Автор: Мы раздражаемся каждый день, но редко задумываемся: а зачем? Возможно, это не просто эмоция, а скрытый урок — так считала философ Симона Вейль, еврейка и атеистка, обратившаяся в католичество и крестившаяся незадолго перед смертью. Если вы готовы перейти от раздражения к любви и внутреннему миру, Михаэль Ренниер предлагает попробовать её подход.
В наше время поводов для раздражения хоть отбавляй. По крайней мере, так кажется. Лично я раздражаюсь постоянно. Меня бесит манера вождения других водителей, то, что мои дети не слушаются с первого раза, бесконечная череда мировых кризисов, перетекающих из одной катастрофы в другую, и даже то, что моя любимая спортивная команда в последнее время не особенно хороша.
Постоянное раздражение — не повод для гордости. Да, иногда я мастерски выдаю едкие шутки, но это не лучшая черта. Раздражение вызывает стресс, питает гордыню и порождает циничное отношение к жизни.
Ситуацию усугубляет то, что медиа и политики давно поняли: вечно недовольные и раздраженные люди — легкая добыча. Если новостные ленты трубят о катастрофах — «рушится фондовый рынок» или «начинается Третья мировая» — мы прилипаем к экранам. Рекламные доходы растут.
Если политики запугивают нас «нацистами» или «коммунистами» из конкурирующей партии, мы активнее голосуем, жертвуем деньги и участвуем в кампаниях. Как минимум, они получают свою порцию драгоценного внимания, которого всем нам так не хватает.
Начать исследование
Осознавая, насколько опасно превратиться в идеальный образец вечно раздраженного человека, я последние десять лет упорно работал над изменением своего подхода. Теперь, когда кто-то или что-то меня раздражает, я воспринимаю это как сигнал к началу исследования. Мне важно понять: почему я раздражен, что стало триггером и как прекратить эту реакцию.
Я исследую, пока не прихожу к осознанию: на самом деле, поводов для раздражения не так уж много. Люди ошибаются. Никто не идеален. Этот мир — не наш дом. Жизнь прекрасна. Даже когда что-то идет не по-моему или я сталкиваюсь с несправедливостью, жизнь все равно остается благом. Это озарение и последующая способность отпускать раздражение — результат моего «следственного» метода.
Я позаимствовал его у философа XX века Симоны Вейль. Она родилась в 1909 году в обеспеченной французской семье, где, казалось бы, не было особых поводов для недовольства. Однако раздражаться она умела.
В детстве она отказалась от сахара в знак солидарности с солдатами на фронтах Первой мировой. В юности стала социалисткой и пацифисткой, возмущаясь жестокостью и несправедливостью властей. Возможно, ее гнев был оправдан: вскоре на сцене истории появился Гитлер — зло, требовавшее куда более решительной реакции, чем простое раздражение. Это зло коснулось ее лично: семья Вейль была вынуждена бежать в США. Позже она пыталась создать женский отряд для десантирования на передовую и помощи раненым, но ее планам помешал туберкулез. Она умерла в 1943 году, совсем молодой.
От раздражения — к миру
Интересно, что по мере того, как ее жизнь становилась тяжелее, а страдания усиливались, Вейль все меньше поддавалась раздражению. Она превратилась в созерцательную натуру, все глубже ощущающую красоту и любовь.
Мне кажется, в жизни у всех нас есть поводы для раздражения. Некоторые из них обоснованны, другие — нет. Иногда мы просто любим раздражаться. Если привыкнуть к этому, то легко погрузиться в порок вечного недовольства. Я знаю людей, которые вечно жалуются и живут в напряжении. И других — тех, чьи обстоятельства куда тяжелее и несправедливее, — но они не произносят ни слова ропота. В конечном счете, мы не властны над внешними обстоятельствами. Мы можем контролировать только свою реакцию.
И здесь на помощь приходит метод Вейль.
Остановиться и сосредоточиться
Ее философские труды можно свести к призыву: будьте внимательны. Для нее внимание означало на мгновение забыть о себе, замедлиться, выждать и сосредоточиться без колебаний. Если что-то нас раздражает, это сигнал: остановись и обрати внимание.
Лично я обнаружил, что за раздражением всегда кроется причина — часто это внутренний дисбаланс: гордыня, нетерпение или обида. Но причина раскрывается только тогда, когда я направляю внимание на исследование.
Раздражение — это инстинктивная реакция эго. Мне неудобно. Мне больно. Я в стрессе. Это важный момент, потому что объект исследования — не только внутреннее «я», пытающееся оправдать свою реакцию, но и само раздражение. Нужно опустошить себя и взглянуть вовне.
Вовне и ввысь
Пока все логично. Но вот что удивительно: Вейль настаивает, что наш взгляд должен быть направлен не только вовне, но и ввысь. Когда мы раздражены, нужно отдать это чувство Богу и позволить Ему преобразить его любовью. Тогда исследование превращается из циничного поиска поводов для недовольства в эмпатичный поиск путей применения преобразующей силы любви. Внимание становится доброжелательным взглядом, который ищет в другом человеке или событии повод для радости.
«Внимание, — пишет Вейль, — составляет творческую способность в человеке». Она также поясняет: «Уровень творческого гения в любую эпоху строго пропорционален степени предельного внимания».
Другими словами, величие человека заключается в том, чтобы забыть о себе и обратиться к другому. Парадоксально, но, забывая о себе, мы начинаем творить — и в том числе становимся более самими собой. Любовь-внимание — это жертва, в которой мы ничего не теряем, но обретаем все.
Как христиане, мы призваны к внимательной сосредоточенности — не для того, чтобы искать поводы для праведного гнева, а чтобы умножать в мире любовь Божию. С этой точки зрения, раздражение — дар свыше. Отрицательные эмоции, вспыхивающие в нас, — возможность начать исследование и измениться к лучшему.
Михаэль Ренниер
Источник (англ.): Aleteia
Иллюстрация: Carlo Giambarresi