Автор: Испанский иезуит Висенте Каньяс прожил среди коренных племен Амазонии почти 20 лет. Он первым в истории установил контакт с племенем Энавене-Наве и был убит в апреле 1987 года за то, что защищал естественную среду их обитания от бразильских плантаторов. Его собрат Пол Мартин, SJ размышляет о жизни человека, который «через Духовные Упражнения обрел внутреннюю свободу, чтобы полностью отдать себя Христу». Этот материал открывает цикл публикаций, посвященных 10-летию энциклики Святейшего Отца Франциска о заботе об общем доме «Laudato si’».
Когда меня попросили написать эти строки о Висенте Каньясе, указание было таким: «Не концентрируйся на датах, местах и событиях – люди могут найти все это в Википедии. Пусть это будет твоё личное размышление».
Что ж, естественно, перед тем как писать, я решил сам заглянуть в Википедию. Оттуда я попал на сайт иезуитской провинции Арагона, где статья о брате Висенте (благодаря чуду Google Translate) дала даже не говорящему по-испански хорошее представление о «датах, местах и событиях».
Статью сопровождают несколько поразительных фотографий. Так что, еще не зная ни одной даты, места или события, ты погружаешься в некую духовность и мистику, которые сплетают эти «даты, места и события» в единое целое – жизнь Висенте Каньяса, полностью отданную Богу и положенную в любви за своих друзей.
На фотографии в начале статьи – группа детей из коренных народов Амазонии смеется в компании взрослого мужчины. На первый взгляд, взрослый кажется еще одним представителем индейцев – возможно, отцом некоторых из детей? Бусы на его голой груди, большие деревянные серьги, волосы, подстриженные четкой линией высоко над ушами, шнурок, завязанный вокруг плеча… каждая деталь в точности такая же, как у детей, с которыми он находится.
Но для тех, кто знаком с коренными народами, одна вещь кажется странной и неуместной. Это густая борода мужчины – нечто неслыханное среди коренных народов Амазонии, у которых растительность на лице ограничивается в лучшем случае несколькими редкими волосками под подбородком. Именно борода выдает в этом мужчине европейца.
Так кто же этот европеец и что он здесь делает? Улыбки и смех, которыми он делится с детьми, – вот ключ. Здесь есть взаимное признание, понимание, уважение. Здесь есть встреча.
Дети принадлежат к племени Энавене-Наве, одному из более чем 200 различных коренных племен, живущих в лесах Амазонии. В 1974 году их считали «неконтактным племенем», чья жизнь не была затронута «внешним миром». Этот бородатый мужчина стал их «контактом». Он – лицо «другого». Как же прекрасны улыбка на его лице и ответный смех детей! Он не угрожает, не навязывает, не высмеивает и не отвергает. Он понимает, принимает, отождествляет себя с ними, признает ту таинственную связь общей человечности, которая объединяет жителей амазонских лесов и утонченного европейца XX века.
«Висенте прибыл в Бразилию с колонизаторским мировоззрением, типичным для той эпохи в отношении индейцев, которых считали дикарями, нуждающимися в цивилизации и христианизации. Поэтому годы спустя он признал, что прошел новый «новициат», ибо ему требовалось глубокое обращение к мировоззрению и духовности коренных народов, что происходило постепенно. Он вновь «родился свыше» (Ин 3:3) на этих миссионерских землях: из «старого» брата Висенте родился «новый» Кишви́ — брат индейцев».
К сожалению, за 500 лет, прошедших с тех пор, как Колумб ступил на землю «Нового Света», контакты между европейцами и коренными народами Америки редко принимали такую форму. Насилие, вторжение, господство и смерть были гораздо более обычными характеристиками таких встреч. Сначала приходят золотоискатели в поисках золота и алмазов, затем лесорубы, вырывающие «легкие мира» ради прибыли от продажи древесины, а за ними – скотоводы, которые ценят прибыль от продажи говядины выше, чем человеческие жизни, когда-то населявшие земли, где теперь пасутся их стада. Насилие очевидно – даже в нашем XXI веке коренные народы убивают, а их деревни сжигают, чтобы очистить земли, которые они занимают. Поэтому наивно утверждать, что неконтактные племена следует «оставить в покое». Контакт неизбежен. Единственный вопрос в том, будет ли этот контакт осуществлен теми, кто движим жаждой прибыли, или такими людьми, как Висенте, которые желают, чтобы коренные народы были признаны и уважаемы как люди, обладающие правами.
Первая «встреча» Висенте с миром коренных народов произошла в 1969 году, когда он, молодой брат-иезуит, недавно прибывший в Бразилию из Испании, был призван стать частью медицинской группы для ликвидации последствий катастрофы среди народа, известного как «Бейсо-де-Пау». За несколько месяцев до того, как Висенте начал работать с этими индейцами, их насчитывалось 600 человек; к моменту его прибытия их число сократилось до 40. В их случае смерть пришла не через насилие, а через болезнь. Висенте было поручено помочь в кампании по вакцинации оставшихся в живых, а затем помочь им переселиться в новое место.
«В октябре 1969 года по просьбе Национального фонда индейцев (FUNAI) брат Висенте отправился с иезуитами Антонио Язи, Адалберту Холанда Перейра и Томашем Лисбоа спасать 41 уцелевшего из 600 представителей народа тапаюна, которых погубила эпидемия гриппа, вызванная непродуманным контактом со стороны FUNAI, включивших в экспедицию больных репортеров. Этот остаток, 7% этноса, был спасен благодаря усилиям и заботе Висенте и его товарищей».
Этот опыт глубоко повлиял на Висенте. Он сделал его чувствительным к хрупкости существования коренных народов Амазонии. В то же время это открыло ему глаза на силу и мудрость их культуры. У них был образ жизни, идеально приспособленный к их среде. Им не нужно было ничего извне, чтобы найти необходимое для существования и даже обрести полноту и радость в своей жизни.
Висенте провел следующие пять лет, работая с различными коренными группами в Амазонии, прежде чем в 1974 году начать деликатный процесс первого контакта с племенем Энавене-Наве, а затем отождествиться с ними и прожить среди них более 10 лет.
«В обновленческом контексте II Ватиканского Собора иезуиты Бразилии осознали, что практика их миссии в интернате Утиарити (1930–1970), куда свозили детей разных этносов для «обесцвечивания», цивилизации и христианизации, приносила коренным народам больше проблем, чем пользы. Произошел радикальный поворот: Утиарити закрыли (1970), выбрав путь глубокого уважения к культуре, среде обитания, образу жизни и религиозности народов. Теперь миссионеры должны были адаптироваться и интегрироваться в местные культуры — процесс, названный «инкультурацией». Этот термин ввел Педро Аррупе, посетивший миссию Утиарити в 1968 году. В этой обновленческой атмосфере брат Висенте присоединился к индейской миссии».
Я ненадолго отступлю от инструкций и выделю одну дату и событие в жизни Висенте. Это праздник Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа 1975 года, и событие – окончательные обеты Висенте в Обществе Иисуса. Многие рассказчики его истории могут пройти мимо этой даты и события как незначительных, но, думаю, именно они во многом являются ключом к истинному пониманию того, что позволило Висенте как европейцу так полно войти в образ жизни коренных народов Амазонии и что придало этому отождествлению смысл и ценность.
Опыт Духовных Упражнений лежит в основе иезуитского формирования. Перед окончательными обетами каждый иезуит дважды проходит полный «тридцатидневный ретрит» – один раз как новиций и еще раз в завершающем году формирования, называемом «терциатом». Каждый год на протяжении всей жизни каждый иезуит возобновляет этот ключевой опыт в более коротком восьмидневном ретрите.
Упражнения – это опыт личной встречи: прямой встречи между тем, кто их совершает, и Творцом всего сущего, возможной благодаря воплощению Бога в Иисусе Христе, «Который, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам» (Фил 2:6-7).
Переломный момент в Упражнениях наступает в размышлении о ложности идентичности, основанной на богатствах и статусе, которыми обладает человек. Мы отождествляем наш успех в жизни с обладанием «символами статуса». Это не обязательно банальные материальные блага – большой дом, роскошный автомобиль, бриллиантовое кольцо, часы Rolex, – которые кажутся важными «мирским» людям. Ученый, жаждущий признания своих трудов, или даже филантроп, гордящийся количеством основанных им больниц, все еще движимы ложным духом. Наша истинная идентичность происходит от осознания себя детьми Божьими и того, что все, что у нас есть, дано нам как дар. Парадоксально, но именно отпуская то, что мир считает необходимым, мы приходим к пониманию, кто мы есть на самом деле.
Поскольку Висенте обрел свое чувство идентичности во встрече со Христом в Упражнениях, он смог отпустить все, что обычно определяет европейского человека, и так полностью войти в культуру и образ жизни индейского племени. Он не наблюдал за ними со стороны, записывая и анализируя их культуру для антропологических исследований. Он стал одним из них, участвуя в их повседневных делах – земледелии и рыболовстве, но также и в религиозных ритуалах, которые придавали этим занятиям смысл и цель. Он пришел не для того, чтобы «обратить» их, навязать им западное мировоззрение. Висенте хотел научиться видеть мир так, как его видели Энавене-Наве.
«Как миссионер, он продвинулся максимально далеко в инкультурации и постепенно стал одним из них: участвовал в ритуалах, рыбалке, сборе меда, фруктов и овощей, изготавливал корзины и традиционные инструменты. Он изучал их язык и оставил антропологический дневник объемом более 3000 страниц, где видно его внимание к мелочам и признаки давних угроз в его адрес».
Глядя на мир с точки зрения коренных народов, Висенте стал ярым защитником их прав на землю. Таким образом он навлек на себя ненависть тех чужаков, которые хотели захватить земли индейцев для собственных выгод.
В центре христианского Евангелия стоит тайна Креста. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13). В распятии Иисуса раскрывается безусловная любовь Бога. Но в то же время распятие показывает человеческий отказ принять эту любовь. Крест – это приглашение к обращению. На чьей мы стороне: со Христом или с теми, кто Его распинает?
Висенте Каньяс через Духовные Упражнения обрел внутреннюю свободу, чтобы полностью отдать себя Христу и отказаться от своей европейской культуры, чтобы полностью войти в культуру Энавене-Наве: «и, приняв образ индейца, смирил Себя, быв послушным даже до смерти… смерти от рук тех, кто хотел отнять земли у индейцев».
«Он построил хижину на реке Журуэна, в 60 км от деревни Энавене-Наве. Там он укрывался для «ретритов», слушал классическую музыку, приводил в порядок мысли и связывался с внешним миром по любительской радиосвязи. Там же он соблюдал «карантины», чтобы не занести болезни в деревню. С 1982 года до мученической смерти в 1987 году он жил с Энавене-Наве».
Висенте, человек мира, человек, с которым дети леса чувствовали себя как дома, принял мученическую смерть. 6 апреля 1987 года (вероятная дата смерти) он отправил по радио сообщение коллегам, сообщая, что отправляется из своей маленькой хижины в лесу провести время в деревне Энавене-Наве. Это было путешествие, которое ему так и не суждено было совершить. 16 мая некоторые из его коллег случайно зашли в хижину. Они увидели лодку, на которой он должен был отправиться в деревню, груженую, как для путешествия, но наполовину затопленную. Войдя в хижину, они обнаружили явные признаки борьбы и мертвое тело Висенте с колотыми ранами в живот. Вероятно, он был убит 6 апреля.
«Брат Висенте Каньяс принял мученическую смерть в возрасте 48 лет в апреле 1987 года — предположительно 6 или 7 числа, судя по остановившимся наручным часам. По всем признакам это было жестокое убийство: разгромленная хижина, разбитые очки и зубы, проломленный череп, колотая рана в верхней части живота (чтобы достать сердце) и отрезанные гениталии. Тело выволокли наружу, чтобы животные уничтожили останки, но через 40 дней его нашли в углу хижины — мумифицированным и сохранившимся. Утром 22 мая его похоронили по индейскому обычаю в присутствии представителей племен, собратьев-иезуитов и женщин-мирянок, помогавших в миссии».
Промежуток в более чем месяц между его смертью и обнаружением тела, пожалуй, самая трогательная часть истории Висенте. Его коллеги не увидели ничего странного в том, что он не выходил на связь. Их визит на базу не был мотивирован тревогой о его местонахождении. Такова была природа его жизни с коренными народами – он мог месяцами не контактировать с «внешним» миром. В глазах этого мира он жил «незначительной жизнью» и умер незамеченным. Но в глазах веры жизнь и смерть Висенте обретают глубокий смысл участия в тайне Христа. Они становятся провозглашением Евангелия с красноречием, непревзойденным даже самыми великими богословами, ведь, как говорит св. Игнатий, «любовь больше проявляется в делах, чем в словах».
Наш мир перенасыщен словами. Поэтому, возможно, будет правильно закончить это размышление еще одним образом: фотографией Висенте и индейского мальчика. Смерть Висенте – это приглашение для всех нас задуматься о том, как этот ребенок может обрести «жизнь – и жизнь с избытком».
Источник (англ.): Pan-Amazon Synod
Материал подготовила Анастасия Бозио
Справки в формате цитат даны на основе статьи «Kiwxí, el misionero hecho indígen» из журнала «Jesuitas» (Nº135 — Invierno 2017)
Фото обложки: Flickr