Автор: Перевод Константина Чарухина. Впервые на русском языке!
Бр. Гарин OP
Пер. с лат. Vita auctore F. Garino Ord. Praedic., Margarita Hungarica, Virgo Ordinis Praedicat. (B.) // Acta Sanctorum, Jan. II, pp. 900-906
СКАЧАТЬ КНИГУ ЦЕЛИКОМ:
Сия легенда о житии и чудесах св. Маргариты, девы Ордена проповедников, дочери короля венгерского извлечена как бы по кусочкам из свиточков сиречь разрозненных записей показаний присяжных свидетелей, данных по сему предмету перед следователями Апостольского престола, и составлена в год Господень 1340-й в Римской курии города Авиньона братом Гарином Ордена проповедников, магистром теологии по приказанию брата Гуго, шестнадцатого магистра сего ордена. Благословен Бог! Аминь.
ГЛАВА I. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СВЯТОЙ МАРГАРИТЫ. ЕЁ БЛАГОЧЕСТИЕ
1. Святая Маргарита (инокиня монастыря Остров Святой Девы на Дунае Веспремского диоцеза ордена св. Доминика, первого основателя Ордена проповедников), благого рода, но ещё более благого нрава была дочерью достославного короля Венгрии Белы (IV из Арпадов, 1206-1270 гг.) и королевы Марии (Ласкарины родом из Никеи, 1206-1270 гг.). Когда вышесказанный король и королева устрашились, что их королевство вот-вот завоюют татары, они обетовали Богу, что если Он избавит королевство от татар и даст им дочь, то они отдадут её Богу и сестричеству св. Доминика на вечное служение. Татары отступили. Королева зачала и родила дочь, которую назвала Маргаритой.
2. Когда же исполнилось ей три года и шесть месяцев, родители передали её монастырю Веспремскому, а ради любви к ней в монастырь вступила госпожа графиня Олимпиада, бывшая кормилицей её, и приняла иноческое облачение, дабы Богу служить и заботиться о благородной девочке. А Маргарита сразу предалась благочестию и через полгода после своего прихода в совершенстве выучила часы Святой Деве и стала их читать вместе с прочими. В младенческую пору она избегала детских игр, пока другие играли, посвящала время молитве, а желающих поиграть звала помолиться, говоря: «Пойдём в церковь, прославим Бога и Святую Деву – вот и будет наша игра!» Стоило наставнице попытаться отвлечь её от молитвы, дабы она не переутомила своего тельца, та плакала до тех пор, пока наставница, уступив слезам, не позволяла ей молиться вволю.
3. Смирение её было беспредельно; она не желала, чтобы её величали королевской дочерью, но сетовала со слезами, что её оскорбляют, когда называют принцессой. По этой причине она редко высказывала желание поговорить с родителями, и не считала, что такие разговоры придают ей чести. Однажды она сказала: «О, если бы Бог оказал мне такую милость, чтобы я была не королевской дочерью, а крестьянской; не дворянкой, а нищей служанкой! Насколько бы тогда легче мне было Богу служить!» Когда же исполнилось ей десять лет или около того, её вместе со многими другими перевели в монастырь на дунайском острове (ныне остров Маргит в Будапеште), основанный её родителями из любви к ней.
4. Когда ей было ещё четыре года, она, увидев некое распятие, спросила у сестёр, что это. Ей ответили: «Это изображение креста, на котором Бог Сын Божий ради нашего искупления пролил кровь Свою». Едва услышав это, она стала крест обнимать да лобызать, и простёрлась пред ним, и поклонившись Распятому, крикнула громко: «Господи, вверяюсь Тебе!» И с тех пор такое она обрела почтение ко кресту, что где бы ни увидела его, несмотря ни на какие помехи, простиралась ниц пред ним и поклонялась ему. А крестик, сделанный из древа Святого Креста, что у неё был, она всегда носила с собой, днём и ночью часто целуя его с благоговением. Когда все шли в трапезную, она всегда молилась перед образом Христа Распятого, что был в капитуле, и порой так надолго затягивалась её молитва, что она не вкушала пищи аж до второй трапезы. Молилась она обычно как перед алтарём Святого Креста, так и перед образом Распятого.
5. И так любила она имя Иисусово, что оно почти всегда было на устах её. Не находила она премудрости ни в чём, где не звучало бы имя Его. Тело Христово в таинстве алтаря она чтила с величайшим благоговением и при вознесении Даров во время Мессы преобильно плакала. Часто с мига вознесения и до Святого причастия она из-за благоговения пребывала в таком отвлечении от телесных чувств, что казалась как бы мёртвой.
6. Когда же предстояло ей принимать Святое причастие, она предшествующий день постилась на хлебе и воде и всю ночь проводила в молитвах. А вкушала она сие Таинство с великим благоговением, источая слёзы, и в таком порой восхищении, что казалась в это время как бы мёртвой – часто видели, что она при этом поднимается над землёй более чем на локоть, – совершенно лишённая чувств. А приобщившись, она держала край платка перед лицами подходящих к причастию, дабы снова и снова видеть Тело Христово. И в день после причастия она непрерывно стояла на молитве до ночи, а уж затем принимала пищу, и весьма умеренно.
7. Также Святую Деву Матерь Божию она почитала с особым чувством и, где бы ни видела образ Её, преклонив колени, произносила Ангельское приветствие. В кануны четырёх великих Богородичных праздников (А именно Рождества, Благовещения, Введения, Успения; праздник Непорочного зачатия тогда ещё не приобрёл своей значимости, а Посещение было окончательно установлено столетие спустя, – прим. изд. Acts Sanctorum), когда в капитуле читали праздничные секвенции, она являла дивное благоговение, простершись ниц, слёзно молясь и благодаря Бога. И в вышеупомянутые кануны она всё время постилась на хлебе и воде. Ещё в каждый праздник Святой Девы и в октавы их она возносила Ей по тысяче Ангельских приветствий и при каждом из них простиралась ниц.
ГЛАВА II. УБОЖЕСТВО ОДЕЖДЫ ЕЁ. СУРОВОСТЬ ПОДВИГА. САМОБИЧЕВАНИЕ.
8. Её смирение и любовь к бедности проявлялись в одежде. Ряса, в которую она облачалась, была грубее, жёстче и дешевле, чем у прочих. Одеяние она носила рваное и латаное, а нового носить не хотела, пока на нём не появлялись заплатки. Она брала старые хламиды и из двух шила одну. Когда родители присылали ей дорогую рясу, она с позволения настоятельницы отдавала её бедным сёстрам или прислужницам, а их, худшую одежду брала себе и одевалась в неё. Одеяние она носила, пока то совсем на разрывалось. Поэтому наряд её из-за чрезвычайной ветхости почти всегда был порван на локтях и коленях. Она никогда не носила головного покрывала из тонкой ткани, но из грубой; и если ей давали тонкое покрывало, она менялась с другими, у которых было грубое.
9. Льняного белья она не имела вовсе: ни головного, ни нательного, ни постельного. В течение всей Четыредесятницы не переменяла одежды, а в прочее время весьма редко. Одежду свою она стирала крайне редко, поэтому, будучи ветхой и изношенной, она загрязнялась и в ней заводилось множество вшей; так что многие старались не садиться с нею рядом, чтобы их не подцепить. Когда сёстры увещевали её помыть одежду да вычистить вшей, она отвечала им: «Позвольте телу моему ради любви к Иисусу Христу помучиться от вшей этих. Не беспокойтесь: только я их ношу и чувствую».
10. Она редко купалась, крайне редко умащалась, редко мыла волосы. Начиная с пяти лет она в Четыредесятницу ни на миг не снимала сорочки, а белья нательного она никогда не надевала ни в здравии, ни в болезни. Примерно с семи лет она начала носить на голом теле грубую власяницу и продолжала носить её всю жизнь свою в Адвент Господень, в посты четырёх времён года, в кануны праздников Господских, Богородичных и величайших святых, а в прочие дни – с четверга до комплетория субботы.
11. Когда ей исполнилось двенадцать лет и она сознательно принесла обеты, её исповедник тайно добыл и передал ей грубую и крайне жёсткую власяницу, сотканную в виде сети из лошадиного волоса и свиной щетины, со множеством узлов. Дева как могла таила власяницу свою от посторонних взоров – она подшила к власянице рукава от старой рясы от локтей и вниз. Близких товарок она тоже увещевала носить власяницу на теле. Кроме того, под власяницей она носила железную цепь, которой крепко стягивала свою нагую плоть; а на ночь в постель она надевала пояс из ежовой шкуры с колючками. Часто руки свои она обвязывала пеньковыми верёвками и так стягивала, что верёвки входили в плоть, терзали и мучили её. Ещё в башмаках у неё были железные гвоздики с острыми концами, расположенные так, что как бы она ни ходила или стояла, острия гвоздиков кололи ей подошвы ног и аж до крови.
12. Также она всячески бичевала себя ударами многими по ночам. Получив вместе с остальными обычную плеть для самобичевания, она подошла затем снова и попросила дать ей вместо плети прут. Все ночи она била себя прутом, или колючей веткой, или веткой, обёрнутой иглистой ежовой шкурой. Других она просила, чтобы били её до крови, и хотя они ужасались этого, всё же не дерзали противоречить и неохотно слушались, а когда наносили ей удары, плакали. Она отводила их в отдалённые места, чтобы получить свои удары втайне от посторонних взоров. Иные так уставали, бичуя её, что едва могли дышать. И хотя таковые удары она получала всякий день, однако особым образом в день святой Вечери предпасхального триденствия: тогда она ежечасно день и ночь принимала такие удары и бичевания, что кровь с неё лилась ручьями.
13. И вот однажды ночью, когда стояла непроглядная тьма, она отвела одну сестру в самую отдалённую келью, дабы принять там от рук её бичевания втайне. Когда она там разделась и подставила обнажённую спину, на неё снизошёл обильный свет с небес, и осветил целиком всё здание целиком, и сиял до тех пор, пока она по завершении бичевания не оделась, после чего свет пропал. Две сестры, видевшие это, прибежали и вверили себя её молитвам.
14. Однажды, когда ей было ещё десять лет, она встретила в лазарете играющих девочек. Час был уже поздний, стемнело, и они едва что-нибудь видели, или вообще ничего. Она спросила их: «Хотите, я попрошу, чтобы вам показалось солнце?» Дети желали бы, да считали, что этого быть не может, а она показала пальцем куда-то довольно далеко и сказала: «Я схожу вон туда и вернусь к вам, а прежде, чем я вернусь, солнце ясно засветится – вот увидите!» Она ушла, и помолилась, и немедля показалось солнце, ясно осветив всё здание целиком.
А в другой раз, когда она находилась в прогулочном дворике, что перед дормиторием сестёр и размышляла о небесных предметах, посреди неба явились сияющие солнце и луна.
ГЛАВА III. ЕЁ ПОСТЫ. НИЗКИЕ ПОСЛУШАНИЯ В МОНАСТЫРЕ
15. Также плоть свою она изнуряла воздержаниями и постами усердными. Часто, сидя вместе с прочими за трапезой, она большую часть времени, пока другие вкушали пищу, прикрывала лицо своё и молча молилась. Если ей приготовляли еду повкуснее или подавали вино получше, она гневалась и отказывалась это принять, а желала еды и питья только такого, как у всех. С Крестовоздвиженья и до Пасхи она всё время постилась, а когда настоятельница захотела дать ей послабление, она так долго плакала, что та, не устояв перед слезами, позволила ей поститься по своему благоусмотрению. Она постилась на хлебе и воде не только вместе со всеми в канун Рождества Христова и Святой Девы, но также в канун Пятидесятницы, перед торжествами апостолов и разных других святых, всю Четыредесятницу, каждую среду и пятницу; и в такие дни по особому разрешению вкушала втайне от посторонних взоров. От мяса она воздерживалась во все дни жизни своей, если только не принуждали её ввиду тяжкого и явного недуга.
16. Свои недуги она скрывала, насколько могла, дабы ради них не принудили её лечь в лазарет и есть мясо. Как-то раз она сорок дней страдала тяжёлым кровотечением и продолжала питаться вместе с остальными в трапезной, спать в дормитории и выполнять монастырские послушания, как здоровая, причём знала об этом только единственная сестра, которую та упросила не рассказывать остальным.
17. С четырёхлетнего возраста она постилась в день пятничный. А всё триденствие перед Пасхой она ежегодно не возлегала на ложе, не спала, не ела и не пила; но либо неизменно стояла прямо, возведя очи к небу, либо лежала простершись перед алтарём Святого Креста, когда там не шло богослужение, молилась, читала псалтырь, плакала и по своему обычаю сурово бичевала плоть свою, так что кровь текла ручьями. Тело её из-за воздержания, бдений и прочих тягот так исхудало и побледнело, что все видевшие её изумлялись.
18. Сёстрам она оказывала всяческое послушание, как смиреннейшая служанка. Подметала церковь, клуатр, дормиторий, трапезную и прочие помещения. Мыла на кухне чашки и горшки, чистила рыбу своими руками, из-за чего зимой у неё много раз обдиралась кожа на руках и текла кровь. Часто прислуживала она в трапезной и, расставив еду перед сёстрами, тайком убегала в церковь и молилась, пока они ели, а затем возвращалась снова прислуживать.
19. Служила она не только здоровым, но и больным, причём с большей охотой и старанием. Первая узнавая, что кто-то заболел, она немедля предлагала свои услуги: готовила на кухне пищу для больных, разводила огонь, приносила им мясо в собственной шапке или за пазухой; поправляла постель, подметала в лазарете и под кроватями, выносила нечистоты собственными руками, подготавливала ванны, носила из колодца воду, на собственных плечах таскала дрова, относила больных в церковь и приносила обратно, помогала им оправляться в отхожем месте, укладывала в постель, навещала снова и снова. Как-то раз, когда она жарила для кого-то из больных мясо на вертеле, одна из сестёр предложила ей прерваться, а она, мол, вместо неё покрутит вертел, и получила ответ: «Ни за что, сестрица возлюбленная! Ведь тогда ты стяжаешь плод смирения, а я лишусь его».
20. Она не страшилась нечистоты никого из болящих и не избегала зловония. Она собственноручно выскабливала и умащала покрытые гнойной паршой и полные вшей головы девочек: порой семерым за день. Одну прислужницу, чья плоть от парши, словно у прокажённой, краснела и сочилась, она выскоблила и умастила, и прислуживала ей во всём прочем. Если больных тошнило, а под рукой не было таза, она подставляла руки или мантию и выносила блевотину прочь. Также испражнения и мочу больных она относила в отхожее место. Когда лекарь назначил одной сестре пластырь из коровьего помёта и все, гнушаясь, отказывались накладывать его руками, она его размяла, наложила и привязала. Когда одна из болящих пожелала сосисок, то есть, свиных кишок, она похлопотала, чтобы их ей добыли, а когда они были доставлены вместе с нечистотами, прямо как их вытащили из свиньи, она чистила их от грязи, и не беспокоилась, что нечистоты брызгают ей на одежду, не снимала мантию, но, приготовив для той болящей угощение, попотчевала её.
21. Одна больная пролежала восемнадцать лет и наконец из-за поносов и рвоты дошла до такой немощи, что не могла двигаться; и так смердела она, что никто не хотел за ней ухаживать. Маргарита попросила у настоятельницы, чтобы ей доверили эту работу. Она получила согласие, но ей была назначена помощница, которая, однако, не смогла вынести смрада. Маргарита уговорила её не мучиться, а удалиться, и одна служила болящей во всех её нуждах, и многократно выносила судно с нечистотами, и мыла.
22. Она сновала по всему монастырю, ища кому бы послужить. Выполняя послушание, она бегала под дождём и снегом, мокла, и одежды её принимали безобразный вид. Много раз она готовила бульон для тех больных, за которыми ухаживала. От её одежды смердело, поскольку, в чём она ходила днём, в том спала ночью. Многократно вычищала она монастырский нужник и входила туда вместе с чистильщиками, хотели они того или нет, чтобы пособить им. Порой приходилось ей погружаться в кал по колено, а когда она выходила оттуда, все гнушались ею, но она не беспокоилась из-за этого, а радовалась.
ГЛАВА IV. ЕЁ ПОСЛУШАНИЕ. ЕЁ РАДУШИЕ
23. Всю жизнь она исполняла предписания устава совершеннее всех прочих. Она всегда была готова к послушанию. И если настоятельница давала какое-нибудь послушание сёстрам без указания, кому именно, она всегда оказывалась первой в исполнении его и всех поощряла своим примером к проворству. Когда её товарок наказывали, она не хотела, чтобы её щадили; посему как-то раз она упросила приора-провинциала, чтобы он наложил на неё такое же, как и прочим, наказание за нарушение тишины. Что было сделано, и она вместе с другими сидела на земле, вкушая лишь хлеб да воду.
24. Она была предельно кротка, сострадательна и радушна, легко переносила оскорбления. Если кто из сестёр её оскорбляла, она бросалась ей в ноги, просила у неё прощения и обещала исправиться. Поссорившихся и гневающихся она приводила к примирению. Если кто из сестёр не разговаривал с нею несколько дней, она отыскивала её и, пав ей в ноги, просила прощения, боясь, не имеет ли та чего против неё.
25. Она всегда блюла девство сердечное и телесное, и ценила его превыше всего. Посему отклонила предложения о браке от князя Польши (вероятно, Болеслава Набожного, 1225-1279 гг., – прим. ред. AS), короля Богемии и, наконец, от Карла, короля Сицилии (согл. ред. AS – Карл I Анжуйский, 1227-1285 гг., один из самых значительных монархов своего времени, – прим. пер.). И когда ей сообщили, что Папа освобождает её от торжественного обета целомудрия, и уже выслал соответствующую грамоту, она ответила, что скорее отрежет себе нос и губы, да глаза вырвет, чем согласится на брак с кем-либо. И во избежание подобных домогательств она получила от архиепископа Эстергомского благословение своего девства. Когда же ей сообщили, что татары, наступая на Венгрию, среди прочих злодейств насилуют дев, молвила Маргарита: «Я знаю, что сделаю: обрежу себе губы, и как увидят они меня, такую уродину, не тронут».
26. Она была весьма милосердна и сострадала несчастным. Когда родители посылали ей золото, или серебро, либо драгоценности, она даже не дотрагивалась ни до чего своими руками, но руками настоятельницы раздавала всё бедным при монастыре и в церквах, священникам и прочим нуждающимся. Когда присылали ей драгоценные ткани для пошива одеяний, она отдавала их бедным сёстрам, а сама брала их бедные и убогие одежды. Когда она из окна хоров видела нищего, бежала к настоятельнице и просила дать ему милостыню по мере нужды его. Как-то раз, увидев нагого нищего, замерзшего лютой зимою, сняла лучшую из всех имевшихся мантий и с позволения настоятельницы отдала нагому нищему. Когда прислужницы болели, она посылала им одежду и бельё. Кушанья, что ей подавали на стол, подарки, присылаемые родителями, она часто разносила больным и потому многократно поднималась из-за стола голодная.
27. Она увещевала сестёр, что, если они не могут давать милостыню вещами, то по крайней мере при виде нищих молиться за них. Всем нуждающимся она сострадала, сирых утешала. Если какая сестра оплакивала смерть, болезнь либо несчастье друзей, она плакала вместе с нею и утешала её. Когда видела она слепых, хромых, сухоруких и прочих калек, оплакивала их и, благодаря Бога, говорила: «Благодарю Бога за то, что дал мне послужить сим убогим, дабы умилостивить Его».
ГЛАВА V. ЕЁ ПРИЛЕЖАНИЕ МОЛИТВЕ. ИССТУПЛЕНИЯ ЧУВСТВ
28. Молилась она усердно – с семилетнего возраста, где бы только ни видела молящихся сестёр, подбегала и молилась вместе с ними. Она всегда вставала к утрени и никогда в своей жизни не пропускала ни утрени, ни Мессы, ни канонических часов, если только не препятствовал ей тяжкий недуг. В церковь она приходила прежде всех, на задолго до благовеста к утрени она молилась перед постелью, а заслышав звон, ложилась в постель, чтобы сёстры, просыпаясь, не застигли её молящейся. Прежде чем встать с постели, она ограждала себя крестным знамением, брала распятье, целовала, прижимала к глазам и, неся его с собою, шла к алтарю Святого Креста или образу Распятого, где молилась со слезами, пока сёстры входили на хоры. После утрени и примерно до зари она пребывала в молитвах и, таким образом, бодрствовала и молилась почти всю ночь. А от зари и до завтрака она слушала Мессы или молилась, так строго храня молчание, что не желала говорить ни с кем, ни даже с родителями, или братом, или сестрой, или посланцами их, если только настоятельница не принуждала её. Как-то раз, когда её навещала сестра, жердь свалилась на голову молящейся, но ни удар жердью, ни приход сестры не заставили её прервать молитвы. Чтобы помолиться, она отыскивала удалённые места. Прежде чем пойти на завтрак, она всегда сначала молилась перед образом Распятого на здании капитула.
29. Сразу после завтрака она занималась ручным трудом, либо ухаживала за больными или здоровыми, либо молилась. Молиться ей никогда не надоедало. После комплетория она оставалась в церкви, молясь, пока не запирали врата, и часто упрашивала ризничую закрывать врата попозже, чтобы она могла помолиться дольше. По закрытии врат она молилась в капитуле перед образом Распятого. После того как закрывались все двери, она молилась у постели до первых петухов, а потом, разбудив одну из сестёр, уводила её в отдалённое место, где принимала бичевание от рук её. Прежде чем предаться сну, она тихо прохаживалась по дормиторию, проверяя, не плачет ли кто из сестёр, не вздыхает ли, или нуждается в чём-нибудь; и если была нужда, помогала в ней, а уж тогда шла в постель. Однако едва ли можно узнать, ложилась ли она вообще в постель, потому что спала она, постелив рядом шкуру и положив под голову камень. Но в постель она забиралась, когда остальные должны были вставать, чтобы думали, будто она всю ночь провела в постели.
30. В канун Рождества Христова она читала тысячу «Отче наш», в канун Пятидесятницы – тысячу «Приди, Святой Дух», в кануны четырёх праздников Святой Девы Марии – по тысяче «Радуйся, Мария» с таким же количеством простираний. Кроме того, в указанные кануны она бодрствовала в церкви и молилась. При молитвах всегда плакала. Щёки у неё были обожжены потоками слёз, и много платков она изводила, вытирая их. Её головное покрывало иногда так намокало от слёз, будто его выполоскали в источнике. Из-за усердных простираний одежда её была протёрта на локтях и коленях. Кожа на коленях тоже протиралась, но в конце концов там наросли мозоли и затвердели, точно яичная скорлупа.
31. Весь пятнадцатидневный срок перед Пасхой она поминала Страсти Господни: просила читать ей на народном языке и описывать события Страстей и слушала их со вздохами и слезами. И в дни те она всегда либо стояла, либо простиралась ниц, но никогда не садилась. Порой в неделю ваий, когда в церкви читались пассии, она бывала так тронута сердцем, что многим казалось, она вот-вот умрёт. В Страстную Пятницу, в час, когда разоблачали крест, она, простершись, рыдала так громко, что было слышно снаружи.
32. Кроме того, в кануны мучеников она просила читать ей и описывать их страдания, и говорила, что очень хотела бы им подражать: «Вот бы жила я в ту пору, когда преследовали мучеников и приняла мученичество вместе с ними! Вот бы была пора каких-нибудь гонений, и я могла бы претерпеть мучения за Христа! Пусть бы меня ради любви к Нему обезглавили, сожгли и, чтобы боль длилась дольше, разрывали член за членом и подвергли всем видам пыток!» Она восхваляла дев, перенесших за Христа мученичество и желала бы стать, коль возможно, причастницей их подвига. Когда пошли слухи, что на Венгрию идут татары, молвила сия жаждущая мученичества дева: «Молюсь, дабы не пришли они и не губили народ христианский, но что до меня, то мне хотелось бы, чтобы они уже были здесь, чтобы принять муки от рук их».
33. И поскольку душа её уносилась желанием в небо, то и тело следовало за ней. Посему не раз в Страстную Пятницу, в кануны и праздники Всех святых и Успения Святой Девы видели, что её тело поднимается над землёю более чем на локоть – и в таком состоянии она находилась подолгу, совершенно лишённая телесных чувств, и казалась мёртвой.
34. Один раз в канун Всех святых при молитве она вдруг упала замертво и оставалась, как мёртвая, лежать, пока бывшая рядом сестра не дочитала постепенно псалтырь. Тут, подумав, что она мертва, инокиня подняла шум и крик, но ничего не добившись, позвала остальных и объявила им, что Маргарита умерла. Придя, они увидели её в таковом состоянии. Наконец-то она пришла в себя и сказала, что это она немножко вздремнула.
Ещё однажды во время молитвы её семь раз окликнули, и она ничего не услышала, а на восьмой зов ответила, подумав, что это первый.
А когда она возвращалась с молитвы, лицо часто её казалось столь прекрасным, что сёстры не дерзали взирать на него.
35. Как-то раз в Адвент Господень во время молитвы ночью она вдруг была восхищена в духе и пламенеющий огненный шар явился над головою её. Бывшая рядом сестра окликала её многократно, а не получив ответа, побежала на хоры, где находилось множество молящихся сестёр. Они пришли, и увидели, и долго стояли там. Много раз пробил колокол, но восхищенная не обратила на это внимания. В конце концов, словно проснувшись, она пришла в себя. Ей сказали, что у неё над головой огонь, а она, развеяв его рукой, попросила никому не говорить о виденном. После исчезновения пламени в помещении оставалось нежнейшее благоухание.
И наконец, бывало, она голыми руками доставала прямо из огня горячий горшок и раскалённый треножник, не обжигаясь.
ГЛАВА VI. РАЗЛИЧНЫЕ ЧУДЕСА, СОВЕРШЁННЫЕ ЕЮ ПРИ ЖИЗНИ
36. Как-то раз, когда она вместе с какой-то другой сестрой несла на противне покрытые платом вскисшие хлебы в пекарню, сестра та испугалась крепкого ветра, порыв которого уже сорвал покрытие на здании капитула и волок его вдоль стены. Маргарита остановилась на площадке, помолилась, и ветер немедля стих.
37. Когда она попросила некоего брата (очевидно, монаха-доминиканца, – прим. пер.) задержаться и прочесть назавтра проповедь, а он не послушался, то по молитве её без всякого вмешательства провозка брата сломалась, и так он был вынужден остаться. После проповеди он попросил деву восстановить повозку; она помолилась со слезами, и повозка тут же без всякого вмешательства на виду у многих чудесным образом исправилась.
Также случился похожий случай с каким-то другим братом, который, отказавшись остаться, доехал до края селения и там, по молитве девы, его повозка сломалась, а после проповеди – исправилась.
38. Когда же некий другой брат не пожелал остаться по её просьбе и проповедовать, дева, несмотря совершенно безоблачную погоду, пригрозила ему изрядным дождём, чтобы заставить его остаться, и помолилась об этом. Немедля пошёл такой дождь, что брат не смог поехать куда собирался, но вынужден был задержаться.
39. Однажды, когда Маргарита поведала, что воды разлившегося Дуная через три дня затопят обитель сестёр, приор-провинциал не поверил ей. Она устыдилась, что её сочли лгуньей, помолилась Богу, дабы Он подтвердил, что она сказала правду. Дунай немедля разлился и хлынул в обитель и все её здания; сёстры побежали на верхнюю террасу, а приор-провинциал забрался на монастырскую стену. Наводнение длилось до вечера. Тогда Маргарита по просьбам сестёр помолилась, чтобы вода отступила – и схлынула она немедля, а к часу утрени всюду так высохло, что не осталось ни луж, ни малейших следов влаги.
40. В пасхальную ночь она послала некую девочку за своей мантией. Поскольку ночь была тёмная и очень дождливая, девочка упала в глубокий колодец. Её долго искали и не могли найти, пока святая не помолилась. Тогда она показалась на поверхности воды и её с трудом вытащили. Все члены её тела были изломаны и разбиты, и, лишённая чувств и движения, она казалась мёртвой, так что деву стали упрекать за то, что она послужила причиною смерти её. Но едва блаженная со слезами взмолилась, девочка поднялась жива-здорова и без малейшего увечья. Подойдя, она пала в ноги её и возблагодарила, а после того жила ещё много лет.
41. Однажды, когда она вывихнула плечо, сёстры накладывали её мазь, а одна из сестёр роптала на это. Вскоре она сама получила такой же вывих и, придя к деве, признала грех свой. А попросив прощения, немедля исцелилась по слову её.
42. Некая сестра, страдая от тяжкой болячки на пальце, спросила её, нет ли у неё камня против такой болячки (вероятно, вследствие распространённого убеждения в целительной силе драгоценных камней, – прим. пер.). Та взяла её за палец и сжала, и болячка немедля прошла.
Приор-провинциал попросил её излечить свою товарку, светскую сестру от четырёхдневной лихорадки, которой та болела с праздника св. Доминика аж до Введения. Дева помолилась за неё, и та немедля вполне излечилась.
ГЛАВА VII. ПРОРОЧЕСТВА. СМЕРТЬ. ПОХОРОНЫ.
43. Кроме того она просияла духом пророчества. Ибо когда король Бела, отец её, отправился на войну с герцогом Австрийским (Фридрихом II, 1210-1246 гг., – прим. пер.), сказала она королеве, матери своей, что король убьёт герцога и одержит победу; что и случилось (в битве на реке Лейта в 1246 г., когда Маргарите было около четырёх лет, – прим. пер.).
Одной послушнице, думавшей о красоте расшитых мирских одежд, она сказала, что с такими мыслями лучше вернуться в мир – и так утвердила её в любви к Ордену.
44. Одну сестру, сожалевшую в глубине души о покинутом мире, она привела к любви к Ордену, открыв ей самой весь ход её мыслей. Другую, искушаемую гневом, она умиротворила, полностью пересказав ей её гневные помыслы. Другую, страдавшую от гневных чувств, она утихомирила, рассказав ей о причинах, по каким она впадает в таковую страсть, и открыв, что она думает, переживая гнев.
45. Кроме того она предвидела свою кончину за год, и предсказала её. Наконец, в девятый день января, будучи здорова телесно, в присутствии многих она сказала, что умрёт на десятый день, в праздник св. Приски (18 января), попросила сестёр похоронить её в указанном месте и предсказала им, что от её тела после смерти не будет исходить зловония.
46. А на третий день после сего предсказания она слегла с горячкой, которая длилась до дня св. Приски, и во время которой она непрестанно молилась и размышляла о Боге, а когда, благоговейнейше приняв таинства Церкви, она приблизилась к смертному часу, то начала читать псалом «На Тебя, Господи, уповаю» (Пс 30). А когда она сказала: «В руки Твои предаю дух мой», счастливая душа её перенеслась на небо. Итак, скончалась она в год Господень 1270-й, на 28-м году жизни своей, подвизавшись в ордене 23 года или около того.
47. После преставления св. Маргариты лик её сиял чрезвычайной красою, круги под глазами золотились; никогда её не видели такой прекрасной при жизни. Так что даже архиепископ Эстергомский сказал сёстрам, что не должно её оплакивать как умершую, ибо она воистину блаженна, и со Христом пребывает во славе, и на теле её явлены признаки воскресения.
Кроме того, от её тела исходил нежнейший аромат прекраснее любого благоухания; все подходившие ощущали его, и он продержался много дней. То же было и на четырнадцатый день, когда на её могилу был положен нетёсаный камень; и только через три месяца, когда над захоронением водрузили мраморное надгробие, это благоухание выдохлось.
48. В ночь её преставления брат Пётр, лектор Веспремской обители, почивая после утрени, услышал во сне голос, говорящий: «Агница умерла». Утром он сказал об этих словах братии, и когда все истолковали их как известие о смерти Маргариты, немедля направился в монастырь и узнал, что она преселилась сей ночью.
49. У того же брата четыре дня и ночи тяжко болели зубы и опухло лицо. С наступлением ночи он помолился св. Маргарите, пообещав, что, если она его вылечит, то он каждый день в её честь будет преклонять колена. Утром он был совершенно здоров.
50. Сестра-настоятельница Катерина, будучи не в силах пойти на похороны девы из-за тяжких головных болей, длившихся шесть дней, помолилась об исцелении по её заступничеству, немедленно выздоровела и приняла участие в похоронах.
Одна сестра, страдавшая головной болью десять часов или около того, приложила голову к тому месту, где обычно молилась дева; помолилась там и исцелилась немедля.
ГЛАВА VIII. МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ЧУДЕСА ПОСЛЕ СМЕРТИ
51. Дочь короля Стефана (Иштван V, 1239-1272 гг., наследник Белы и брат св. Маргариты, – прим. пер.) много дней терзалась горячкой, и уже думали, что она умрёт от неё. Когда на неё возложили скапуляр и покрывало девы, и дали ей с молитвой испить воды, в которой были омыты волосы её, она немедля выздоровела.
Одна больная, промучившись три дня, призвала св. Маргариту. Та явилась ей во сне, обняла её и осенила крестным знамением; она сразу проснулась в поту и исцелилась.
<…>
55. Одна сестра тяжко мучилась восемь дней, и лекари уже утратили надежду на то, что она выживет. Как-то утром, почивая, она увидела в восточной стороне трое врат, отверстых в небе, через которые выходят три сонма святых, окружённых великим сиянием, и направляются в её сторону. Среди них она узнала свв. Варфоломея, Димитрия, Лаврентия. На её вопрос, куда идут, они ответили, что направляются сказать архиепископу Эстергомскому, чтобы он провёл разыскания об исцелениях и чудесах св. Маргариты да составил о том книгу свидетельств. Проснувшись, она рассказала об этом сёстрам, а ей ответили, что архиепископ как раз сейчас приехал в монастырь. Немедля исцелившись, она поднялась и поведала архиепископу о видении.
<…>
58. Некто год или более был мучим бесом. Его связали и привели к могиле, и вышел из него бес, только тело оставалось немощным. Пришёл он второй раз уже сам и получил полнейшее исцеление. Его отец в принародной речи рассказал по порядку всё как было.
59. Некто три года страдал от каждодневных приступов падучей болезни, из-за чего получил столько переломов по всему телу, что не мог ходить. Его привели к могиле и он тут же исцелился от обоих недугов.
Мальчик десяти лет страдал падучей болезнью, из-за чего лишился разума и обессилел телом. Отец, молясь, принёс его на руках к могиле, и он тут же полностью исцелился.
60. Девочку пятнадцати лет, слепую с рождения три раза приводили к могиле. На третий раз её отец пообещал, что если она прозреет, то он будет поститься каждую субботу до самой смерти. Девочка немедля смогла видеть и, придя домой, видела после этого прекрасно. <…>
61. <…> Некий язычник из Туры, услыхав о чудесах девы, пообещал, что станет христианином, если она восстановит глаз его одноглазому коню. Глаз был немедля исцелён, а он со всем семейство своим принял крещение.
62. Некоему дворянину, у которого были расслаблены ноги по колено, святая явилась во сне. Он пожертвовал ей восковые изображения ног, велел отнести эти фигурки к ней на могилу и тут же полностью исцелился.
Некто был нем два года, и половина тела у него была парализована – а именно правая, не мог ходить. У могилы он вновь обрёл дар речи и исцелился от паралича; только рука и нога у него оставались парализованы. Они были исцелены позже – у могилы св. короля Ладислава (Ласло I Святой, 1046-1095 гг.).
ГЛАВА IX. ПРОЧИЕ ЧУДЕСА
63. У одного человека так опухло лицо вокруг правого глаза, что он боялся потерять его. На него возложили частицу одежд и волос девы, он помолился и немедля был исцелён.
Родители одного мальчика, у которого опухло всё тело, пообещали, что, если он исцелится, они приведут его к могиле. Он вскоре исцелился и пришёл с родителями на могилу.
64. У сестры Елизаветы, дочери короля Стефана, сильно болело горло – так что она не могла ни есть, ни петь. В канун Успения после комплетория она легла горлом на могилу девы и, получив к утрене полнейшее исцеление, благоговейно пела.
Похожим образом сестра Катерина, певчая, из-за боли в горле не могла исполнять своё послушание. В четвёртый день до Великого четверга она после комплетория помолилась деве и на утрене пела свободно.
65. После преставления девы некая сестра, желая удостовериться в её святости, попросила её показать какое-нибудь чудо. Тут вдруг в церковь вползла женщина, изувеченная всем телом и немощная; коснувшись могилы, она немедля исцелилась.
Один паралитик с целиком изувеченным телом часто посещал её могилу и вот, наконец, во время Мессы при офертории он протянул руку к кошельку, чтобы взять динарий для приношения, и вдруг почувствовал, что здоров.
Девочка восьми лет, от утробы матери расслабленная руками и ногами, поцеловала могилу и, возложив на неё расслабленные руки, немедля исцелилась.
<…>
70. Некоего юношу шестнадцати лет, расслабленного от утробы матери и имевшего вывернутые назад ноги, во второй раз принесли к могиле и он вернулся здоровый.
Некто был расслаблен 14 лет, колени его были прижаты к животу, а голени отогнуты к ягодицам; он был неподвижен, как полумёртвый. Его принесли к могиле; он находился там всю Четыредесятницу, но так и не исцелился. После праздника св. Георгия его снова отнесли к ессе. Он протянул было женщине деньги, чтобы она за него дала приношение священнику, но та сказала ему: «Сам встань и отнеси». Он потащился к могиле и едва коснулся деревянного ограждения, смог встать и, без затруднений ходя, показал всем, что свободен от недуга.
71. Многие свидетельствуют, что она помогала им во всяческих бедах и избавляла от всяческих несчастий. Много и других чудес совершил и непрестанно совершает к чести невесты Своей Жених дев Господь Иисус Христос, Коему с Отцом и Святым Духом подобает честь, мощь, владычество и царство в бесконечные веки веков. Аминь.
Перевод: Константин Чарухин
ПОДДЕРЖАТЬ ПЕРЕВОДЧИКА:
PayPal.Me/ConstantinCharukhin
или
Счёт в евро: PL44102043910000660202252468
Счёт в долл. США: PL49102043910000640202252476
Получатель: CONSTANTIN CHARUKHIN
Банк: BPKOPLPW