Автор: Почитание Пресвятого Сердца Иисуса, которое практикуют католики, является уместным по нескольким причинам.
Во-первых, почитая Пресвятое Сердце, мы признаём полноту человечности Христа. Но за этим стоит и нечто большее: в древнем Израиле сердце считалось вместилищем самой сущности человеческого существа. Поклоняясь Пресвятому Сердцу, мы направляем свой взгляд на самую глубину сущности Христа.
Две другие причины связаны с пламенем, которое всегда ассоциируется с Сердцем. Оно обозначает тот факт, что жертва на Кресте была духовным всесожжением, огненным приношением, несмотря на то, что физически огонь отсутствовал. А пламя само по себе всегда символизирует священную суть Ветхого Завета. Одно соответствует другому: в Боговоплощении сердце, как внутренняя суть человека, соединилось со священным огнём божества. Таким образом, пылающее Сердце Иисуса становится образом и человечности, и божественности Христа – Жертвы и Бога, Который её принимает.
Однако есть ещё одна причина, по которой почитание Пресвятого Сердца соответствует Ветхому Завету и коренится в нём.
Два отрывка из Ветхого Завета соединяют сердце, слово и огонь.
Первый – из 39 (38) псалма:
«Я сказал: буду я наблюдать за путями моими,
чтобы не согрешать мне языком моим;
буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною.
Я был нем и безгласен, и молчал даже о добром;
и скорбь моя подвиглась.
Воспламенилось сердце моё во мне;
в мыслях моих возгорелся огонь;
я стал говорить языком моим…»
(Пс 39, 2-4)
Интригующая параллель появляется у Иеремии в 20-й главе:
«И подумал я: «не буду я напоминать о Нём и не буду более говорить во имя Его»; но было в сердце моём, как бы горящий огонь, заключённый в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер 20, 9).
В обоих отрывках жажда Бога связана с неким огнём. Метафора более, чем уместная, поскольку огонь является представителем Бога – подумайте о горящем кусте, о котором рассказывает Моисей, об «огне пожирающем» на горе Синай, об огне, который испепелил жертву Илии.
В обоих случаях огонь заключён в сердце. Сердце псалмопевца «воспламенилось». Иеремия чувствует в «сердце своём, как бы горящий огонь». Желание Бога – это нечто, охватывающее самый центр нашего существа. Оно не поверхностно и не побочно. Это не какой-то интеллектуальный зуд или мимолётная страсть.
И в псалме, и в книге Иеремии говорящие пытаются подавить это пламя. Оба терпят неудачу. И здесь сама аналогия с огнём является объяснением, почему: так же, как огонь не может быть удержан, а распространяется и поднимается ввысь, так и жажда Бога превозмогает обоих говорящих.
И происходит это совершенно особым способом: человек произносит слова, обращённые к Богу. Поэтому эти слова тоже записаны в Писании – в слове Самого Бога.
Псалмопевец попытался «обуздать уста». Но вместо этого его крик тоски по Богу превращается в молитву. Иеремия тоже старался удержать себя от упоминания Божьего Имени. Но огонь в его сердце побудил его воспеть песнь хвалы Богу. В обоих случаях пылкое желание Бога разрешается словами молитвы, обращённой к Нему.
Этот опыт Псалмопевца и Иеремии двояким образом указывает на уместность поклонения Пресвятому Сердцу.
Во-первых, будучи совершенным Человеком, Христос переживает жажду Бога более полно и выражает её более совершенно, чем любой другой человек. Он показывает нам способ поддерживать огонь в нашем сердце так, чтобы он мог возноситься ввысь в жертвенной молитве.
Христос – не только образец, но и причина. Его Пресвятое Сердце – Его Воплощение и Жертва ради нас – вот, что должно быть зажигать огонь священной любви в наших сердцах и обращать его пламя в молитву.
Пресвятое Сердце Иисуса, пылающее любовью к нам, зажги наши сердца Своей любовью!
Стивен Биил
Источник (англ.): Catholic Exchange
Перевод: Наталья Проскурина
Изображение: Dreamstime.com