Иоанн Креститель в том одеянии, в каком он крестил Спасителя в Иордане. Одна ж из святых монахинь, чья обязанность состояла в оповещении всех о часах богослужения, встав, вышла наружу, чтоб, посмотрев на звёзды, определить, не пора ли ударить к полунощнице. Увидев же великое сияние и желая знать, что бы это могло быть, шаг за шагом подошла ближе. И когда оказалась близко, то ужаснулась чрезвычайному сиянию и поспешила обратно, выполнять свою службу, причём она ничего там увидеть не смогла, кроме святой девы, окружённой чрезвычайным сиянием, а святого Иоанна не увидела вовсе. Тогда святой Иоанн поведал избранной Божией деве и место, где нужно построить церковь, и какие размеры она должна иметь в ширину и длину. После ж полунощницы Одилия немедля вызвала к себе Божию служительницу, что застигла её при видении, и наказала ей никому прежде смерти её не сообщать о том, и открыла ей то, что от неё утаилось, сказав: «Виденное тобою сияние явилось не ради меня, а ради святого Иоанна, который в беседе со мною дал указания о постройке для него церкви». А с наступлением утра аббатиса, исполнившись огромной радости, тотчас приступила к Божиему делу, которое ей было вверено.
18. А при самом начале дела произошло чудо, которое, как я считаю, никоим образом нельзя обойти молчанием. Ибо быки, что тянули воз, груженный камнями для постройки церкви, упали с самой верхушки утёса высотою сверху донизу 80 футов (ок. 24 метров – прим. пер.), а то и больше. Тут же люди поскорее сбежали по спуску, чтоб хотя бы получить мясо, которое позволительно есть, успев перерезать быкам глотки, если в них ещё теплится жизнь. Но обнаружили, по заступничеству святого Крестителя, быков и гружёный воз невредимыми и повели их с возом вверх по узкой тропинке, где с трудом проходит и лошадь, обратно – на строительство церкви. Когда она была закончена, Одилия велела рядом достроить дормиторий и прочие службы, и теперь там вместе с немногими вела сокровенную жизнь.
19. Был также у неё и брат по имени Адальберт, имевший трёх дочерей, первую из которых звали Евгенией, другую Аталой, а третью Гундлиндой. Они, наслышавшись о святой деве, задумали и сами, зажегшись любовью Божией, пойти в ученицы к своей тётке, дабы, следуя её примеру, научиться, как укротить в себе влечения плотских страстей и воздать Господу Иисусу Христу достойным служением, чтобы вместе с нею стяжать награду неувядаемой вечной жизни. Она же, как услыхала об их желании, охотно приняла их, усердно их обучила и, обученных, допустила к служению Господу.
20. Потом случилось так, что некто из служителей монастыря убил её брата. Она чрезвычайно сокрушалась о его смерти, и вся община вместе с нею. Они даже молили поэтому Господа, чтобы отмстил тому, кто ей доставил столь сильную скорбь, ведь лучше, как они говорили, подвергнуться достойному наказанию в настоящем, чем в будущем понести вечную кару. Они заслужили быть выслушанными, что подтвердилось на его потомстве, ибо после того никто из его наследников, кто удостоился человеческой жизни, не рождался без какого-либо телесного изъяна.
21. В том монастыре был заведён обычай, чтобы каждый день кто-нибудь один согласно очерёдности постился и пел псалтырь. И вот, случилось однажды, когда настал день поста для Одилии, и она, стоя на молитве, усиленно исполняла псалтырь (скорее всего, имеется в виду самобичевание, которое продолжалось столько, сколько пелась псалтырь – прим. пер.), подошла к ней одна из служительниц (ключница – прим. пер.) и сказала ей: «Госпожа, не могу скрыть от вашего благородия, что, когда мы с другой сестрой исполняли послушание по распределению вина, то заметили, что оно кончается: у нас не осталась ничего сверх сегодняшней мерки. Только ты можешь сказать, что нам делать». Она же отвечает: «Не печалься, дочь моя, но веруй, что Тот, Кто пятью хлебами и двумя рыбами насытил столько тысяч людей и эту малую мерку, которую соблаговолил для нас сохранить, может умножить по изволению Своему. Но ступай и позаботься о вверенной тебе службе (ср. Лк 10:40), и не забывай, что Он изрёк: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» и прочее (Мф 6:33)». Тогда инокиня, испросив благословения, вернулась к своим обязанностям. Когда ж пришло время раздавать сёстрам вино, она подошла к винному кувшину, где оставалась малая мерка (что на галльском наречии называется «вогин»), и обнаружив, что он полон, немедля побежала обратно поведать госпоже своей что случилось. Та же собравшимся сёстрам молвила: «Благословите Господа Иисуса Христа, Который не покинул надеющихся на Него (ср. Вульг. Дан 13:60) и изволил по благости Своей умножить для нас мерку вина; укрепимся же, чтобы без ропота служить Ему с подобающей самоотдачей», и призвала всех возрадоваться любви Божией, явленной в умножении вина.
22. А святая дева, многими подвигами всё более и более обуздывая плоть свою и «приходя от силы в силу» (Пс 83:8), каждодневно собирала обильный урожай святых добродетелей. Но когда Господь постановил, наконец, дать святой Своей отдохновение после многотрудной борьбы и воздаяние, заслуженное обильной деятельностью в земной жизни, она узнала, что её разрешение от тела уже близится, и отправилась в церковь Иоанна Крестителя. Пригласив туда всех сестёр, она увещала их всегда почитать Господа и заповедям Его старательно следовать, заклинала также, чтобы их преподобия усердно молились как о ней самой, так и об отце её и всех близких. И, закончив сие, приказала идти им в часовню святой Марии на псалмопение. Сама же осталась в том месте одна. А пока они во исполнение её приказа пели псалмы, «святая душа её разрешилась от тела. При исходе её вокруг разлилось такое благоухание» (св. Григорий Великий, Диалоги, IV, 14), что весь дом, казалось, наполнился ароматом. Когда же инокини закончили моление и, возвратясь, обнаружили, что духовная мать их уже почила, поразила их чрезвычайная скорбь о том, что никто из них не удостоился присутствовать при отходе столь святой души, потому что их возлюбленнейшая мать предала дух Всевышнему, не успев принять последнее причастие. Итак, чрезвычайно подавленные, они единодушно простирались в молитве, проливая слёзы и источая сердечные вздохи, и упрашивали Господа, дабы повелел Он ангелам, изведшим душу святой, вернуть её обратно в тело. Чудесным образом, когда они соединились в молитвенном рвении, душа внезапно в тело возвратилась, святая служительница Божия присела и такое им молвила слово: «О возлюбленнейшие матери и сёстры! Отчего изволили вы причинить мне такое беспокойство, что упросили Господа и Он приказал душе, уже освободившейся от обузы тления, вновь посетить покинутую темницу? Я ведь по милостивому Божию позволению разделяла общее обиталище с девой Люцией, сопричтённая ей, (Св. Люция была ослеплена мучителями, а св. Одилия слепа от рождения – прим. пер.) и такой была преисполнена радости, какой не слыхивали уши и глаза узреть не способны!» (ср. 1Кор 2:9) Они ж возражали, заверяя её, что совершили это ради того, дабы не попустить небрежения и не дать ей покинуть мир, лишённой причастия Тела Господня. И тогда она приказала доставить Чашу, где хранились Тело и Кровь, взяв её собственными руками, причастилась Святых Тайн и, пред очами у всех предала дух. А та самая Чаша из почтения к памяти её сохраняется в том монастыре доныне.
23. Тогда священные останки святой Божией служительницы с великими почестями предали погребению в той самой церкви с правой стороны перед алтарём святого Иоанна Крестителя, а дивное благоухание, распространившееся там сначала, держалось в церкви на протяжении восьми дней. Вспоминают, что по предстательству святой Божией девы Вышняя милость явила там ряд чудес. И не следует удивляться тому, что она говорила о своём сопричастии святой мученице Христовой Люции, ибо, хотя она и не окончила жизнь мученически от чужих рук, но столь суровыми и тяжкими подвигами обуздывала свою плоть, воистину изнуряя её, что легко представить, как, окажись она пред лицом свирепого палача, ничуть не устрашилась бы подставить шею мечу. Преселилась же святая Одилия и, скажем так, переменила жизнь на лучшую в декабрьские иды (13-го числа – прим. пер.) в правление Господа нашего Иисуса Христа, Которому с Отцом и Святым Духом слава, честь и владычество во все веки вечные! Аминь.
Перевод: Константин Чарухин