Автор: Слово «уныние» в итальянском языке происходит от греческого akedìa, что обозначает «не заботиться»: уныние, в сущности, это отказ от ответственности, отказ отвечать на тот зов жизни, который христианская традиция именует призванием. Уныние – это форма пренебрежения, безразличия, отсутствия заботы к самой жизни; ей свойственны разочарование, отчаяние, усталость, скука и депрессия перед лицом жизни. Унывающий живет в таком настроении, которое влияет на все и может полностью дезориентировать. Уныние может перерасти в патологию, то есть в депрессию.
Тем не менее было бы ошибкой просто поставить знак равенства между унынием и грустью или депрессией. Уныние может переживаться в приподнятом настроении, в состоянии активности, но, тем не менее, вызывать невероятный паралич духовной жизни. Унывающий кажется заблокированным, потому что он сосредоточен на самом себе и на своих проблемах, не может из них выбраться, не может посмотреть за пределы самого себя. Этот паралич – и причина и одновременно следствие его страданий. У феномена уныния – сложный, запутанный характер, в нем действуют разные силы. Страдающий от него чувствует растерянность, теряет логику: он ненавидит все, что есть, и страстно желает все, чего нет.
Чувствуется, что все его существо теряет энергию, погружается в пустоту, скуку, вялость, неспособно сосредоточиться ни на каком деле, становится усталым и тревожным. Теряется точка притяжения, полюс, который стимулировал бы все стороны его личности; кажется, что эта потеря цели ведет всё в бесконечную пустоту. Из-за тревоги и из-за беспокойства кажется, что в жизни нет больше определенности, уверенности, что она опирается теперь только на колеблющуюся поверхность.
Слово «acedia» (уныние) появляется в латинском тексте Ветхого Завета всего три раза. Тем не менее, Библия, кажется, прекрасно знает это настроение – есть страницы, описывающие ленивое и инертное поведение. В сути своей унывающий – это атеист: он удалил Бога из своего мира, оставив там только себя самого и разочарование в своей собственной ограниченности. Точно такой же эффект производит и гордыня. Если исключить Бога из своего мира, то ничто уже не поможет преодолеть барьеры между собой и реальностью. Изоляция – начало этого удушья, начало уныния.
Далее обычно появляются два следствия: чувство нестабильности и пренебрежение к собственным обязательствам. Человек больше не управляет своей жизнью; его опутывают события, а он уже не способен видеть эти события ясно. Он больше не знает, как вести себя в некоторых ситуациях; возложенные на него задачи кажутся неразрешимыми.
Феноменология уныния заключается в паре «лень — печаль». Уныние-печаль выражается в общем отсутствии интереса, в небрежении; тело вяло, дух словно порезали на части. Уныние наполняет душу грустью. Сердце кажется уставшим от всего. Дни тянутся по пятьдесят часов. Время тянется скучно и все никак не проходит; оно, кажется, служит только для того, чтобы отбирать у нас молодость и жизнь.
При этом унывающий привязывается к лени, хотя его душа и страдает от нее. Уныние может походить на мир и спокойствие, но на самом деле является полной им противоположностью. Страдающий терзается отвращением к жизни и не может найти мира. Отсутствие интереса к жизни делает его поверхностным и злым, отнимает у интеллекта его способность intus legere, читать между строк, различать нюансы.
Среди всех пороков уныние выглядит наиболее глубоким и коварным — и наравне с гордыней блокирует религиозную, духовную перспективу, проявляется в ощущении отсутствия смысла жизни. Другие пороки узнаваемы, их можно осудить даже вне религиозной перспективы, но уныние описано только в монашеской традиции и было незнакомо дохристианским философским учениям. Уныние со своей основой в виде грусти от жизни, следовательно, сродни депрессии, она проявляется в отсутствующем – или потерянном – смысле собственной жизни.
Уныние – это своего рода крик боли пораженного нарциссизма, который должен считаться со своей ограниченностью, со слабостью, со смертью, своей собственной и других, и прежде всего с признанием того факта, что он не является мерой всех вещей. В основе уныния и его печали – оценка себя и своей жизни в негативных терминах. Это часто вызвано идеалистическим отношением, особенно у тех, кто хочет видеть себя центром всего. Поведение того, кто в депрессии, и унывающего, схоже тем, что они не принимают собственные ограничения как базовый элемент жизни.
Если поработать с критериями оценки, это поможет осознать, что чувства, а лучше сказать – эмоции, это не всё в жизни, и что их в любом случае можно контролировать. Помощь должна состоять в том, чтобы развивать в себе бдительность и замечать добро. В этом помогает и практика испытания совести: человек учится читать страницы собственной истории, беря эту книгу в свои руки, и учится читать ее не как рекламный листок, а в свете милости Господней. Узнавание щедрой и верной милости Господа помогает добавить новых красок в собственную жизнь.
Решающим уроком жизни становится евхаристия, благодарение, главное христианское действие. Уныние – это полная противоположность евхаристии, духу благодарения. Унывающий, будучи неспособным к тому, чтобы ценить, живет в непричастии, в неспособности изумляться красоте и любви, и, следовательно, в неспособности благодарить.
Источник (ит.): bibbiafrancescana.org
Перевод: Сергей Гуркин