Автор: «Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен»
Действие этого удивительного фильма начинается в пустой петербургской комнате. На стенах и потолке роскошная лепнина, видны следы затевающегося ремонта. Из распахнутых окон с улицы доносится бодрый голос, предлагающий обменять какие-то десять крышек на фирменный бокал и карту исполнения желаний. В гулкой пустоте раздаётся дребезжащий телефонный звонок. Никто не спешит поднять трубку старенького аппарата. Никто здесь не живёт. На другом конце провода и света в своей нью-йоркской квартире тщетно ждёт ответа немолодой уже человек.
По названию, взятому из эссе Иосифа Бродского, мы догадываемся, что фильм будет о нём. Однако авторы (режиссёр Андрей Хржановский, прославившийся чудесными мультфильмами, и сценарист Юрий Арабов, сотрудничающий с Сокуровым) поставили перед собой другую задачу. Вот, что говорит сам Андрей Хржановский: «Это не биография Бродского, не его портрет, хотя мы снимали картину в Петербурге, в тех самых «полутора комнатах», которые описаны поэтом, где жила его семья – в знаменитом доме князя Мурузи на углу Литейного проспекта и улицы Пестеля. Наш фильм – про человеческую судьбу, про родителей, про семью, про Родину, про жизнь, про смерть».
После выдворения из страны Бродский ни разу не был на Родине. Герой же фильма возвращается в «самый красивый город на свете», в попытке заново понять ту ушедшую действительность, в которой вырос и в которой вынужден был оставить престарелых родителей. Он садится на безлюдный корабль и плывёт через море, через реку Стикс, через время – как вам угодно. Фильм вообще насыщен до предела символами, отсылками, поэтическими образами. Как, например, эпизод, где авторы вспоминают страшную сталинскую компанию против «безродных космополитов». Мальчик Ося видит, как над Ленинградом по-шагаловски взлетают и собираются в стаи музыкальные инструменты и улетают куда-то далеко от «равнодушной отчизны». Поразительная оригинальность этого фильма в гармоничном сочетании различных жанров: художественного и документального кино, кинохроники тех лет и точно стилизованных под неё игровых эпизодов, мультипликации на основе рисунков поэта и старых фотографий. Фильм наполнен стихами и цитатами из прозы, которые читают за кадром то сам Бродский, то артист Вениамин Смехов. Роль поэта прекрасно сыграл петербургский режиссёр и актёр Григорий Дитятковский.
Сергей Юрский вместе с Алисой Фрейндлих создают образ советской интеллигентной четы, обитающей своим тихим уютным мирком в коммуналке. Родители поэта были широко образованными людьми: отец нобелевского лауреата имел два высших образования, знал немецкий и латынь. Мать владела немецким и французским. Обучать сына языкам они боялись, чтобы он не выделялся из числа сверстников. Страх за свою жизнь и за жизнь близких вообще был одним из постоянных чувств советских людей в сталинскую эпоху. Бродский вспоминает, как мать старалась не реагировать на улице на французскую речь и даже скрывала свое знание языка от сына. При этом – «Мы никогда не понимали твои стихи», – говорит в фильме мама Иосифу. Разве для неё и отца важна его «нобелевка»? Для них важен их дорогой Ося и то, что он покушал вчера. Наверное, образы родителей Бродского, как и любые воспоминания, в которых стирается всё плохое, несколько идеализированы. Но Андрей Хржановский поясняет, что снимал не биографию Бродского, а признание в любви к матерям и отцам старшего поколения россиян.
Действие фильма развивается в великолепных декорациях Петербурга. Бродский вспоминает, как отец на прогулках по Ленинграду рассказывал ему об истории зданий, о живших в них людях. Поэт говорил, что изучал историю античности и Египта по архитектуре города. «Его архитектура, перспектива безупречны, на этом фоне человеческая лажа еще заметнее», – писал Бродский. С любовью заснятый на плёнку Санкт-Петербург – тоже одно из важных действующих лиц фильма. Кинолента «позволила мне снова увидеть ваш блестящий, неповторимый город», – сказал выдающийся итальянский писатель и сценарист Тонино Гуэрра. – «И опять передо мной стоит проблема: что более прекрасно – Венеция или Санкт-Петербург? Андрей сделал фильм, в котором мир увидит и красоту Северной Венеции, и красоту поэзии Бродского».
Будущий лауреат Нобелевской премии рос поразительно свободным духом человеком. Наверное, именно эта свобода духа, а вовсе не несуществующая «антисоветчина» так пугала власти. «Свобода нужна для того, чтобы ходить в библиотеку», – писал Иосиф Бродский о «книжной» природе своего поколения. – «Если мы делали этический выбор, то исходя не столько из окружающей действительности, сколько из моральных критериев, почерпнутых в художественной литературе. Мы были ненасытными читателями… Книги приобретали над нами абсолютную власть. Диккенс был реальней Сталина и Берии… это поколение оказалось одним из самых книжных в истории России – и слава Богу…». «Для этих людей цивилизация значила больше, чем насущный хлеб… Это было единственное поколение русских, которое нашло себя, для которого Джотто и Мандельштам были насущнее собственных судеб». В конце 50-х годов Бродский самостоятельно выучил английский и польский языки. Существенным здесь оказалось и то обстоятельство, что по-польски можно было прочитать таких недоступных в СССР авторов, как Кафка, Фолкнер, Пруст и многих других. В советские времена Польша представала в роли своеобразного «окна в Европу», в мировую культуру, отрезанную железным занавесом. Бродский был увлечён польской поэзией, перевел несколько текстов Константы Ильдефонса Галчинского.
Вот цитата из стенографии печально известного суда над поэтом:
Судья: Кто вас причислил к поэтам?
И. Бродский: Я думаю, это от Бога…
О религиозности Бродского написано довольно много противоречивого. Конечно, поэт не был воцерковлённым христианином, и его жизнь вряд ли может послужить католику образцом для подражания. На первый взгляд удивительно то, что человек, ходивший в советскую школу, воспитывавшийся в нерелигиозной семье, да и сам говоривший о религии такое, что отпугнет любого верующего, станет автором «Сретенья» и доброго десятка стихотворений о Рождестве Христовом. Возможно, христианское мировоззрение приходило к Бродскому через любимых им поэтов, вообще через углубление в европейскую и мировую культуру. Клайн, исследователь творчества нобелевского лауреата, статью о религиозности поэта заканчивает так: «Независимо от личной веры или неверия Бродского, для читателей «Presepio» и других рождественских стихов важнее всего то, что все они являются глубоко религиозными произведениями. Они наполнены благоговением пред Божественным и чувством, названным … “великой тайной Священного». А вот поражающая своей точностью характеристика духовного состояния своего времени:
…Нынче поклонники оборота
«Религия – опиум для народа»
поняли, что им дана свобода,
дожили до золотого века.
Но в таком реестре (издержки слога)
свобода не выбрать – весьма убога.
Обычно тот, кто плюет на Бога,
плюет сначала на человека.
Или удивительное по смелости стихотворение, написанное после разрушения в 1966 году великолепной Греческой церкви на Лиговке:
Теперь так мало греков в Ленинграде,
что мы сломали греческую церковь
дабы построить на свободном месте
концертный зал. В такой архитектуре
есть что-то безнадёжное…
…Одно,
должно быть, дело нацию крестить,
а крест нести – совсем другое дело…
Почти не заметно промелькнувший в нескольких кинотеатрах страны фильм не был обделён наградами:
2009 г. – Приз «Хрустальный глобус» в конкурсной программе «К Востоку от Запада» на 44 МКФ в Карловых Варах (Андрей Хржановский).
2009 г. – Гран-при «Золотая ладья» на XVII РКФ «Окно в Европу» в Выборге (Андрей Хржановский).
2009 г. – Специальный приз жюри «Серебряная ладья» за лучшую женскую роль на XVII РКФ «Окно в Европу» в Выборге (Алиса Фрейндлих).
2009 г. – Специальная премия Мирона Черненко Национальной премии кинокритики и кинопрессы «Белый Слон» (Андрей Хржановский).
2010 г. – Премия «Ника» за лучший игровой фильм (Андрей Хржановский).
2010 г. – Премия «Ника» за лучшую режиссерскую работу (Андрей Хржановский).
2010 г. – Премия «Ника» за лучшую сценарную работу (Юрий Арабов, Андрей Хржановский).
«Полторы комнаты или Сентиментальное путешествие на родину» – своеобразное и мастерски выполненное произведение киноискусства, которое стоит увидеть.
…Мой голос, торопливый и неясный,
тебя встревожит горечью напрасной,
и над моей ухмылкою усталой
ты склонишься с печалью запоздалой,
и, может быть, забыв про все на свете,
в иной стране — прости! — в ином столетьи
ты имя вдруг мое шепнешь беззлобно,
и я в могиле торопливо вздрогну.
Евгений Мартынович