Автор: Сказка рекомендована для детей 9-13 лет. Время чтения вслух: 45-50 минут.
Представляем новый формат на нашем сайте – католические сказки для детей, которые помогут взрослым не просто провести за чтением время с ребёнком, но и инициировать с детьми разговор о прочитанном: поговорить о добре и зле, о призвании, о месте Церкви в нашей жизни и не только. Весь Великий пост мы будем публиковать замечательные сказки Габриеллы Кабьер, которые увлекут взрослых и детей в мир приключений, чудес и сердец, преображенных любовью.
Клод стоял на вершине утеса и пристально вглядывался в морскую даль, но ничего не мог увидеть. Плотная пелена дождя скрыла от глаз мальчика и море, и волны, и острые камни, лежащие внизу под утесом. Клод лишь слышал ужасающий грохот, с которым волны обрушивались на прибрежные скалы, поднимая в воздух миллионы холодных колючих брызг. Черные грозовые облака висели так низко над головой что, казалось, вот-вот накроют собой все море, землю, маленькую рыбацкую деревушку за его спиной и бухточку, где местные рыбаки держали свои лодки и сети. Шторм бушевал уже несколько часов и все это время Клод стоял на своем посту, надеясь увидеть в море маленькую черную точку – лодку отца. Отец и двое старших братьев на рассвете ушли в море ловить рыбу и до сих пор не вернулись. О том, что могло случиться с небольшой рыбацкой лодкой, попавшей в такой страшный шторм, Клод даже не хотел думать, он просто стоял и ждал, ждал, ждал, не осмеливаясь покинуть свой пост. Его лицо, волосы, руки и ноги были мокрыми от дождя, на нем не осталось ни одной сухой нитки. Резкий порывистый ветер продувал его щуплое худенькое тело со всех сторон, а он все стоял и стоял, упорно всматриваясь в море. Наконец, стихия победила обессилевшего мальчика, и он устало побрел домой.
В доме было темно и холодно, зловеще скрипели ставни на окнах. В печной трубе завывал ветер. Этот звук нагонял тоску и страх, словно предвещал беду. Мать неподвижно сидела за столом, скрестив на груди руки. Ее глаза, без единой слезинки, были устремлены на распятие, висевшее над кроватью. Клоду стало очень жалко маму, но подойти к ней сейчас и обнять ее он не решался. Он обошел весь дом, закрыл ставни, а потом тихонько присел на старый скрипучий стул рядом с ней. Так они сидели вдвоем, в полном молчании пока ни наступил вечер, и стало совсем, совсем темно. Маленькому Клоду показалось, что вместе с ночной темнотой во все уголки их дома пробралось беспощадное горе. Теперь оно стало полновластным хозяином в их уютном доме, где еще недавно царили радость и счастье.
Этим утром, на рассвете, как обычно, отец и братья, собираясь в море, много шутили, смеялись, обещали поймать золотую рыбку для матери и большого ската для Клода. Выходя из дома, они беззаботно помахали рукой на прощание и скрылись, спускаясь по тропинке вниз к бухте. Как давно это было, целая вечность!
Внезапно мать очнулась и взглянула на сына:
— Ты весь мокрый, тебе надо переодеться.
Она тяжело поднялась со стула, непривычно медленно подошла к комоду, вытащила из него сухую рубаху и протянула ее Клоду. Так же медленно поставила на стол деревянную тарелку с куском ржаной лепешки и кружку с водой. Все это она делала механически, не произнося ни слова, будто находясь во сне. Ее лицо с пустым и безразличным взглядом ничего не выражало: ни горя, ни печали, ни страха. Это еще сильнее напугало мальчика, он никогда в своей жизни не видел маму такой чужой, не ласковой. Сейчас он боялся не то, чтобы слово сказать, а взглянуть на нее или неловко пошевелиться. Клод быстро съел убогий ужин и лег в кровать.
Ночью, лежа в кровати, которую всегда, с тех пор как себя помнил, он делил со средним братом, Клод вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Какой огромной, холодной и чужой показалась ему эта узкая деревянная кровать. Впервые рядом не было теплого надежного плеча брата, никто не укрывал его одеялом, заботливо согревая холодными зимними ночами, никто не перешептывался, не хихикал с ним, обсуждая события дня, никто не пожелал спокойной ночи. Внезапно мальчик почувствовал непереносимую тяжесть на своей груди. Ему стало невозможно дышать. Он сел на кровать и постарался несколько раз глубоко-глубоко вздохнуть, стало чуть легче, но тоска не проходила. Он опять лег на спину, устало закрыл глаза и забылся тревожным сном.
Прошло три дня, никаких вестей о судьбе отца и братьев, пропавших в шторм, не было. Уже никто в деревне не сомневался, что с ними случилась трагедия и только мать Клода отказывалась в это верить. Она упорно продолжала ждать и верить, что каким-то образом муж и дети спаслись: может быть, они успели спрятаться от бури в небольшой бухте, а может быть, проходящий мимо большой корабль поднял их на борт, и они скоро вернутся домой. Но проходил день за днем, а они все не возвращались. И вот однажды утром деревенские мальчишки с криком и визгом влетели в дом Клода, схватили его за руки и потянули за собой вниз по тропинке, ведущей к бухте. Там, у самой воды на мокрой гальке лежал какой-то предмет. Клод подошел ближе. Это была доска от лодки. Он перевернул ее и на обратной стороне увидел надпись, сделанную синей краской. И хотя краска на доске облупилась, но буквы читались еще четко — «Селина», так звали лодку отца.
На следующий день, вечером, в дверь дома постучали. Не дождавшись ответа, дверь раскрылась и на пороге показалась черная широкополая шляпа отца Рене, деревенского кюре. В руках он держал неизменную корзинку, с которой всегда появлялся в домах своих прихожан. Из корзинки выглядывало горлышко глиняного кувшина и какая-то снедь.
Отец Рене на вид был пожилым человеком лет 70-ти, невысокого роста, плотного телосложения, со спокойными неспешными движениями и мягкими взглядом добрых серых глаз. На самом деле, никто в приходе не знал его истинного возраста, но всем казалось, что отец Рене был здесь с доисторических времен, и даже глубокие старцы утверждали, что свое первое Причастие они принимали у отца Рене. Люди вообще очень мало знали об их кюре. Поговаривали, будто он родился в знатном семействе, учился в Париже и даже встречался с королем. Потом он успешно служил в Ватикане и мог стать даже епископом, но в один прекрасный день все оставил, приехал в эти края на юг Франции и стал простым сельским кюре. И никто не слышал, чтобы он хоть раз об этом пожалел. Хотя отец Рене мало говорил о себе, зато о своих прихожанах он знал почти все. Он помнил дни рождения всех без исключения жителей деревни, даты их свадеб и крестин их детей. Он знал, кто в чем нуждается, кто чем болен. От него не скрывали ни горести, ни радости. Он помогал, утешал, наставлял, защищал, но никогда и ничего не просил для себя.
Отец Рене приветливо поздоровался и оглянулся по сторонам. Увиденное расстроило его. Дом, всегда славящийся чистотой и опрятностью, теперь был запущен: повсюду виднелась пыль, неметеный грязный пол, стопка немытой посуды высилась у окна. Не говоря ни слова, отец Рене снял шляпу, закатал рукава и принялся разжигать огонь в очаге.
— Клод, — позвал кюре мальчика, — принеси воды из колодца, потом найди метлу и принимайся за пол, и чтобы ни одной соринки не осталось.
Клод помедлил, с опаской посмотрев на мать. Все эти дни она не позволяла ему ничего трогать в доме. Ей хотелось, чтобы здесь все оставалось на своих местах, именно так, как было в тот день, когда муж и сыновья покинули его. Она все еще ждала их и, хотя со вчерашнего дня на столе перед ней лежал обломок лодки с надписью «Селина», по- прежнему отказывалась принять страшную правду.
Мать не протестовала против приказов отца Рене, лишь тяжело вздохнула. Оба, кюре и мальчик, приняли это как согласие, и тут же закипела работа. Вскоре в очаге уже горел огонь, весело булькала вода в чайнике, а вычищенные котелки и сковородки, сияя медным блеском, заняли свои привычные места на полках. Позже на старательно вымытом столе появился ужин: аппетитно пахнущий омлет с кусочками бекона и бобовой подливкой. Они поужинали втроем, а после ужина отец Рене неожиданно обратился к хранившей все это время молчание женщине:
— Вы помните дорогу к долине Пресвятой Девы Марии?
Мать Клода утвердительно качнула головой.
— Помните крутую гору, которая преграждает путь к долине? Когда человек впервые идет по этой дороге, как он может знать, что за горой дорога продолжается. Он стоит, смотрит на высокую гору и думает, что это тупик, дальше пути нет. Но если он найдет в себе силы взобраться на эту высокую-высокую гору, если он только одолеет свою усталость и сомнение, то с ее высоты он увидит широкую и прямую дорогу к долине Девы Марии. Он будет удивлен, ведь еще недавно не верил, что может продолжить путь, и в отчаянии хотел повернуть назад.
Говоря так, он прямо смотрел в глаза женщины, сидящей напротив. Впервые за весь вечер в них мелькнул какой-то интерес, и лицо ожило. Теперь она ждала, что он скажет дальше.
— Так и с вашей бедой. Я не могу сказать, почему забрали тех, кого вы так любили, но я знаю, что их гибель – это такая же высокая, почти неодолимая гора, которая встала на вашем счастливом и прямом пути. Вы думаете, что дальше пути нет, что это конец вашей жизни. Это не так. Бог создал жизнь, и, пускай, она полна препятствий и трудностей, но она всегда ведет нас вперед, к будущему. Если только вы найдете в себе силы одолеть эту гору, подняться на нее, то я уверен, вы увидите с ее вершины долгую дорогу вашей жизни.
Больше отец Рене ничего не сказал. Он встал и, попрощавшись, ушел, а когда дверь за ним закрылась, мать впервые заплакала. Сначала тихонько, а потом громче и громче, навзрыд, как будто хотела вырвать из сердца всю боль, накопившуюся за долгие дни ожидания. Она плакала, и со слезами, капля за каплей, из ее сердца выходила боль утраты.
После того вечера жизнь Клода и его матери постепенно стала налаживаться, но гора, о которой говорил кюре, оказалась куда как крута. Ведь маленькому мальчику и его матери надо было, прежде всего, найти средства к существованию.
Сначала они распродали соседям все рыболовецкие снасти и сети, которые хранились в сарае, потом мать продала свои платья, столовые салфетки и скатерти, одежду отца и братьев, но и этого хватило ненадолго. Бедность и голод пришли в дом маленького Клода, частенько у них были лишь вода и несколько луковиц на обед.
Как-то воскресным утром после Мессы отец Рене позвал Клода в свой маленький, аккуратный домик, что находился тут же, у церковной ограды. Клод прошел за ним в большую комнату с низким побеленным потолком, которая одновременно была и гостиной и столовой. Он хорошо знал всю обстановку в ней: вот длинный деревянный стол с двумя скамьями по сторонам, вот черная классная доска с кусочками мела, вот полки с книгами, вот стопка школьных тетрадей на высокой этажерке. Три раза в неделю он и другие деревенские дети приходили к отцу Рене учиться писать, считать и читать. Но сейчас Клод увидел на столе нечто неожиданное – два свежевыструганных маленьких весла. Отец Рене заметил удивление мальчика и его глаза лукаво засияли:
— Я попросил моего соседа Старого Жака сделать эти весла для тебя. Они очень легкие и тебе будет удобно ими грести.
Потом он взял в руки новую удочку, стоящую в углу, протянул ее мальчику и загадочным тоном спросил:
— Знаешь, где находится мыс Пилигримов?
Но Клод плохо слушал его, он просто не мог оторвать взгляд от превосходной удочки и новых весел.
— Да, да, — наконец, рассеянно ответил мальчик, — отец рассказывал мне о нем, но сам я там никогда не бывал.
Клод еще не понимал, к чему клонит кюре, а тот, все так же лукаво улыбаясь, пояснил:
— Вчера я купил лодку у Старого Жака, знаешь, ту, с красной полосой по борту. Он давно жаловался, что теперь стар, и она ему не нужна. И хотя она маленькая, но очень юркая и быстрая. Возьми ее и на рассвете греби к мысу Пилигримов. Старик клялся, что, если в это время подойти к мысу с восточной стороны, то через час-другой можно наловить рыбы на хороший обед.
Мальчик оцепенел от удивления: неужели они с матерью скоро смогут вдоволь наесться?
Клод был сыном рыбака и прекрасно знал, что надо делать, чтобы поймать рыбу. С вечера он приготовил все необходимое и на рассвете вышел из бухты в направлении мыса Пилигримов. Как и говорил отец Рене, лодка оказалась легкая и послушная, и детские руки без особого труда управлялись с маленькими веслами.
Скоро Клод достиг мыса. Подплыв к восточной его стороне, он сложил весла и внимательно осмотрелся. Небо успело посветлеть, рассвет постепенно рассеивал ночную мглу, выявляя очертания выходящей в море горы. Ее мыс и берег за ним образовали небольшую естественную лагуну с полоской галечного пляжа. Несколько больших валунов, когда-то отколовшихся от горы, лежали рядом с берегом, взгромоздившись один на другой.
Юному рыбаку это место пришлось по душе.
-Сейчас, проверим, — весело прошептал он, — не соврал ли Старый Жак, — и, ловко закинув в воду удочку с наживкой, стал терпеливо ждать.
Старый Жак не соврал, еще не наступил полдень, а Клод уже вернулся домой с хорошим уловом. В этот день они с мамой устроили настоящий пир, пригласив отца Рене и Старого Жака к ужину.
Так и повелось, каждое утро Клод отправлялся к мысу Пилигримов и успевал до начала уроков у отца Рене наловить немного рыбы. И, хотя улов не всегда был обильным, они с мамой уже не голодали.
Прошло несколько недель. Однажды утром Клод припозднился и подплыл к лагуне, когда солнце уже взошло. При свете он заметил что-то темное, лежащее на камнях у самого берега. Мальчику стало любопытно, и он направил свою лодку к узкой полоске пляжа. Причалил, вылез из лодки и подошел ближе. Это был молодой дельфин. Накануне случился шторм, и, как видно, беднягу выбросило морской волной на берег. На плавнике дельфина виднелась большая рана. Мальчик нагнулся над животным и понял, что тот еще жив. Почувствовав приближение человека, дельфин пошевелился и открыл глаза. Клод осмотрел рану, она была глубокая, но, несмотря на боль, животное не сопротивлялось, оно лежало без движения, доверчиво ожидая помощи от человека.
— Что же мне с тобой делать, — обратился Клод к дельфину, — отпустить в море, но твой плавник не позволит плыть, и ты погибнешь. Оставить здесь лежать – морская волна скоро смоет тебя обратно в море. Нет, надо что-то придумать, надо найти для тебя укромное место, где можно залечить рану. Но где?
Мальчик осмотрелся. С одной стороны над ним нависла неровная каменная стена мыса Пилигримов, с другой, плавно изгибаясь, берег все дальше и дальше уводил взгляд вдоль моря. Нигде не было видно никакого укромного, безопасного места для бедного животного. За исключением… Клод с надеждой посмотрел на осколки горы. Он осторожно вошел в воду и начал обходить их со стороны моря. И тут он нашел именно то, что искал. Два самых больших валуна, падая, образовали между собой естественную пещеру с широким входом. Вода имела постоянный доступ в пещеру через небольшие щели между камнями. В нутрии пещеры было просторно и светло. По подсчетам Клода вода во время прилива поднимется, но не зальет пещеру и не смоет беспомощное животное обратно в опасное море, ведь вход в пещеру высился на целых полметра над уровнем моря. Пещера показалась превосходным морским «госпиталем» для нового друга Клода. Вопрос был только в том, как транспортировать дельфина в его новое жилище: погрузить ли на лодку и, подплыв к пещере, перебросить его туда через борт, или, столкнув в море и обхватив обеими руками, «конвоировать» к месту исцеления?
Клод не на шутку задумался. Он был умным мальчиком и понимал, что сам поднять тяжелое животное из воды на полметра не сможет, ведь дельфин весит больше, чем он. Тогда остается только использовать лодку. Решив это, Клод начал быстро действовать, ведь неизвестно, как долго бедняга уже лежит на берегу.
Прежде всего, мальчик подтолкнул дельфина в воду. Животное, оказавшись в воде, медленно зашевелило плавниками, но не сделало никаких попыток уплыть. Потом он подтянул лодку как можно ближе к телу дельфина и, опрокинув ее на один борт, дал зачерпнуться немного воды внутрь. Вместе с водой он закатил в лодку и тело дельфина. Эта тяжелая работа потребовала от него напряжения всех сил, и когда дельфин, наконец-то, оказался в лодке, на треть наполненной водой, тогда Клод ощутил, как дрожат его руки и ноги. Но он не дал себе времени отдохнуть, впереди его ждала самая сложная часть задуманного.
Он осторожно потянул лодку за веревку и стал входить глубже в море. Лодка с дельфином двигалась тяжело, угрожающе покачиваясь и обещая в каждую минуту опрокинуться на тот или другой борт. По морю еще ходили волны, хотя небольшие, но Клода, зашедшего по горло в воду, постоянно накрывало с головой. Осторожно ступая ногами по дну, полному острых камней, мальчик старался сохранять равновесие. Сделав шаг, он подтягивал лодку к себе, потом, нащупав ступней ноги удобное положение, снова делал следующий шаг и опять тянул лодку. Так шаг за шагом, метр за метром он обходил далеко выходящие в море камни, приближаясь к входу в пещеру. Там у входа, он взобрался на удобный каменный уступ и оказался на уровне лодки. Но тут появилась еще одна, как казалось неразрешимая проблема: лодка никак не приставала к порогу пещеры. Легкие волны каждую секунду подбрасывали и отталкивали ее, не давая возможность вытащить неподвижного дельфина и скинуть его в пещеру. Мальчик изо всех сил старался одной рукой удержать лодку вблизи порога пещеры, а другой поднять животное над бортом. Но это было бы непосильно даже взрослому. Через несколько минут этой неравной борьбы, вконец измученным Клодом овладело отчаяние. Он проделал такой тяжелый путь, продумал все до мелочей, чтобы доставить животное в безопасное место и неужели именно сейчас, у самой цели ему придется сдаться. Неужели ему не спасти дельфина? Он просто не мог в это поверить. Горькие слезы навернулись на его глазах.
Смешивая их с соленой морской водой, обессиленный Клод плакал, сидя на каменном уступе и продолжая безнадежно глядеть на лодку. Вдруг дельфин пошевелился и слегка приподнял голову. Что произошло дальше, Клод не мог понять, только, не успел он даже глазом моргнуть, как тело животного резко оттолкнулось от дна лодки и, подпрыгнув вверх, перелетело внутрь пещеры. Раздался мощный всплеск воды, и дельфин исчез. У Клода перехватило дыхание. Еще некоторое время он оцепенело сидел на уступе, переводя недоуменный взгляд с пустой лодки на пещеру и обратно, а потом, придя в себя, вымолвил:
— Вот это да-а!
Оправившись от случившегося, Клод поспешил прыгнуть внутрь пещеры и, набрав воздуха в легкие, нырнул на самое дно. Там он обнаружил дельфина, лежащим в дальнем углу импровизированного бассейна. Было видно, что он отдыхает после всех потрясений этого утра. Клод успокоился и вернулся к лодке.
— Теперь надо поскорее вернуться назад, — сказал он сам себе и, развернув лодку носом к берегу, стал толкать ее прямо перед собой. Добравшись до того места, где нашел дельфина, Клод вытащил лодку на берег. Это отняло у него последние силы. Убедившись, что лодку не смоет волной в море, он обессилено повалился рядом, а через минуту-другую уже спал беспробудным сном.
Он спал долго и крепко, без снов и проснулся, когда солнце было уже высоко. Погрузив удочку, оба весла, бутыль с водой и убогий завтрак в лодку, он отплыл к своему обычному месту рыбалки.
Той ночью ему приснился необычный, пугающий сон. В глубоких, пронизанных ярким солнечным светом морских глубинах, плыл огромный кит. Клод никогда в жизни не видел китов, в Средиземноморье они не водятся, но он однажды видел нарисованного в книге кита. Это было на уроке у отца Рене. Кюре рассказал ученикам библейскую историю Ионы, проглоченного китом, и показал иллюстрацию с изображением этого огромного животного. Во сне Клода огромный кит медленно плыл, раскрыв огромную, безмерную пасть, захватывая все, что попадалось ему на пути: стаи мелких рыбок, водоросли, ракушки и даже затонувшие корабли. Плывя в воде, кит все время жалобно звал его по имени и плакал:
— Клод, я хочу есть, хочу есть, хочу есть, я все еще голоден!
Мальчик внезапно проснулся среди ночи, открыл глаза и попытался сбросить с себя этот странный и неприятный сон. Что его так встревожило? Что напугало? Он не смог ответить, пока не вспомнил все, что случилось накануне: раненный умирающий дельфин, лодка с водой, безопасная пещера. Все-все детали происшедшего постепенно выстроились в ряд, и тогда Клод понял: его звал не кит, его звал дельфин! Ну, конечно же, он оставил бедное животное в бассейне, где нет никакой пищи, и если о нем никто не позаботится, то он может скоро умереть от голода.
С первыми лучами солнца Клод уже был у мыса Пилигримов. Там он наловил немного мелкой рыбки и подплыл к пещере. В этот час море было тихим и неподвижным, словно чай в блюдце. Не беспокоясь о лодке, мальчик оставил ее у входа и спрыгнул в пещеру. Там было темно, утренний свет еще не успел прогнать ночную мглу. По среди пещеры лежал большой, круглый камень. Он возвышался над водой, словно осколок гигантской колоны. Клод подплыл к нему, взобрался и, удобно устроившись, стал искать глазами дельфина. Нашел его быстро на том же месте, где оставил вчера. Как и вчера, дельфин лежал неподвижно, спрятавшись в неглубокой нише между камней. Осторожно, стараясь не напугать животное, Клод спустился в воду, прихватив с собой одну из рыбок, нырнул и медленно подплыл ближе к дельфину. Положил рыбку на дно и поспешно вернулся к камню. Залез на него и стал ждать. Прошла минута прежде, чем дельфин пошевелился и, неловко заваливаясь на один бок, не спеша, подплыл к рыбке. Подплыл и быстро проглотил ее.
— Ага, дружок, ты начал кушать, — радостно прошептал мальчик, — значит, скоро поправишься!
Он снова нырнул с рыбкой на дно, но на сей раз подплыл к дельфину ближе. Дельфин не возражал и не высказывал страха. Съев одну рыбку, он ждал, когда Клод принесет ему следующую. Так, в считанные минуты, был съеден весь улов. Мальчику понравилось кормить животное, он даже хотел было с ним немного поиграть, но тут заметил, что дельфин уплыл в свой уголок.
— Устал, — догадался мальчик, — лучше оставить его одного, пусть осваивается на новом месте.
Перебравшись из пещеры в лодку, Клод вдруг увидел, что она была почти пуста. На дне лежало всего несколько маленьких рыбок. Это все, что осталось на ужин маме и ему. Он снова забросил удочку, надеясь поймать что-нибудь еще, но бесполезно, рыба не клевала в это время дня.
Мать была удивлена, увидев в сетке всего несколько мелких рыбок, но ничего на это не сказала сыну. Она промолчала и на следующий день, и даже на следующий. Теперь каждый день от утреннего улова у Клода оставалось всего три-четыре мелкие рыбки – остальное съедал выздоравливающий дельфин. И каждое утро, провожая Клода на рыбалку, она желала ему удачного лова и недоумевала, почему сыну теперь так мало удается поймать. На все ее вопросы Клод отмалчивался, не смея открыть свой секрет. Он боялся, что мать рассердится и запретит ему кормить бедное животное, ведь его улов – единственное, на что они живут.
Теперь по утрам, отправляясь на рыбалку, он избегал встречаться взглядом с мамой, провожающей его до порога. Торопливо сбегая по тропинке к бухте, где стояла его лодка, он старался забыть, что сегодня мать опять останется со скудным обедом. В эти минуты он думал только о своем новом друге. Он спешил к мысу Пилигримов, где удил рыбу, а когда солнце немного поднималось над горизонтом, плыл к пещере кормить дельфина. Клод назвал своего нового друга Сабо, и, похоже, дельфину нравилось его имя. Мальчику достаточно было произнести «Сабо», как дельфин тут же подплывал к входу в пещеру и начинал, весело приветствуя, кружиться вокруг мальчика. И, хотя он делал это еще медленно и неловко, весь его облик излучал радость от долгожданной встречи. Это были самые прекрасные минуты за целый день и для мальчика, и для дельфина. Они искренне привязались друг к другу. Когда плавник чуть начал заживать, после завтрака дельфин и мальчик играли и плавали в их безопасном бассейне, кувыркаясь и плещась в воде. После этих счастливых минут, Клод торопился вернуться домой, спеша на уроки к отцу Рене, а после классов, вечером помогал в бухте рыбакам чинить их сети, получая за это небольшой кусок хлеба. От такой скудной еды и он, и мама очень похудели. Лицо женщины осунулось и побледнело, от недоедания она начала быстро уставать и даже простую домашнюю работу делала с трудом. Клод все это видел, и сердце его сжималось от жалости и любви к матери, но он боялся признаться, какова причина их бедствия. Этот обман лежал тяжким грузом на его совести и отравлял всё удовольствие от того, как быстро Сабо шел на поправку. И чем здоровее становился дельфин, тем больше еды ему требовалось. Однажды вечером Клод не выдержал и отправился к отцу Рене на исповедь.
Кюре был в церкви. Он расставлял свечи в светильниках, готовясь к вечерней Мессе.
Увидев гостя, приветливо улыбнулся ему, но заметив несчастное лицо Клода, отложил свечи и пошел навстречу:
— Что случилось, сын мой, что стряслось?
— Я хочу исповедоваться, — прошептал мальчик и опустил глаза в пол.
— Конечно, конечно, — поспешно ответил отец Рене и первый направился к исповедальне.
Клод говорил быстро, немного спутано, торопясь рассказать о том, что так давно мучило его. Казалось, он все время боится, что кто-то перебьет его и не даст договорить до конца, но отец Рене слушал спокойно и сосредоточено. И хотя из-за деревянной решетки мальчику трудно было разглядеть выражение лица кюре, он чувствовал, что тот его понимает.
Наконец, Клод замолчал и тогда заговорил отец Рене:
— Скрыв от матери причину ваших бедствий, ты согрешил, ибо обманул самого близкого тебе человека. Почему ты подумал, что она тебя не одобрит? Я знаю, у нее доброе сердце. Я отпускаю тебе этот грех и прочту разрешительную молитву.
После, выйдя из исповедальни, отец Рене подошел к мальчику, положил руки на его плечи и сказал:
— Создатель наш учит нас милосердию и любви ко всему живому, ибо все: растения, животные, насекомые – его творения. Ты, Клод, спас животное, которое доверилось тебе, ценой своего голода и страданий близкого человека. Не переживай, Господь видит все и знает наши сердца и помыслы. А пока, возьми это и отнеси матери.
Опустив руку в карман, отец Рене достал несколько монет и протянул их Клоду. Мальчик запротестовал:
— Нет, нет, отец Рене, я не могу взять эти деньги, вы и сами не богатый человек, а помогаете всей деревне!
— Бери, бери, сын мой, этого вам хватит на несколько дней, а там твой друг поправится и уплывет. Тогда вы пригласите меня на славный ужин, — и он настойчиво вложил монетки в ладонь мальчика.
Прошло несколько дней. Сабо становился с каждым днем крепче, его плавник почти зажил. Во время игр Клод чувствовал, как уверенно плавает его друг. Порой он обхватывал дельфина обеими руками и тот плыл с ним, не останавливаясь, несколько кругов вокруг большого камня в центре пещеры и с каждым днем дельфин плыл все быстрее и быстрее.
Однажды после таких игр Клод вылез на камень отдохнуть. Лучи солнца весело играли в бликах воды, зайчиками прыгая по неровному своду пещеры. Был жаркий полдень, а здесь прохладно и свежо, приятно пахнет водорослями. Весь мир вокруг затих, утомленный полуденным зноем. Через проход в пещеру Клод задумчиво смотрел на море, которое словно расплавленный свинец недвижимо лежало перед глазами. С детства он мечтал о дальних плаваниях и неизведанных странах. Ему всегда хотелось узнать, как живут люди там, за горизонтом, на другом конце моря. Его мечтой было стать капитаном большого судна. Когда отец был жив, он обещал сыну заработать денег и отправить его учиться в город на капитана, но теперь его мечте не суждено сбыться, ведь за учебу надо платить, а им с мамой едва хватает на еду. Грустно стало мальчику от таких мыслей. Понуро сидел он на камне, вперив взгляд в морскую даль. Вдруг его руки кто-то коснулся. Это был Сабо. Дельфин немного приподнялся над водой и, положив голову на руку друга, замер.
Они не могли обменяться ни словом, но Клод вдруг почувствовал, что дельфин прочитал его мысли. И не только понял их, но и загрустил вместе с ним. В ответ мальчик тоже обнял дельфина. Вдруг Сабо встрепенулся и резко поднял голову. Он замотал ею и, открыв пасть, издал ликующий возглас, что-то говоря на своем дельфиньем языке. Потом несколько раз радостно подпрыгнул над водой, подняв вокруг себя тысячи брызг. Он говорил другу, что ему внезапно пришла хорошая мысль, но мальчик не мог его понять. С удивлением наблюдая за другом, он расценил это, как приглашение к игре, но ему больше не хотелось веселиться. Оставаясь таким же печальным, он покинул пещеру и дельфина, еще не зная, что это был их последний день вместе.
Той ночью разыгрался сильный шторм. Клод проснулся от грома. Яркие вспышки молнии поминутно разрывали черное небо в клочья, освещая адским белым светом все вокруг. За окном, надрываясь, завывал ветер. Шум прибрежных волн долетал до домика Клода. Он смешивался со стонами ветра, и только раскаты грома могли заглушить этот ужасный, пугающий дуэт. Клод натянул одеяло повыше и залез с головой под подушку, так ему казалось безопасней. Вдруг он резко скинул одеяло: Сабо, как он там? Вопрос повис в воздухе. Мальчик представил, как огромные злые волны, выше крыши его домика, налетают на утес Пилигримов, захлестывая и маленькую пещеру, где находился его друг. Беспокойство за Сабо пересилило страх Клода, он вылез из кровати и подошел к окну. Шторм все усиливался, ставни с трудом сдерживали порывы ветра, и конца этому не было видно. Он поплотней закутался в одеяло и сел у окна:
— Подожду, когда ослабеет ветер, тогда сразу же отплыву к пещере, — решил мальчик и стал упрямо ждать час, другой и третий, но гроза все не унималась.
Громкое щебетание птиц в кустах дикой розы под окном разбудило Клода. Сияло солнце, весело заглядывая в дом сквозь щели между ставнями. Мама хлопотала у очага, разводя огонь.
— Ты так сладко спал все утро, что я не стала тебя будить. Что ты делал у окна в такой страшный шторм?
Клод открыл ставни и выглянул. Было дивное безоблачное утро, в голубом небе, лениво перекликаясь, летали чайки, под окном куры хлопотливо искали что-то в земле, а чуть в стороне лежал соседский пес, беззаботно подставив спину яркому летнему солнцу. От шторма не осталось и следа. Казалось, что все это приснилось Клоду. Наспех позавтракав, он побежал к бухте.
Клод греб быстро, не останавливаясь и не отдыхая, лодка легкой птицей летела по ровной глади моря. Вот уже и мыс рядом, вот и пещера. С трепетом в сердце Клод заглянул в нее. Там было тихо, никаких следов шторма, но пещера была пуста. Дельфина в ней не было. Еще не веря себе, Клод прыгнул в пещеру и осмотрел все уголки, где между камней мог спрятаться его друг. Сабо не было нигде.
Не зная, что и подумать, Клод вернулся в лодку и долго сидел в ней, не имея сил двинуться. Он был поражен и опечален одновременно. Все спуталось в голове мальчика и только одна страшная мысль, что он потерял единственного друга, как недавно потерял брата, заглушала в нем все остальные чувства. Так же, не осознавая, что делает, он забросил удочку и вскоре поймал несколько больших рыб. Клод равнодушно посмотрел на богатый улов – теперь ему было не с кем делить его!
К обеду Клод вернулся домой и положил рыбу перед матерью.
— Вот это рыба так рыба, — весело заговорили женщина, с удовольствием перебирая улов,- две рыбы оставим на ужин, а другие обменяем на молоко и муку у соседей.
Клод в пол уха слушал ее слова, опустив руки и поникнув головой. Ему было все равно, ему не хотелось кушать, ему нестерпимо хотелось плакать. Мать оглянулась на сына, слушает ли он ее, и вдруг внезапно спросила:
— Твой друг уплыл?
— Откуда ты знаешь про друга? – встрепенулся Клод и резко поднял голову. Первой его мыслью было, что это отец Рене рассказал матери о Сабо. Неужели кюре нарушил тайну исповеди?
Но ответ успокоил его:
— Я давно о нем все знаю. Старый Жак однажды утром видел тебя у пещеры под мысом Пилигримов. Ему стало любопытно, что ты там делаешь. Он подождал, пока ты уплывешь и заглянул в пещеру. Там старик обнаружил раненного дельфина, а вернувшись, все мне рассказал, тогда-то я и поняла, кто съедает наш ужин.
— Мама, он был моим другом, — вскричал мальчик, — и, не успев перевести дух, решительно добавил: — я должен был его спасти, понимаешь, должен!
Потом, помолчав, виновато сказал:
— Прости, что я заставлял тебя голодать. Мне было очень-очень тяжело от этого. Я словно раздваивался между тобой и им.
Все это время мать серьезно смотрела на сына и вдруг неожиданно улыбнулась:
— Сынок, я рада, что ты спас дельфина. Правда, правда, я не жалуюсь и не сержусь на тебя. Давай будем считать, что мы вместе спасали его, — и она, ласково обняв сына, нежно поцеловала его взъерошенную голову.
— Я хотел бы познакомить тебя с ним, он такой преданный, такой веселый и умный. Ты бы полюбила его!
Мальчик счастливо улыбнулся при мысли о друге.
— Вернее сказать, «был», я не знаю, что с ним произошло после шторма. Он исчез! – голос Клода дрогнул, и две крупные предательские слезинки скатилась по его щекам.
— Он уплыл в море, — уверенно ответила женщина, — он окреп и подрос. Взрослому дельфину шторм не страшен. Не беспокойся, вы еще увидитесь.
Клод с большим сомнением посмотрел на нее, а напрасно, надо чаще доверять словам родителей!
Прошел год. Клод все так же плавал к мысу Пилигримов и ловил рыбу, так же торопился на уроки к отцу Рене и все так же помогал местным рыбакам чинить их сети. Ничего значительного не произошло в жизни мальчика, за исключением того, что он стал больше читать книг, которые ему давал добрый отец Рене. Его желание увидеть мир, страсть к путешествиям крепли с каждым днем. И вот однажды тихим солнечным утром мальчик, как обычно, сидел в своей лодке и терпеливо ждал, когда клюнет рыба. Внезапно он заметил тень, быстро проплывшую под днищем лодки. Сначала он думал, что это ему почудилось, но тень проплыла еще раз и еще, и вдруг за его спиной послышал всплеск воды. Мальчик оглянулся и увидел Сабо.
— Сабо, — вскричал Клод, — это ты?
Переполненный радостным волнением он протянул руку к дельфину.
Дельфин высоко поднялся над водой и приветственно покачал головой. Он кружился вокруг лодки, то выпрыгивая из воды, то снова уходя под воду, как обычно, поднимая хвостом фонтаны брызг. Сабо всем видом хотел показать, как рад снова видеть Клода.
Трудно описать состояние мальчика, когда он вновь увидел своего пропавшего друга. От восторга и радости он не мог сидеть на месте и, сбросив рубашку, прыгнул в воду. Дельфин подплыл к нему, мальчик крепко обнял его обеими руками за шею, и они принялись плавать и веселиться, как в прежние времена. А потом дельфин уплыл далеко в море, и Клод еще долго смотрел ему вслед.
На следующее утро Клод раньше обычного прибыл на свое место, надеясь встретить дельфина, и Сабо его не подвел. Как только мальчик сложил весла, рядом с лодкой показалась голова дельфина. Он вынырнул на секунду, а потом опять ушел под воду и исчез. Озадаченный Клод остался сидеть в лодке, размышляя, чтобы это значило. Он решил подождать, что же будет дальше, ибо чувствовал, что за таким странным поведением, что-то скрывается.
Вскоре дельфин появился. На сей раз его пасть была закрыта. Он вплотную подплыл к борту лодки и осторожно открыл ее. Клод заглянул туда и увидел в ней что-то белое. Он осторожно вытащил предмет. Это была крупная, идеальной формы жемчужина. Дельфин скрылся под водой опять и через несколько минут вернулся с другой такой же идеальной, как первая, жемчужиной. Так он проделал много раз, пока в руке у мальчика не оказалось две дюжины необычайно крупных прекрасных жемчужин. Последняя жемчужина была больше остальных и необычайной формы, в виде груши. Оторопело смотрел Клод на это богатство, не смея вымолвить ни слова. А дельфин, покачав на прощание головой, опять уплыл в море, на сей раз, навсегда.
— Мама, мама, смотри, что нам принес Сабо! — запыхавшись, Клод вбежал в дом и протянул матери две ладони, полные прекрасных жемчужин.
Увидев такое сокровище, мать долго не могла поверить своим глазам. С трепетом перебирала она эти изумительные жемчужины, любуясь ими при свете дня. Жемчужины в правду были безупречны и на редкость хороши. Позже, немного придя в себя от неожиданного счастья, сын и мать отправились к отцу Рене.
Старый кюре был удивлен не меньше их. Он долго покачивал в восхищении головой, рассматривая великолепные жемчужины, а потом обратился к мальчику и голос его звучал как никогда серьезно:
— Клод, это очень щедрый дар и надо подумать, как правильно им распорядиться. В Марселе у меня есть старый друг, уважаемый в городе ювелир. Думаю, он сможет тебе помочь. И еще, позволь мне дать тебе добрый совет: никому не рассказывай о твоей дружбе с дельфином, в наше время люди скорее обвинят тебя в мошенничестве и воровстве, чем поверят в подобные чудеса.
А уже на следующий день отец Рене и Клод выехали в Марсель. До этого дня мальчик никогда не покидал свою деревню, и эта поездка стала для него настоящим открытием мира. Сидя в небольшой повозке рядом с отцом Рене, ловко управлявшим мохноногой лошадкой, Клод оглядывался вокруг. Он не переставал удивляться красочному разнообразию пейзажей, небольших городков и селений, встречающихся на пути. Сам Марсель с его шумом, гамом, толпой народа, высокими зданиями, крепостью и портом привел его в неописуемый восторг.
С большим трудом, проехав по многолюдным марсельским улицам, они, наконец, добрались до центра города и остановились перед входом в красивое здание с пышной архитектурой и двумя большими стеклянными витринами. В них на красных и синих бархатных подушечках заманчиво поблескивали золотые кольца, браслеты, часы и ожерелья. Кюре открыл дверь, звякнул дверной колокольчик, и внезапно, как по волшебству, Клод оказался в непривычном для него мире роскоши и богатства. Пока он в растерянности осматривался, к отцу Рене поспешно, раскрыв объятия, подошел пожилой господин с золотым пенсне на большом крючковатом носу. Он радушно обнял его, несколько раз по-приятельски похлопал по плечам, а потом, улыбаясь и шутя, увел вглубь магазина. Там стоял великолепный диван, обтянутый белой шелковой тканью. Клод был уверен, что подобное чудо предназначено только для почтительного созерцания, каково же было его удивление, когда два друга преспокойно уселись на диван, даже не прервав разговора. Все это время Клод скромно стоял на своем месте, терпеливо слушая, как два друга наперебой вспоминают дни своей бурной молодости, старых знакомых, и жалуются друг другу на свои болезни. Это словоизлияние длилось довольно долго, пока, отец Рене ни вспомнил, что именно привело его в Марсель. Он подозвал Клода и представил его старому ювелиру:
— Этого молодого человека зовут Клод, они с матерью живут в моем приходе. Недавно Клод получил щедрый дар от своего друга и хотел бы тебе его показать.
Кюре подал знак мальчику развязать мешочек с жемчужинами.
Когда первая из них оказалась в руках хозяина магазина, возглас искреннего восторга вырвался из его груди. Вид этих редких больших жемчужин потряс много повидавшего на своем веку ювелира. Пораженный этим зрелищем, он некоторое время молчал, а, придя в себя, с подозрением уставился на мальчика. Он оглядел его с ног до головы и, поправив сползшее на кончик большого носа пенсне, спросил:
— Как такое королевское сокровище могло попасть в руки простого мальчика из глухой рыбацкой деревни? Не украдены, не похищены ли эти жемчужины у кого-нибудь знатного сеньора? Как мне знать, что за ними нет преступления, и мальчик нас не обманывает?
Желая развеять все подозрения старика, Клод было уже раскрыл рот, чтобы все подробно рассказать ему про спасенного дельфина и его ответный дар, как отец Рене поспешно прервал мальчика на полуслове:
— Никакой ужасной тайны у этих жемчужин нет. Достойный всяких похвал друг Клода привез эти жемчужины из одного дальнего морского путешествие и оставил их на память мальчику.
— Если я правильно понял, друг Клода – богатый чудак, для которого редчайшие жемчужины – это лишь небольшой сувенир на память, — догадался ювелир.
— Можно сказать и так, — уклончиво ответил кюре и заговорщически подмигнул Клоду.
Больше ювелир не задал ни одного вопроса. Рекомендации отца Рене ему было достаточно. Он дал за жемчужины справедливую цену, сказав на прощание, что они достойно украсят новое ожерелье, которое ему заказала сама королева Франции.
Когда Клод вернулся домой, он распорядился деньгами очень разумно. Прежде всего, он дал деньги на починку крыши их старого деревенского храма, которая давным-давно протекала. Потом он купил себе новую форму, две пары крепких ботинок и отправился в Марсель учиться в школу именно так, как и мечтал. Мать Клода больше никогда не голодала, потому, что после школы, выдержав сложный экзамен, Клод поступил учиться в морское училище и вскоре стал капитаном на большом судне. Он часто навещал мать и отца Рене в своей маленькой родной деревне и иногда плавал ловить рыбу на то самое место у мыса Пилигримов. Его мечта исполнилась, он увидел почти весь мир и побывал во всех морях и океанах, и куда бы ни забрасывала его судьба, он всегда вспоминал своего друга Сабо и не только в мыслях. С первого же плавания, когда кораблю Клода грозил страшный шторм, внезапно перед кормой появились несколько дельфинов и, плывя впереди, привели корабль в удобную бухту, где он удачно переждал страшный шторм. Это повторялось каждый раз, когда кораблю Клода грозило сесть на мель или разбиться о подводные камни. В те минуты, когда беда казалась уже неминуемой, появлялись дельфины и указывали безопасный путь.
Вскоре молва об удаче Клода облетела все прибрежные порты, и моряки прозвали его Счастливый капитан Клод, а потом и просто – Счастливчик Клод.
Ни разу корабль, которым командовал Клод, не потерпел крушения, капитан был словно оберегаем от всяких бед и опасностей на воде. И каждый раз в плавании его сопровождали дельфины. Но кто же были они, эти добрые хранители капитана Клода? Может быть, дети и внуки Сабо, которым дельфин завещал хранить верность мальчику, когда-то спасшему ему жизнь?
Габриелла Кабьер
Данный текст является интеллектуальной собственностью автора. Коммерческое использование возможно только с письменного согласия правообладателя.