Автор: Героиня очередной публикации из цикла «Церковь с человеческим лицом» — Рена Карповна Науялене, одна из старейших членов Прихода Святейшего Сердца Иисуса в Санкт-Петербурге, которую епископ Николай Дубинин назвал «драгоценным камнем» в строении нашей Церкви. О своем военном детстве в Беларуси и Латвии, о переезде в Петербург и участии в жизни поместной Церкви она рассказала Ольге Хруль.
Я родилась 1 апреля 1937 г. в Витебске, тогда это была Белорусская СССР. Мои родители появились на свет до революции: отец Карп Кононович Яроха – в 1902 г., а мама – Анна Игнатьевна Яроха (в девичестве – Карвецкая) – в 1909 г.
Сейчас я многодетная мама, бабушка и прабабушка. У меня дочь Татьяна, сыновья – Игорь и Владас, внуки – Ольга и Дмитрий, правнуки – Антон, Аркадий, Матвей, правнучки – Леони и Мария.
Когда мне было два месяца, в мае 1937 г., меня крестили в костёле Святой Варвары в Витебске.
Родители мои были верующие католики, на нас с братом это произвело огромное впечатление. Мама пела в церковном хоре в костёле – у неё был очень хороший голос. Она много рассказывала о Боге, читала нам Библию, старалась с малых лет нас научить, как ввести себя в храме. Учила молитвам на белорусском и польском языках. Конечно, в том возрасте я, может быть, чего-то и не понимала. Перед едой и после еды всегда молились. Пока костёл ещё не был закрыт, мы всей семьей ездили на Святую Мессу.
Война, разлука, горе
А в 1941 г. началась война. Немцы заняли Витебск. Войска пришли и в нашу деревню – тогда мне шел шестой год, но помню всё до мельчайших подробностей, как будто это было только вчера. Мирных людей – женщин, мужчин, детей и стариков – гнали кого куда.
Моя двоюродная сестра Вероника с мамой Анастасией Игнатьевной оказались в Латвии в концлагере «Саласпилс» и были там до 1945 г., пока советские войска их не освободили. Вторую мою двоюродную сестру Зинаиду, её маму Геновефу и отца Афанасия вместе с двумя маленькими братьями Ольдиком и Толиком угнали в концлагерь под Освенцимом. Это был самый большой концлагерь времён второй мировой войны. Их также освободили советские войска в 1945-м году, и они смогли вернуться на родину. Но два маленьких братика не выжили – они умерли в концлагере.
Нашу семью тоже вывезли в Латвию вначале войны. Родителей моих арестовали, выгнали из дома на улицу. Я, мой брат и бабушка Яроха Анна Васильевна (она 1880 г. рождения) плакали, кричали и просили не забирать родителей. Но немцы кричали «шнель-шнель». Cлава Богу, нас оставили живыми не расстреляли в этот же момент.
Мама погибла во время войны, и мы до сих пор не знаем, где и когда она похоронена. Папа был в Сибири и только в 1957 г. вернулся в Латвию. Я за эти годы не знала материнской и отцовской ласки.
Cпасибо моей бабушке, папиной маме! До сих пор не могу себе представить, как смогли мы выжить, малолетние дети (я 1937 г. и брат 1931 г. рождения)! Дома своего у нас не было. Участка земли, на котором можно вырастить что-то, также не было. В Латвии люди жили на хуторах, и кто-то нас пускал на свой хутор пожить. Конечно, не на постоянно. Вот так долгое время мы просто как цыгане переходили с одного хутора на другой. И так пережили войну.
Катехизация, первая исповедь и аттестат зрелости
В 1945-м году я поступила в первый класс Истринской средней школы в посёлке Старая Слобода Лудзенского района. Бабушка Анна Васильевна сшила из какой-то грубой ткани, вроде мешковины, сумочку, с которой я ходила в школу. Тогда не было ни рюкзаков, ни портфелей в продаже. Школа была далеко, километра 3-4 от места, где мы жили. Зимой, по просёлочным деревенским дорогам, занесённым большими сугробами, в бабушкиных валенках, которые для меня, первоклашки, были большими, огромными – шла в школу.
После войны храмы были закрыты под склады, под госпитали. Работала только православная церковь в посёлке Cтарая Cлобода. Бабушка нас водила в церковь.
Я не помню, кто из прихода дал нам католический катехизис – батюшка или кто-то ещё. Там на одной стороне было написано на русском языке, а на второй стороне – на латыни. Я долго учила все заповеди, молитву «Отче наш», символ веры дома, потому что тогда не было воскресных школ при церквях.
Мы узнали, что в посёлке Знотени в Прельском районе есть костёл. Там в 1949 г. я впервые исповедалась и получила Первое Причастие. Священник дал мне маленький молитвенник на польском языке (изданный в Варшаве в 1930 г., если не ошибаюсь), маленькие чётки, чтобы я читала молитву Розария.
Потом начались переезды. Мы переехали в деревню Солоши Зилупский район. В третий класс пошла в Круминскую школу. Это был простой деревянный дом, безо всяких удобств. В одной комнате занимались несколько классов.
Через год мы переехали на новое место жительство в Канецполь Лудзенского района, где я доучилась и получила документ об окончании неполной семилетней школы. И мы снова вернулись назад, в Cтарую Cлободу.
Все эти переезды и переходы из одной школы в другую были в Латвийской республике. В восьмой класс я пошла опять в Истринскую школу, и в 1955-м году получила аттестат об окончании средней школы.
В это время мой брат женился, у них родилась дочь, образовалась новая семья. Я очень благодарна брату и его жене Брониславе Яновне за то, что они поддерживали меня морально и материально, пока я училась в школе.
Что делать дальше?
После школы я задала себе вопрос: что делать дальше? В посёлке нет никакой работы, да и специальности у меня нет никакой. Куда ехать и к кому?
Пошла в церковь, куда нас водила бабушка. Горькими слезами плакала и просила Бога, чтобы Он мне дал благословение и показал, куда мне двигаться. Священник дал совет: молись усердно. Бог всех нас любит. Тебе, cироте, Он поможет во всём!
И решила я ехать в город Ленинград. Приёмные комиссии уже не работали, кто поступал, были уже зачислены на первый курс. Город после войны. Сейчас я полностью осознаю, в каком трудном положении была тогда. Молилась, плакала, просила Бога о Его помощи и заступничестве.
В газете нашла объявление: требуется работник в библиотечный институт имени Н.К. Крупской. Мне было совершенно безразлично, кем я буду работать, лишь бы взяли. Cлава Богу, взяли на работу, оформили и даже дали комнату в пять квадратных метров в общежитии при институте.
Работу позже приходилось делать всякую: высаживала цветы от садово-паркового хозяйства в Летнем саду и на Марсовом поле, работала по ночам в прачечной на Фонтанке, гладила бельё, была кондуктором на транспорте.
Через год или больше, не помню точно, приглашают желающих заниматься на курсы секретарей-машинистов в дом офицеров на Литейном проспекте. Шло время. Я работала и училась на тех курсах, закончила их, получила удостоверение. И в это время в институте увольняется машинистка. Благодаря директору (его фамилия, как сейчас помню, была Cкрыпнёв) меня зачисляют на должность секретаря-машинистки с окладом в 23 рубля!
Как-то после занятий на курсах я прогуливалась по городу, шла по Некрасовской улице, потом зашла в Ковенский переулок и в одном из зданий увидела костёл Лурдской Божией Матери. Он был построен по проекту архитекторов Л.Н. Бенуа и М.М. Перетятковича в 1907-1909 гг. на средства членов французской общины. Записала, когда проходят богослужения, и в ближайшее воскресенье впервые пришла на Святую Мессу. От прихожан узнала, что даже во время войны костёл не был закрыт. Настоятелем в то время был о. Йозас Казлас. Он, латыш по национальности, приехал в Ленинград в 1946 г., отремонтировал храм и наладил приходскую жизнь.
После Мессы я решила зайти в ризницу и спросить: может быть, чем-то я могу помочь? Стала регулярно ходить на воскресное служение, поскольку ощущала там таинственное присутствие Божьей Любви. Господь Иисус помог мне почувствовать, что Он действительно присутствует в Евхаристии. Когда было выставление Пресвятых Даров, я долго-долго молилась перед дарохранительницей, разговаривала с Богом, как просто с человеком, благодарила Его за всё, что Он мне помогал, поддерживал во всём – в учёбе, работе.
Молитва для меня всегда была источником спокойствия и надежды, спасала от отчаяния, помогала переносить всякие невзгоды моей сиротской жизни.
Муж, дети, внуки, правнуки
В 1959 г. я встретила молодого человека, за которого вышла замуж. В 1960 г. у нас родилась дочь Татьяна. Крестил её о. Йозас Казлас в костёле Лурдской Божией Матери на Ковенском.
Общежитие, в котором жили мы и сотрудники, отошли под аудитории. Нам с мужем и дочкой предоставили малогабаритную трёхкомнатную квартиру в Кировском районе. В 1966 г. у нас родился второй ребёнок, сын Игорь, а в 1977 г. Господь Бог дал мне третьего ребёнка – сына Владаcа. Сыновей крестил тогдашний настоятель костёла Лурдской Божьей Матери о. Иосиф Павилонис.
Дети выросли, женились, дочь вышла замуж, повенчались, появились внуки – Дмитрий и Ольга. Они мне подарили правнуков, так я стала прабабушкой. Всех внуков и правнуков крестили в том же храме. Он стал для нас дорогим, родным, семейным. Недавно родившихся двойняшек Аркадия и Тимофея мы также скоро будем крестить.
Спасибо Всевышнему и моим родным: двоюродной сестре Веронике, её маме – Анастасии Игнатьевне, которые помогали, поддерживали словом и делами в воспитании моих детей. Они, прошедшие ад, ужасы во время Великой Отечественной войны 1941-1945 г. в концлагере «Саласпилс» в Латвии, ныне уже на Небесах, и пусть сияет им свет вечный, да покоятся в мире.
Возрождение Церкви, возвращение храмов
На моих глазах произошли многие важные события в истории возрождения католической жизни в Санкт-Петербурге.
Я помню, как в 1991 г. приехал францисканец о. Павел Леонард Одиньш, который стал настоятелем прихода на Ковенском. Вслед за ним приехал и новый викарный священник – выпускник единственной в СССР Рижской духовной семинарии о. Стефан Катинель. Помню, как открылась воскресная школа, где преподавали сёстры Миссионерки Божественной Любви и две мирянки – Ядвига Шиманская и Надежда Мартынович, прошедшие обучение в Польше.
Помню, как сюда переехала из Москвы и здесь развивалась Высшая духовная семинария «Мария – Царица Апостолов». Хорошо помню ее первого ректора – дона Бернардо Антонини из Вероны. Я старалась быть почаще на Cвятой Мессе, которую служил дон Бернардо и в которой участвовали семинаристы. Молилась за приход, за семинарию, за священников и прихожан.
Помню, как католикам стали возвращать храмы: храм Святой Екатерины Александрийской на Невском проспекте, храм Успения Пресвятой Девы Марии на 1-ой Красноармейской улице, храм Cвятейшего Сердца Иисуса на улице Бабушкина. Здание храма на Бабушкина занимал «Cпецстрой», а нам, прихожанам, поначалу выделили на четвёртом этаже помещение спортзала. Монсеньор Хармут Каниа позже стал настоятелем прихода, он призывал всех усердно молиться о возвращении храма, а в 1993 г. зарегистрировал филиал «Каритас» в Санкт-Петербурге.
Активное участие в организации приходской деятельности стали принимать монахи и священники-францисканцы. Они проводили катехизацию, вели работу с детьми и молодёжью, создали церковный попечительский совет – я состою в нём по сей день. Одновременно в приходе началась благотворительная деятельность – помощь больным и малоимущим нуждающимся людям. Позже «Спецстрой» отдал нам помещение на первом этаже, где и разместился пункт социальной службы «Каритас» и отделение «Мальтийской службы помощи». Из Италии приехал о. Стефано, тоже францисканец. К нам стали приезжать паломники, они интересовались восстановлением храма и оставляли небольшие пожертвования.
Отец Хармут Каниа очень многое сделал. В феврале 1992 г. он открыл «Мальтийскую благотворительную столовую» для малоимущих людей на улице Чайковского, 81 – она работает и по сей день. На нашем микроавтобусе привозили детей из детских домов (мы шефствовали над четырьмя детскими садами), их возили в зоосад, на представления в цирк. Там же была школа для детей из неблагоприятных семей, организация «Мать и Дитя», работал массажный кабинет, была своя аптека.
Священники посещали CИЗО, читали Библию, беседовали с заключёнными и молились за них, чтобы они пришли к Богу и верили в Него.
В приходе после Мессы, отмечали праздники, торжества, прежде всего, Пасху и Рождество. Здесь совершались поклонения Пресвятым Дарам, проводились реколлекции. Мы получали и с большим интересом читали Российскую Католическую газету «Cвет Евангелия», у нас работала библиотека, которую организовала Альмерия Константиновна Стацевич.
Наконец, «Спецстрой» выехал. Приход Святейшего Сердца Иисуса получил документы на безвозмездное и бессрочное пользование всем зданием храма. Начался длительный ремонт. Оказалось, что по законодательству молиться в храме, где ведутся строительные работы, запрещено. Поэтому вначале нам предоставили возможность служить Святую Мессу в храме Успения Пресвятой Девы Марии. Затем братья-францисканцы разрешили в воскресенье в 12:00 служить Святую Мессу в храме Святого Антония Чудотворца при монастыре на 9-ой Красноармейской улице, в котором мы до сих пор и молимся.
К сожалению, когда храм закрыли, община наша развалилась: люди ушли молиться в другие костёлы, поближе к своему месту жительства. Но первые прихожане остались верны общине. Мы очень переживаем за приход, по пятницам в 17:00 молимся у стен нашего строящегося храма за быстрейшее окончание ремонта.
Cпасибо нашему епископу Николаю Дубинину, что он тоже молится вместе с нами за наш храм, успокаивает и просит дальше усердно молиться!
25 июня 2017 г. я и многие наши прихожане ездили в Вильнюс на беатификацию Теофилюса Матулёниса – архиепископа и мученика, который был настоятелем прихода при строившемся храме Святейшего Сердца Иисуса в Петрограде с 1914 г.
Присоединяйтесь с нами в молитве о его заступничестве:
Господи наш, источник святости!
Ты укрепляешь всех уповающих на Тебя
И усердно исполняющих Твою Святую волю!
Ты укреплял и епископа Теофилюса,
Когда ради имени Твоего он страдал
В тюрьмах, в лагерях — оставаясь верным Тебе!
Даруй Благодать, чтобы некогда бывший нам епископом,
Он ныне стал нам святым и заступником на небесах.
По заступничеству епископа Теофилюса даруй нам благодати,
Cилы, терпения, умения молиться сильнее
за быстрейшее окончание ремонта нашего храма.
Благодарю Бога за всё
Я прожила долгую, порой трудную, но действительно счастливую и интересную жизнь. Всем сердцем благодарю Бога и Пресвятую Богородицу за прожитые годы, за радость, за скорби, за все испытания, за детей, за внуков и правнуков.
Благодарю Бога за то, что у меня была возможность побывать в паломничестве в Аглону в 1993-м году (во время визита святого Папы Иоанна Павла II в Вильнюс, Аглону и Ригу). Мы получили благословение Святейшего Отца.
Вторая моя поездка была в юбилейном 2000 году в Рим, также к Папе Иоанну Павлу II. В 2018 году нас всех благословлял уже Папа Франциск, когда был в Аглоне.
Моя большая радость была от поездки в Израиль, на Святую Землю. Каждый год пять лет подряд эти паломничества организовал отец Грациан Пиотровский. В одной поездке с нами был епископ Иосиф Верт, Cвятые Мессы служились каждый день.
На Святой Земле я ощутила таинственное присутствие Божией Любви, что сам Иисус Христос, который был и будет во веки, учит и исцеляет, помогает во всём мне и людям, как и 2000 лет назад.
В этих поездках я ощущала личное присутствие Иисуса. Для меня это были непростые переживания истинного смысла моей жизни. Я ещё больше стала молиться и доверять Господу Богу, ходить на исповедь, внимательно слушать проповеди.
Cлава Богу за всё! Желаю хранить веру, видеть во всём промысел Божий и уповать на Его Милосердие! Желаю всем любви, мира, добра!
Епископ Николай Дубинин: «Рена Карповна — драгоценный камень в строении нашей Церкви»
В живом строении Церкви Рена Карповна Науялене и такие люди, как она – это не просто крепкие, надёжные камни, это камни драгоценные. Таких людей у нас, к сожалению, не так много. Наверное, это свойство именно драгоценных камней – не встречаться слишком часто, но быть! И быть достойными того, чтобы их заметить и ценить, хотя, может быть, на первый взгляд, они не все сияют и не все находятся на виду.
Лично для меня Рена Карповна – это яркий пример веры, стойкости и смирения, плодом которых является верность. Верность Богу, верность Церкви, верность своему человеческому и христианскому достоинству, верность своему призванию к святости.
Я думаю, Рена Карповна – человек достаточно требовательный и строгий к самой себе. Это заметно внешне: по воскресеньям, по праздникам она всегда в храме, в любую погоду, в любое время года; несмотря на уже преклонный возраст, всегда аккуратно одета, всегда сосредоточена, всегда внимательна, внешне даже несколько строга.
Но в тоже время это человек очень добрый и чуткий: во-первых, это заметно по её глазам; во вторых, это чувствуется при первом контакте с ней, при разговоре. Её человеческая теплота, христианское неравнодушие, заботливость – это редкий набор христианских и человеческих качеств, которые обращены к ближнему.
Рена Карповна – из того поколения, которое очень много пережило, которое через многое прошло, многое вытерпело. Для нас она не только свидетель, а пример во многом, и даже – образец для подражания.
Мне всегда очень трогательно видеть, как горячо молится Рена Карповна. Я не сомневаюсь, что каждый день её жизни наполнен молитвой, и не только молитвой о каких то своих личных потребностях – у неё в сердце весь мир и наша Церковь с её сложностями и проблемами.
Очень трогательно и очень показательно (мне даже сложно подобрать подходящее слово) то, как уже многие годы Рена Карповна горячо молится и переживает о храме Святейшего Сердца Иисуса, реставрация и ремонт которого затянулись, и из-за этого община, к которой она принадлежит практически с момента её возрождения не имеет постоянного места. Поэтому приход не может нормально расти, развиваться, функционировать. И для Рены Карповны это большое страдание, но в тоже время – предмет горячей молитвы, потому что она понимает, что здесь по-человечески мы не в силах что-то ускорить, поэтому необходима наша молитва, постоянная и полная упования. И она не ждёт этого от других – она сама молится, надеется – и это действительно прекрасно!
Также очень трогательно то, с каким уважением Рена Карповна относится к священнослужителям. В том числе и к тем, которые по возрасту ей годятся в дети и даже во внуки. И к тем, которые по каким-то своим человеческим качествам и жизненному опыту или в вере и даже в одухотворённости, может быть, уступают ей.
Как священник и как епископ я могу свидетельствовать из опыта общения с ней, что у Рены Карповны есть некий благочестивый трепет – не перед человеком, а именно перед живым присутствием Христа во священнике.
Это тоже, наверное, одна из граней сокровища, которым является Рена Карповна. В этом проявляется и живая вера, и горький опыт верующего человека, который не имел возможности приступать к Таинствам, совершаемым Христом через руки священника. Поэтому для многих мирян Рена Карповна может быть таким примером отношения к священникам. А для нас, священнослужителей, это большой стимул, чтобы вновь и вновь осознавать тот дар, который нам вверяет Господь, и ту ответственность и достоинство миссии, которую Он нам незаслуженно вверил.
Каждый раз, когда я встречаю Рену Карповну и там, где это ожидаемо – на воскресных и праздничных Мессах в Санкт-Петербурге, и там, где это сюрприз, как, например, в начале сентября в Москве, для меня это всегда большая радость тёплого человеческого общения – духовного и душевного. И я как пастырь очень благодарен Богу за дар Рены Карповны, а ей благодарен за стойкость в вере, за чуткое сердце, за дар молитвы.
Я желаю Рене Карповне долгих-долгих лет жизни, сил, здоровья и благословения. И обращаю к Богу свою молитву о ней.
Материал подготовила Ольга Хруль
Фото обложки: Ольга Хруль