Автор:
Отец Майкл Шилдс из Конгрегации Малых Братьев Иисуса родился на Аляске и, став священником, не мог даже предположить, что ему предстоит посвятить жизнь служению Христу в далеком Магадане, некогда городе-лагере, который по сей день хранит этот страшный отпечаток советского прошлого. О сути миссии, сладости Божьей воли и его 23-летнем служении на Дальнем Востоке с о. Майклом побеседовал Николай Сыров.
— Каждый, кто хоть немного знаком с Вашей работой и служением, знает, что отец Майл Шилдс страстно верит в центральное значение миссии в христианской жизни. Чем является миссия для Вас лично?
— Я миссионер. Вы миссионер. Церковь существует, потому что она и есть миссия. Миссионер – это не какой-то особый персонаж, говорящий, что вот сейчас отправится в Африку. Миссионер – это католик, который соединен со Христом и стремится нести Его спасение всему миру. К чему мы призваны? Мы призваны к тому, чтобы убедить этот мир в том, что он нуждается в миссии Иисуса. «Да будут все едины, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едины, – да уверует мир, что Ты послал Меня», читаем мы в Евангелие от Иоанна (17:21). Как бы мы не действовали: посредством ли дела, слова, создания сообщества, — мы призваны нести миру весть о миссии Иисуса.
В сообществе, в семье, в каждом поступке, во всем что мы делаем должно проявляется это призвание – помочь миру понять, что Иисус не был рожден, но был послан, что Он не был просто великим человеком, учащим других о любви, но был послан в этот мир, Сын Бога, из Царства рая. Евангелие так масштабно! Оно гораздо более оптимистично, чем многие другие религии, но гораздо пессимистичнее, чем секуляризм этого мира. Нельзя самостоятельно создать новую жизнь.
— Как и когда Вам пришла в голову идея создания миссии в Магадане?
— Это не я, это Бог. Впервые я посетил Магадан в 1989 году. Быстро влюбился и так же быстро возненавидел этот город-лагерь. Помню, что сказал тогда, что никогда не вернусь в этот ужасный город. Потом я отправился на 40-дневный ретрит, чтобы поговорить с Богом о том, чего Он ждет от моего служения. Я уже 10 лет был священником. Тогда в глубине своего сердца я услышал: «Иди и молись в лагерях». Эта идея вызвала во мне отторжение и страх. Я даже обратился за помощью, попросил об обряде экзорцизма, чтобы мой ретрит не испортили эти простые слова. Но они, эти слова, руководили моей жизнью и с тех пор – вот уже 23 года в Магадане. Я умер для себя однажды ночью, когда Господь исцелил мою душу от страха и подарил бесконечную радость. Эта радость не покидала меня никогда в течение последних 23 лет. Когда я ответил на Его призыв, изнутри сама собой родилась молитва: «Господи, ты подарил мне такую радость! Как я могу тебе отплатить? Прости мне мои грехи. Даруй мне единственное убежище у Креста, где стояла Мария, моя Мать и Царица. Научи меня единственной вещи – любви». Не важно, сколько раз я чувствовал себя побитым, используемым, ненавидимым, — я никогда не терял то самое чувство бесконечной радости. Я жив до сих пор лишь благодаря тому призыву и любви Марии ко мне и моей пастве. У меня молодое сердце и старое тело, которое скоро обратится в удобрение для картошки. А сердце мое молодо, потому что я наверняка могу сказать, что отдал себя без остатка Отцу, а Его воля для меня – самая сладостная из вещей. Сказать «Да» Господу и делать все по Его воле – это на самом деле услащает душу. Мы с Ним любим друг друга.
— Расскажите немного о Магадане. Как это – жить там сегодня?
— И тяжело, и радостно. Этот город – отражение советского периода истории. Серые дома, многое просто недосмотрено, не починено. И хотя ситуация изменилась за последние двадцать лет, Магадан все еще не то место, от которого спирает дыхание от красоты. Природа вокруг города – другое дело. У меня есть «пустыня» в 40 минутах от нашей обители. Я молюсь там с воскресенья на понедельник. Находиться там в присутствии Христа, без всяких требований и высокомерных амбиций, — это дар. Ты просто молишься: «Иисус, Ты здесь, и я здесь. Разве это не здорово? Я – Твой».
Природа, окружающая мою «пустыню», меняется со сменой сезонов. И, я должен сказать, Господь прекрасен в Своем творении! Я вижу Его лицо в темные сибирские ночи, когда звезды такие яркие и кажутся невероятно близкими. О Его славе возвещают осенняя желтая листва и пронзительно голубое небо. Летний период дождей, солнца и произрастания свидетельствует о Его плодородности. И, конечно, весна, когда в один день кажется, что все мертво, но вдруг происходит всеобщее воскрешение, говорящее нам о том, что Бог все вперед и превращает смерть в жизнь. Население Магадана – 100000 неверующих, верующих, блуждающих людей. Моя задача заключается в том, чтобы возвестить, что мы рождаемся с целью, живем с целью и умираем с целью. А наилучшее объяснение самой жизни заключается именно во Христе.
— Магадан прочно ассоциируется со страшным советским прошлым – лагерями и тюрьмами. Эта страница истории все еще ощущается в Магадане? Как она отражается на жизни людей?
— Я приехал сюда, чтобы молиться в лагерях. Тут я узнал, что Магадан весь был одним большим лагерем. Он был закрыт в 50-ых, но то зло все еще ощущается. Я молюсь Иисусу, а слышу слова, разносимые ветром: уезжай отсюда. Я знаю, что зло пыталось изгнать меня. У меня была масса проблем в самом начале и в языковом плане, и в культурном. Но посредством этих испытаний Господь научил меня:
— Я не могу говорить, Боже, а я проповедник…
— Мне не нужны твои слова, мне нужен ты.
— Я не могу исправить этих людей, они так сильно поломаны!
— Я не хочу, чтобы ты их исправлял. Я хочу, чтобы ты разделил их страдание.
— Я так слаб, Господи!
— Я всегда с теми, кто часто встает на колени.
Я встречался с выжившими узниками лагерей. Решил организовать встречу для них в городской библиотеке. Пришло 80 человек. Так началась история моей любви к этим страдавшим, мучившимся святым. Тогда я обнаружил две вещи, изменившие мою жизнь. Я провел интервью с почти 90 бывшими узниками, когда писал книгу о лагерях. Я не обнаружил в их сердцах ни горечи, ни обиды. Я спросил их, почему они не чувствую это? А они говорили мне, что, не простив, они бы просто умерли. Тогда я спросил их, как же они умудрились выжить, пройдя через все испытания и нечеловеческие условия лагерной жизни. А они мне сказали, что если бы не молились, то погибли бы. Мы умираем, если не прощаем и не молимся. Я умираю. Я должен есть этот Хлеб прощения на каждой Евхаристии, и предлагать свою жизнь Отцу через Сына.
Почти все узники лагерей уже отошли к Господу. Тем, кто еще жив, я дарю свое сердце и заботу, но главное – Хлеб для возвращения домой.
— Совсем недавно я встретился с некоторыми Вашими миссионерами в Москве. Это молодые, красивые, замечательные ребята. Как же я был удивлен, узнав, что некоторые из них решили вернуться снова в Магадан уже на целый год! Как Вы думаете, почему они приняли такое решение?
— Я наблюдаю, как изменяются жизни людей, этих молодых миссионеров, последние 4 года. Что-то происходит, они встречают своих демонов, а потом обретают убежденность в том, что человек нуждается в более глубоком отношении к жизни. Такое отношение и перерастает в миссию. Эти ребята находят здесь Божье благословение. Пока ты не выбрался из зоны своего личного комфорта и не взял на себя миссию, ты не можешь служить источником благословения для других. Более того, ты едва ли можешь познать Господа, ведь Он сам вышел из зоны комфорта и безопасности, причем – самым радикальным образом. Столь многие из нас тонут под тяжестью своих же лилипутских амбиций. Нас душит ничтожность наших жизней. У нас нет больших целей, нежели просто добиться очередной галочки в резюме, а потом ринуться дальше в поисках того, о чем мы всегда мечтали. Миссионеры служат воле Иисуса, они выступают Его орудием в деле спасения мира, и это прекрасно.
— Ребята – Ваши миссионеры – поделились удивительными историями, своим опытом жизни и служения в Магадане. Но это был их личный опыт. Мне интересно узнать о Вашем опыте, как их духовного отца.
— Я учу миссионеров о том, что Господь вышел из Своей зоны комфорта, чтобы войти в этот грешный мир. Способны ли вы выйти из своей, чтобы жить ради другого и нести послание Иисуса? Бог приходит к каждому. Он приходит к Исайе, Он приходит к Моисею. Он говорит: «Выходите!»
А выбраться наружу можно только поняв, как это сделал Христос. Все что требуется — покинуть зону личного комфорта. Иисус вышел из рая. Иисус вышел из любви Отца. Иисус вышел из жизни вообще! В своей миссии Он пожертвовал всем. Видя это, чувствуя себя объектом Его миссии, можно стать ее субъектом. Видя, как Иисус спасает тебя, можно пожертвовать всем, чтобы спасти других.
— Можете рассказать о препятствиях на Вашем пути? С чем Вам приходится сталкиваться ежедневно?
— Каждый день все может пойти не так. И так и происходит. Мои планы рушились, а сердце разбивалось бесчисленное количество раз. Но крест свидетельствует о том, что так и должно быть. Если зерно, упавшее в землю, остается зерном, ничего не происходит. Но если оно умирает, что-то из него произрастает. Мне совсем не нравится гибель и смерть. Мне не нравится, когда Господь отнимает у меня хорошие планы или идеи. Но признак зрелого христианина заключается в том, что ты принимаешь то, что даёт Бог и подчиняешься Его воле. Бог ломает нас лишь для того, чтобы переделать. Мы все, как Исайя, не хотим узреть реального Бога. Но когда это происходит, мы падаем на колени и плачем: «Боже, я грешник, я часть этого грешного поколения». Тогда мы чувствуем прикосновение горящего угля – это признак исцеления. Господь спрашивает: кто хочет совершить невозможное? И мы поднимаем руки: пошли меня, пошли меня! Я знал времена, когда не было видно света, не было видно выхода из ситуации. Но Господь всегда побеждает, и все опять встает на свои места. Я страдал и бывал предаваем сотней разных способов, но я бы не изменил ничего. Потому что я поборол свою собственную волю, свою гордость. У меня остался только я, чтобы предложить это Богу.
— Я послушал на Youtube Ваше выступление во Францисканском Университете. Вы в своей речи высказали сильную идею, которая заключается в том, что миссионером становишься тогда, когда твои личные безопасность и потребности являются вторичными по отношению к высшей цели. Когда это применяешь к себе – все так, но, когда требуешь этого от других, это уже прозелитизм или даже диктатура. Где же эта грань между миссионерством и прозелитизмом?
— У нас у всех есть свободная воля. Нам самим решать, как жить. Я не вижу достаточной свободы в нашем секулярном обществе. Мы рабы своих желаний, а наши чувства управляют нашими поступками. Вокруг так много потеряных душ, потому что они думают, что свобода – это забота о самих себе, что для достижения счастья нужно удовлетворить свои собственные потребности. А ведь мы созданы, чтобы любить. Любить – значит жертвовать, отдавать. Есть два пути: моя жизнь ради твоей, твоя жизнь ради моей. Первый — это Евангелие и единственно верный способ стать человеком. Даже этот мир способен различать героев, жертвующих собой ради спасения других. Девиз миссионера – моя жизнь ради твоей. Второй путь – твоя жизнь ради моей – приводит к смерти. Душа иссыхает от нехватки любви. Девиз современной культуры – твоя жизнь ради моей. Аборт – то же самое.
Когда ты чувствуешь вкус настоящей свободы, когда отдаешь себя без остатка, пути обратно уже нет. Это не прозелитизм. Это свобода человека, который встретил Христа и услышал, как Он говорит с Креста: «Моя жизнь ради твоей». Такой человек влюбляется в Спасителя и начинает поступать подобным образом – моя жизнь ради твоей.
Отец Майкл также выражает признательность Тиму Келлеру за его проповеди, призывающие к миссии, которые вплетены в его собственные ответы и размышления.
Беседовал Николай Сыров
Фото: www.magadancatholic.com