Автор: В декабре в Культурном центре «Покровские ворота» в Москве прошла презентация второго русского издания книги Франко Нембрини «От отца к сыну». Книга директора созданной им школы «Ла Трачча» в Бергамо, католика и отца четверых детей вышла в православном издательстве «Никея». Наталья Ивашковская посетила презентацию, прочитала книгу и рассказывает об уникальном подходе Нембрини к воспитанию.
Сам Франко
Хочет ли Франко произвести впечатление? Или он просто такой, какой он есть? Точно, что он бесстрашно показывает свою слабость. А потом обезоруживает, делясь тем, что понял/почувствовал «на собственной шкуре». И вот этот шумный итальянец уже внутри моей жизни. То, чем он делится, это не очень много, но очень глубоко. Я совсем не педагог и, к сожалению, не мать. Но все, что Франко говорит о воспитании — это то, что я так давно хотела услышать о самой себе, своих родителях, своем муже, друзьях, коллегах. Прошлое, которое казалось неудавшимся лоскутным одеялом, вдруг расправляется, скособоченные кусочки выравниваются, и начинает угадываться удивительный узор моей жизни. Будущее уже не пугает бессмысленным рабским трудом, а приглашает к сотрудничеству. И я могу спокойно отдохнуть в объятиях настоящего. Здесь, на Покровке, на встрече с Франко и его книгой «От отца к сыну».
Франко говорит не только как основатель школы, как учитель словесности, как воспитатель, как отец. Он не разделяет свою жизнь на куски “для Бога”, “для работы”, “для семьи”, “для себя”. Он живет до зависти целостно. В нашем мире “узких специалистов” мы слишком быстро забыли, что каждый из нас гораздо больше, чем его ремесло и “узкая специализация”.
«От отца к сыну»
Самым большим потрясением для меня стало то, что я вообще взяла в руки книгу о воспитании. По каким-то причинам (их выяснение оставим психологам), я никогда не хотела быть воспитателем. Но в течение 20 лет я занималась катехизацией подростков и молодежи, так что, наверное, к воспитанию отношение имела. С другой стороны, я сопротивлялась мысли, что “воспитываю”. Я обожала встречи со своими группами. Мы пили чай, разговаривали на разные темы, спорили, пели песни, совершали паломничества, ставили спектакли, помогали в приходе делать уборку или ремонт, посещали больных… И вот, читая книгу Франко, я понимаю, что это и есть воспитание. Мы вместе проходили какую-то часть пути. И мы вместе росли на этом пути. А книга Нембрини реабилитировала для меня само понятие “воспитание”, которое я слишком долго путала с морализаторством.
Книга “От отца к сыну” — это сборник лекций, выступлений перед разными аудиториями. Это большой плюс. Приведу пример. Читая Франко, я несколько раз отправляла фотографии с выдержками из книги моей двоюродной сестре, матери троих детей, средний из которых — “подросток в самом соку”, а младший вот-вот войдет в эту категорию. В какой-то момент она сама принялась за книгу. И тут здорово сработало то, что это отдельные лекции. Я могла назвать конкретные страницы, конкретные лекции, с которых можно было начать чтение.
С тех пор, как я поддалась обаянию подхода Франко к воспитанию, я постоянно ловлю себя на желании подарить его книгу. Педагогам. Родителям. Каждому человеку доброй воли.
Педагогам
Франко разделяет с читателем живой опыт преподавания и руководства школой. В детстве я любила школу. Училась на “пятерки”. Не помню ни одного учителя, к которому бы не относилась с уважением. Нескольких любила. Некоторыми восхищалась. С кем-то из учителей сохранила дружбу и после школы. Но были учителя, которые не тронули сердца. Были столкновения со школьной системой. Было осознание несправедливости в оценках. Да, были еще учителя, которые “открещивались” от нас, учеников: “я не ваш классный руководитель”, “мое дело — учить, а воспитанием пусть занимаются родители” и т.п. Были учителя, которые вообще не должны были быть в школе. Мои одноклассники очень жестоко их травили и издевались над ними. А у меня часто не хватало смелости выступить против заводил. Но в душе зрело убеждение, что в жизни не стану ни воспитателем, ни учителем.
И вот я читаю главу “Учеба как отношения любви”. Очень конкретная, очень острая, очень требовательная глава, и в первом же абзаце: “Не бывает так, что здесь мы воспитываем, а вот тут обучаем; это была бы шизофрения”. При этом надо помнить, что воспитание для Франко — не морализаторство, не слова, не набор методов, а любовь, милосердие, свидетельство.
Развивая мысль, он идет дальше: “Преподавателям, которые живут в мире, где нет отцов и матерей, я могу сказать только одно: “Будьте отцами и матерями для всех ваших учеников”. Это, конечно, слишком… Но если не привязываться к словам, а понять смысл, который Франко пытается до нас донести, то выходит просто: “Ребята, я не знаю, есть ли у вас отец или мать, но мы можем вместе проделать часть пути”. А ведь на самом деле, ученики щедро отвечают любовью тем учителям, которые их любят!
Замечательная глава “Оценка: утверждение ценности другого”. Оценки — горячая тема. Без них трудно. А с ними, кажется, еще труднее. И каких только чудес не бывает. Кто-то решает, что оценки непоправимо травмируют его ребенка, поэтому забирает чадо из школы и оставляет на домашнем обучении “без оценок”. Кто-то попадает в зависимость от оценок, забывая их вспомогательную роль. Мой брат, педагог по образованию, в студенчестве дал слово, что не будет ставить своим ученикам двойки, и сдержал обещание в течение своей полугодовой преподавательской карьеры. Но Франко — красавчик! — пишет, что оЦЕНивать — это признавать ценность! И даже неуд, поставленный с любовью, — это о ценности, а не о ярлыках и осуждении. И исПРАВление — это о ПРАВДЕ, об истине, а не о насилии. Главное, любить того, кого призван оценивать. Если любишь, то понимаешь, что итоговая оценка — это именно итог всего пройденного пути, а не бездушное “среднее арифметическое”.
Во время презентации книги Франко спросили, как он подбирает учителей для своей школы. Он в своей хулиганской манере, нисколько не отменяющей значения сказанного, назвал 3 критерия: это учитель-мужчина, любящий детей и превосходно знающий свой предмет. Призвание учителя — любить учеников. И открывать им свое сердце.
Родителям
Мне очень импонирует решительность, с которой Франко высказывается. Вот он заявляет, что одна из самых распространенных ложных идей сегодня — это “чтобы воспитывать, нужны компетенции, которых у обычных мам и пап нет”, что родители должны иметь опыт педагога, помощь психолога, сексолога, диетолога, священника… Нет же, настаивает Франко, больше всего дети нуждаются в уверенности, в надежде, что жизнь стоит того, чтобы ее прожить.
Благая весть! “Воспитание ваших детей доверено вам Богом. И все нужное у вас уже есть”. Если бы у меня были дети, наверное, камень бы с души свалился…
В основе воспитания лежит природа. Наши дети приходят в этот мир, и они уже “хорошо сделаны”. Они приходят с той частицей, которую традиция называет “душой”, а Данте — “желанием”. Человек приходит в мир с желанием, с порывом, со стремлением к благу, красоте, прекрасному. Чтобы воспитывать, нужно просто воспевать жизнь.
Рождаясь, ребенок начинает смотреть вокруг. Что он ищет? Он ищет надежду, которой достаточно, чтобы жить. Ребенку нужно видеть людей, на которых смотришь и говоришь: как прекрасно жить. Нужна смелость, чтобы признать, что в воспитании нуждаемся мы сами. У детей все хорошо. Дети созданы божественно. У них есть сердце, которое не мы им подарили. И оно жаждет счастья. И они ищут взрослых, которые счастливы. Эти слова о том, чтобы “нам хватило надежды, чтобы жить” — мой самый любимый трофей после встречи с итальянским учителем литературы.
Каждому
Вроде бы и понимала это краешком ума, а вот так категорично и просто никогда не формулировала: воспитание нужно каждому взрослому человеку. Воспитывать детей — это воспитывать самого себя. Потому что они моментально “сканируют” взрослых. И если не чувствуют любви к ним и к жизни, надежды на то, что жизнь — стоящее предприятие и уверенности в том, что то, о чем сейчас пойдет речь, дает смысл жить тебе самому, — они не откроются.
Сейчас модно говорить о “личностном росте”. Но есть старое доброе слово — воспитание. И оно доступно объясняет все, что мы, взрослые, прячем в упаковку “работы над собой”, “личностного роста”, “самосовершенствования”, “полезных практик”. А вот детей воспитывать в таком ключе не нужно. Не нужно им впихивать набор правил и запретов. Это — для нас. Для тех, кто выбрал жизнь.
Франко убежден: сейчас сложнее, чем 20-30 лет назад. И перед нами вызов: как жить с новыми технологиями? Но если ответ на вопрос о воспитании детей сводится к тому, что воспитывать надо себя, то и вызов новых технологий — это вызов, в первую очередь, взрослым (и мне лично). Есть психиатр-популяризатор, Андрей Курпатов. Вот он очень доходчиво объясняет, как современные технологии меняют наш мозг, нас самих, нашу человечность. Со всей беспощадностью материалиста он употребляет пугающие термины: “цифровая зависимость”, “эпидемия цифрового аутизма”, “эскалация примитивного контента и переезд в галактику Цукерберга”, “резкое возрастание показателей депрессивных мыслей и суицидальных наклонностей”. Если я не буду соблюдать строгую “цифровую гигиену”, то имею ли право требовать это от детей? Ну, право-то, допустим, я присвоить могу. Но убедительности в этих требованиях будет “ноль”.
Если объединить отношение к воспитанию от Нембрини и суровую правду от Курпатова, то, может, хватит силы воли остаться мыслящими людьми в цифровом мире и воспитать мыслящих потомков.
Еще, читая книгу Нембрини, становится понятно, что воспитывать — это вовлекаться, открываться дружбе, сотрудничеству, творчеству. Вообще каждая ситуация в воспитательном процессе становится приглашением к приключению. Те примеры, которые Франко приводит в книге, потрясают своим героизмом. И простотой. Всего-то и нужно: не зацикливаться на себе, выходить за рамки собственного эгоизма, замечать ценность другого, ценить дружбу и стремиться к добру.
Дружба — это метод Бога
Кажется, вот мы христиане. Верим, что Сын Божий стал одним из нас. Стал нашим братом, другом…
Но не тут то было! Часто мы подменяем Бога любящего и прощающего искаженным образом Бога-морализатора, шантажиста: если ты не будешь делать то-то и то-то, попадешь в ад. Жизнь и так сложна, а наш бог-морализатор делает ее еще сложнее…
Неужели Франко сказал это вслух? “Мы попадем в ад не за совершенные грехи. Бог много понимает. Мы попадем в ад за то, что постоянно жаловались”. Мы, христиане, не должны бояться зла. А мы постоянно живем в страхе.
Чтобы проиллюстрировать эти слова о страхе, Франко привел удивительные высказывания одного из своих учеников: “Свитер — это та одежда, которую надо надевать, когда маме холодно. Церковь — это то место, куда дети должны сходить, когда маме страшно. Наши мамы нас любят, поэтому боятся зла. Боятся, что кто-то причинит нам зло, или что мы причиним зло кому-то… И поэтому они не дают нам свободы. Они боятся свободы. И не понимают, что таким образом нас убивают”.
В главе “Воспитание как риск” Франко раскрывает тему свободы. “Риск необходим для свободы, и полностью полагаться на свободу другого — самый трудный и леденящий душу шаг”. Он прекрасно осознает, насколько это сложно. Но вдохновляется Евангельской притчей о блудном сыне.
Тайна, полная боли
Тема свободы всегда упирается в проблему добра и зла. В тайну добра и зла. На встрече с Франко прозвучал вопрос о том, как отвечать подростку на вопрос о существовании зла. Как говорить о том, что жизнь прекрасна, когда вокруг одна боль?
Франко рассказал душераздирающую историю, как он с сыновьями был в интернате для детей-инвалидов войны в Сьерра-Леоне. Этим детям отрубали руки убийцы их родителей, чтобы они не могли отомстить. И вот сначала эти дети спели для Франко и его семьи. И сыновья Франко им хлопали. А потом спели сыновья Нембрини. И вместо аплодисментов — тишина… В таких ситуациях нет ответов на вопрос, как говорить о том, что жизнь прекрасна. Франко обещал задать этот вопрос Богу, когда предстанет перед Ним.
В книге тоже есть глава, в которой автор рассказывает о детях-солдатах из Сьерра-Леоне. Она называется “Быть нареченным отцом” и обращена к тем, кто решается стать приемными родителями. На примере детей из Сьерра-Леоне Нембрини пытается передать свое “предчувствие ответа” на вечный человеческий вопрос о тайне зла. Это “предчувствие ответа” заключается в усилии переместить фокус на опыт прощения.
Дети-солдаты
Грусть детей — это дочь нашей грусти. Такая поэтичная строчка. И значит, стоит разобраться, отчего грустим мы? Несколько дней после встречи с Франко я носилась с этим вопросом. Андрей Кончаловский сказал в одном из последних интервью, что мы несчастны, когда у нас все есть. Старая истина. Вячеслав Малежик пел лет 20 назад: “Для полного счастья, поймите, чего-то должно не хватать”. То есть нужна аскеза, пост, воздержание. Эти внешние практики помогают душе победить грусть. Аскеза — это профилактика грусти.
Но вот, я дошла в книге до рассказа о детях-солдатах в Сьерра-Леоне. Франко говорит о другом опыте, исцеляющем грусть. Это опыт прощения. Ну как же! Ведь он и на встрече это сказал: “Наши дети недовольны, потому что их никто не простил”. Человек станет хорошим, если он любим и прощен.
Я решила, что просто перепишу рассказ Франко о Сьерра-Леоне и детях-солдатах. Вот он: “Подумайте о детях-солдатах, с которыми работает отец Бертон в Сьерра-Леоне. Это ребята, которым сейчас 15-20 лет. В четыре или пять их увели из родных сёл и заставили работать в джунглях; в восемь дали в руки автомат, накачали наркотиками и алкоголем и послали поджигать деревни и убивать людей — а если они умирали, то тут же в горящей деревне находили им смену. Взрослые шли позади, посылая вперед себя этих восьмилетних детей с автоматами и огнеметами, чтобы они убивали живых людей. Понимаете, что это за ситуация? И какова главная проблема этих детей? Им нужно только одно: чтобы кто-то простил их за то зло, которое они совершили. Их память полна ужаса: в десять лет они бензопилой резали людей на части. Если спросить у отца Бертона: “В чем секрет твоего дела? Как тебе удалось принять три тысячи таких детей и из них две тысячи вернуть в семьи?” — то он спокойно отвечает: “Нужно лишь одно — простить их. Они нуждаются только в том, чтобы их простили”. Меня поразило, когда один из моих сыновей сказал мне: “Папа, на самом деле, все мы дети-солдаты”. Да, мы все дети-солдаты, потому что зло сидит во всех нас; конечно, мы не режем людей бензопилой, не используем огнеметов, но мы все злы. И только такое осознание позволяет тебе принять другого человека; все остальные причины — это лишь неоправданная гордость, щедрость, которая убивает другого, бесконечная претензия”.
Шокирующий опыт, полученный Франко и его семьей в Сьерра-Леоне, не просто говорящий – он кричит о силе прощения, о силе нашей нужды в прощении.
Как говорить о том, что жизнь прекрасна, когда вокруг одна боль? Франко сказал, что 50 лет веры не дали ему ответа на этот вопрос. Но они дали предчувствие ответа… После своего первого урока религии в классе для инвалидов Франко сбежал, пристыженный подобным вопросом от одного из учеников. И хотя ответа он не знает до сих пор, он уже не убегает при виде безмерной боли.
Наталья Ивашковская
Запись презентации в культурном центре «Покровские ворота»: